Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани
— Бетси, уложи ребенка.
Бетси устало поднялась со своего кресла, обняла дочку за плечи и повела спать.
— Папа, а ты придешь ко мне рассказать сказку, — Люси уже в дверях повернулась к отцу.
— Конечно, моя маленькая, я приду и расскажу тебе сказочку. А сейчас слушайся маму и ложись в постельку.
— А мне сегодня не будут давать эти противные таблетки?
— Нет, сегодня тебе, Люси, уже не будем давать таблетки, сегодня мы дадим их твоей кукле.
— Хорошо, кукле я согласна, а сама глотать их не хочу.
— Но ведь тебе нужно пить таблетки, ты это знаешь. И лекарство совсем не горькое.
— Все равно не хочу, не хочу, — запротестовала девочка и заплакала, — я больше не хочу пить эти таблетки и ходить к доктору. Не хочу, не хочу.
— Малышка, успокойся, — женщина быстро раздела дочь и уложила в постель.
Люси ещё немного повсхлипывала, прижимая к себе потрепанную куклу, но скоро уснула. Бетси поправила одеяло и вышла из спальни.
— Ну что? Она спит? — спросил Чак, прикуривая сигарету.
— Да. Вроде бы уснула. Мне она очень не нравится.
— Что такое?
— Она как-то странно вздрагивает последнее время и ручки у нее очень холодные.
Чак, ничего не ответив, посмотрел на часы:
— Мне пора, Бетси. Я скоро вернусь.
— Чак, будь, пожалуйста, осторожнее. Я тебя очень прошу, ни во что не ввязывайся.
— Хорошо, я постараюсь.
Чак снял с вешалки джинсовую куртку, надел ее, прошел в спальню, склонился над постелью дочери и поцеловал ее в лобик.
— Спи, — прошептал он, — а я скоро приду.
Он вышел из квартиры и отправился на встречу с человеком, звонившим ему.
Леонард нервно курил сидя в машине, его руки то и дело судорожно пробегали по рулю. Он бросал короткие взгляды на циферблат часов. Чак, по его расчетам, уже должен был прийти.
Леонард подумал, что если еще через десять минут этот загадочный Чак не появится, он уедет и будет договариваться с кем-нибудь другим. Будет искать другого специалиста в подобных вопросах.
В ветровое стекло постучали. Леонард вскинул голову и увидел широкоплечего, довольно еще молодого мужчину, который, опираясь на капот его новенького форда, заглядывал сквозь ветровое стекло в кабину. Мужчина, убедившись, что в машине никого, кроме Леонарда, нет, открыл дверцу и сел на переднее сиденье.
— Вы — Чак?
— Конечно, Чак. А вы?
— Я? — Леонард замялся, он не решался назвать свое настоящее имя. — Я тот, кто звонил вам.
— Я это понял. Меня интересует ваше имя.
— А что, это так важно?
— Конечно, для меня — важно.
— А если я не назову свое имя?
— Знаете, в этом нет большого секрета. Я запомнил номер вашего автомобиля.
— Но, возможно, это не мой автомобиль и тогда…
— Мне все равно. Можете и не называть свое имя. Но так было бы проще, — сказал Чак.
— Называйте меня Робертом, если вам так уж необходимо имя.
— Я согласен, Роберт так Роберт. Кто вам дал мой телефон?
— Мне дали его очень надежные люди, которым вы оказали одну услугу.
— Я оказывал за свою жизнь столько услуг, что тяжело вспомнить, — ехидно улыбнулся Чак. — Так кто же дал вам мой номер?
— Ваш номер есть в телефонном справочнике.
— Естественно. Но там не написано, чем я занимаюсь и какие услуги оказываю. Так какие у вас проблемы? — спросил Чак, посмотрев на нервно бегающие по приборному щитку пальцы Леонарда.
— Проблемы? Ах да. У нас очень серьезные проблемы.
— Я люблю серьезные проблемы, — почему-то улыбнулся Чак, — а в чем они состоят?
— Надо помочь одному хорошему человеку.
— Помочь? Каким же образом я могу помочь хорошему человеку?
— Есть другой человек, который очень мешает моему хорошему знакомому, и нужно сделать, чтобы они больше не встречались.
— Извините, по-моему, вы обратились не по адресу: я — частный детектив, а не наемный убийца.
— Хорошо, можете называться частным детективом.
— Так что же у вас за проблемы? — вновь поинтересовался Чак.
— Но вы же отказались от моего предложения, — пожал плечами Леонард.
— Не все сразу, — остановил его Чак, — мы ещё не обговаривали гонорар, сумма может кое-что изменить в моем настроении.
Леонард взял блокнот и быстро написал на чистом листке пятизначную цифру.
— Ну что ж, сумма такая, что с нее можно начать, — сказал Чак, взял из рук Леонарда ручку, исправил первую цифру и вернул блокнот.
— Если мы, наконец, хоть о чем-то договорились, хоть в чем-то пришли к согласию, — сказал Чак, — думаю, пора перейти к делу: узнать, кто же мешает вашему хорошему знакомому.
— Во-первых, начнем с того, что это женщина. Во-вторых, она хороша собой…
— Я должен знать все, — произнес Чак.
— Мне тяжело начинать…
— Это наркотики, супружеская неверность, желание получить наследство — выбор, по-моему достаточно богат? Можете его продолжить, если я ошибся.
Леонард задумался:
— Вы не угадали, но если я назову имя, вы, скорее всего, сами догадаетесь, в чем дело.
— Надеюсь, на этот раз имя будет настоящим.
— Конечно, — кивнул головой Леонард, — ее зовут Стефани Харпер.
Чак задумался, достал из кармана сигарету.
— Дайте-ка сюда, — он протянул руку и, вновь завладев блокнотом, к первоначальному числу приписал ещё один нуль.
Леонард отрицательно покачал головой:
— Мы так не договаривались.
— Мы с вами ещё ни о чем не договорились, — произнес Чак. — Если вас не устраивает сумма, можете поискать другого исполнителя, — он приоткрыл дверцу и картинно поставил ногу на мокрый тротуар.
— Подождите, — Леонард захлопнул дверцу, — подождите, я должен подумать.
— Думайте, пока я жду вас.
Чак молча ерзал на сиденье, а Леонард Смайлз беззвучно шевелил губами, что-то подсчитывая в уме. Наконец, он сказал:
— Сумма, конечно, огромная, но она меня устраивает.
— Переходим к дальнейшему обсуждению. Срок исполнения заказа?
— Месяц, — быстро проговорил Леонард, но тут же поправился: — Нет, две недели.
— Хорошо, я не буду увеличивать сумму и брать надбавку за срочность, — кивнул Чак, — и ещё, я думаю, у вас будет такое условие: я должен выполнить заказ, когда вас не будет в городе?
— Нет, это совсем не обязательно, — покачал головой Леонард, — зато у меня есть другие условия.
— Какие?
— Все должно выглядеть как несчастный случай.
— Это сложнее. Такие люди не ходят по улице пешком, а их автомобили — с пуленепробиваемыми стеклами. И вообще-то Стефани Харпер — достаточно известный и влиятельный человек. Я боюсь, что могут возникнуть довольно серьёзные проблемы.
