Эмили Гиффин - Грусть не для тебя
Вымывшись, я попыталась оттереть травяные пятна с платья (под раковиной нашелся флакон отбеливателя), но из этого ничего не получилось, и я поняла, что только испорчу тонкую ткань. Тогда я свернула платье, прокралась на кухню и засунула его поглубже в мусорный мешок, под банановые шкурки и пустые коробки от хлопьев. Пока мне ничего не угрожало, и я не собиралась сжигать улики, как Моника Левински.
5
На следующий день я проснулась, ощущая противную сухость во рту и страшную головную боль. На часах был уже почти полдень. Минувшая ночь казалась теперь каким-то полузабытым сном. Расплывчатым, но приятным. Мне не терпелось снова увидеть Маркуса. Я встала, почистила зубы, собрала волосы в «конский хвост», слегка подкрасилась, натянула зеленую юбку и белый топ и пошла его искать. Он сидел внизу один и смотрел телевизор.
— Привет, — сказала я, подсаживаясь рядом на диван. Он взглянул на меня искоса и хрипло выдавил:
— Доброе утро. Точнее, добрый день. — И снова уставился на экран.
— Где все? — спросила я.
Он сказал, что Клэр пошла куда-нибудь перекусить, а Хилари, еще одна наша подруга, вообще не ночевала дома.
— Наверное, тоже развлекалась, — сказала я, чтобы разбить лед.
— Да, — ответил он. — Может быть. Я сделала еще одну попытку:
— И как ты себя чувствуешь?
— Хреново, — сказал он, переключая телевизор на другой канал и старательно отводя взгляд. — Пить текилу было не такой уж хорошей идеей.
— Да, я тебя понимаю. Ведь в том, что произошло, виновата выпивка. Да?
Он потряс головой и постарался сдержать улыбку.
— Всегда знал, что от тебя одни неприятности, Дарси Рон.
Мне понравились его слова, но в то же самое время не хотелось, чтобы он считал меня шлюхой и думал, что я то и дело изменяю Дексу, поэтому я заговорила с ним напрямую и сказала, что со мной еще никогда такого не случалось. Чисто теоретически это была правда.
— Ладно. И больше этого не повторится. Надо жить, как будто ничего и не было, — сказал Маркус.
Меня несколько задело то, что он обращается со мной не слишком-то внимательно. В конце концов, мы с ним провели ночь. Я испытала страсть, которой не знала вот уже много лет. Может быть, даже никогда не знала. Мне нравится считать себя женщиной, умудренной жизненным опытом, и в моем активе занятия сексом в самых разнообразных местах, например: на церковной автостоянке, на кукурузном поле и в приемной моего отца-дантиста. И не только. Но в таких потрясающих обстоятельствах это случилось впервые, и мне было обидно, что Маркус не отдал должного произошедшему.
— Ты жалеешь об этом? — спросила я.
— Конечно.
Я вздохнула и зашла с другой стороны:
— То есть… тебе не понравилось?
Он наконец, сдался, взглянул на меня и хмыкнул:
— Попала пальцем в небо, Рон.
— Не зови меня по фамилии, — потребовала я. — Ты ведь не звал меня «Рон» прошлой ночью.
— Прошлой ночью, — вздохнул он, качая головой, — мы натворили черт-те чего. И мне кажется, будет лучше, если мы об этом забудем.
— Нет, — сказала я.
Он взглянул на меня.
— Нет?
— Нет. Я не могу. Это случилось. И время нельзя повернуть вспять.
— Знаю, что мы ничего не можем исправить, но надо об этом забыть, — настаивал Маркус. — То, что мы сделали, — очень хреново. Ты помолвлена… а Декс — мой друг. В общем, все.
— Ладно, — сказала я, оглядев его с головы до ног.
Он посмотрел в сторону, потом сел, скрестив лодыжки, как это обычно делают мужчины.
— С ума сойти.
Меня взбесило, что он вдруг забеспокоился о Дексе, а не обо мне.
— Маркус!
— Что?
— Думаю, нам стоит все обсудить. Мне кажется, надо поговорить о том, почему это случилось. — Я хотела проверить его, узнать, насколько я ему нравлюсь и получится ли у меня подцепить его еще когда-нибудь, если мне вздумается. Иными словами, если я уже изменила, то ведь не будет хуже, если изменю еще разок?
— Потому что мы перепили.
— Нет, не потому. В этом было нечто большее. Он прокашлялся и замолчал.
— А что, если я не собираюсь больше оставаться с Дексом?
— Тогда тебе стоит отменить свадьбу.
— Ты хочешь, чтобы я это сделала? — спросила я.
— Нет. Я этого не говорил. Тебе нужно выйти за Декса. — Голос у Маркуса был сдержанный — ровно настолько, чтобы мне захотелось раздразнить его.
— А что, если я собираюсь остаться с тобой? — спросила я, пристально глядя ему в глаза.
Он отвел взгляд.
— Этого не будет.
— Почему?
— Просто не может быть.
— Почему?
— Потому что.
Маркус ушел на кухню и вернулся с бутылкой апельсинового сока.
— Потому что это была ошибка. Ошибка!
— Ты ничего ко мне не испытываешь? — поинтересовалась я. Это была ловушка. Он не сможет отрицать. А если сможет, то сам окажется в дураках — зачем надо было кувыркаться со мной? Но если Маркус признает, что неравнодушен ко мне, тогда это выход.
Он подумал и разумно ответил:
— Конечно, ты мне нравишься, Дарси. Ты моя подруга.
— Ты что, всегда спишь со своими подругами? — огрызнулась я.
Маркус убавил звук у телевизора, скрестил руки на груди и взглянул на меня.
— Дарси. Мне… чертовски понравилось то, что произошло ночью. Но это было просто физическое влечение. И я сожалею. Мы совершили ошибку.
— Ошибку? — спросила я, чувствуя себя оскорбленной.
— Да, — мягко сказал он. — Ошибку. Мы слишком много выпили.
— И для тебя это ровным счетом ничего не значит?
— Да. — Маркус зевнул, потянулся и осклабился. — Хотя, как я сказал, мне понравилось. Но — все кончено. Баста.
— Ладно. Ладно, — сказала я. — Но ты больше не пойдешь на свидание с Рейчел, ведь так?
— Не знаю. Может быть, пойду.
— Пойдешь? — возмущенно переспросила я.
Он мельком взглянул на меня и отхлебнул сока.
— Почему бы и нет?
— Тебе не кажется, что это непорядочно? Злоупотребление — и все такое?..
Маркус пожал плечами, давая понять, что никаких проблем в этом не видит.
— Но, ты же не собираешься с ней спать? — спросила я. Ведь, судя по словам Рейчел, у них еще ничего не было.
Он засмеялся и сказал:
— Ну, помешать-то нам ты не сможешь.
— Ты серьезно? — в ужасе воскликнула я. — Тогда это просто кошмар! Мы же лучшие подруги.
Он снова пожал плечами.
— Ладно. Подожди. Вот что я хочу спросить. Всего один вопрос: если бы я не была помолвлена, кого бы ты выбрал? Рейчел или меня?
