София Катенина - Давай познакомимся!
— Почему ты начинаешь сразу искать нового мужика? Дай себе отдых. Хотя бы полотенца в ванной поменяй.
— И все-таки он жестокий.
— Неделю! Дай себе неделю! Съезди на дачу... или там возьми путевку, развейся, подыши воздухом, в конце концов!
— Только жестокий человек мог так поступить! Такой, как Гитлер. Он и внешне похож.
— Отпуск тебе просто необходим. Ну можно и в Германию, конечно. Или в Австрию. Подумай только: никаких волнений, никаких мужчин...
— А в Киев с Киевского вокзала едут, да? Ты мне все правильно советуешь. Поеду в Киев, вступлю в его дурацкую партию и охмурю партийного лидера. Пусть застрелится от ревности.
Ирина не видит меня и не слышит. Я могу надеть на голову бумажный пакет и продолжать вести непринужденную беседу, а она ничего и не заметит. Я уже смирилась с тем, что моя роль в жизни — это слушатель, а не рассказчик. Но видимо, что-то во мне есть такое, располагающее к откровениям, иначе чем объяснить то, что все знакомые и незнакомые люди так и тянутся излить мне свою душу? Понятно, подруги, но почему это делает мой дантист (может быть, пользуется служебным положением и тем, что я не могу сказать ему «заткнись», когда челюсти свело от наркоза)? Откуда я знаю, что продавщица зелени, торгующая недалеко от моего дома, живет со строителем, который на десять лет ее младше? Ирине стоит отдохнуть от мужчин, а мне давно уже хочется отдохнуть от чужих откровений. Но, к сожалению, даже в отпуске это сделать не так просто, как кажется. В мире почти не осталось мест, где кто-нибудь не страдает от неразделенной любви, и всем этим несчастным просто необходимо повиснуть на чьих-нибудь свободных ушах.
— Сейчас я вам расскажу свою тайну... — Когда я слышу эту фразу, у меня привычно холодеют ноги. «Начинается», — думаю я, и оно действительно начинается...
— Я устроилась работать в отель, потому что здесь можно познакомиться с иностранцем и уехать на Запад. — Смуглая индианочка только что закончила делать массаж моей спины и теперь переходит к ногам. Я лежу в райском саду на одиноком острове, затерянном в Индийском океане. Остров маленький-маленький, метров сто в длину; я долго выспрашивала турагента, достаточно ли тут одиноко.
— Скукотища, — морщится агент. — Делать там абсолютно нечего, да и народу почти никого. Но вот если вы доплатите двести долларов, буквально в двадцати минутах езды есть отличный остров-отель с кучей молодежи и конкурсом «Мисс Передайз»! Лучшее ночное шоу на Мальдивах! Вы же летите одна, ну и развлечетесь. — И он подсовывает мне под нос картинки, на которых краснокожие, по виду — немецкие туристы обнимают сияющую даму. На даме корона из фольги и трусы с леопардовым принтом.
— Мне на скучный остров, пожалуйста. — Я моментально делаю выбор. — Я и сама очень, очень скучная.
Долгие часы перелета в рай, удар горячего соленого воздуха в лицо, улыбки туземцев — и наконец абсолютное, заслуженное блаженство. Тут, на массажном столе, я оказалась, чтобы полностью расслабиться и отдохнуть от работы; наше агентство только что закрыло сложнейший заказ на потомственную аристократку с французскими корнями, которая могла бы подарить много сыновей и дочерей одному известному европейскому роду. По придури дедушки, оставившего завещание, девица должна была быть из России и мы просто сбились с ног. Теперь же все позади, клиент счастлив, бонусы поделены. Надо мной беспечно чирикает какая-то нахальная местная птица. Вокруг пальмы, цветы магнолии... Только я почему-то опять оказалась на работе — правда, голая и в кокосовом масле.
— Дома я оставила разбитое сердце, — признается массажистка, — и хочу замуж за русского.
— А чем тебе не нравятся местные мужчины? — машинально интересуюсь я.
— Они очень лживые, — жалуется прекрасное, не испорченное цивилизацией дитя мальдивской природы. — У меня был парень, но он обманул меня с моей подругой. Подарил ей цветок магнолии. Ваши мужчины не такие. Они честные и щедрые.
По моему лицу пробегает тень, или это морской ветер потянул облака с далекого запада, который кажется молоденькой индианке пристанищем щедрых рыцарей в сияющих доспехах.
— Перевернитесь, — командует массажистка, и я переворачиваюсь.
В голове у меня все вверх дном. Глядя в распахнутые карие глаза массажистки, я сомневаюсь, рассказывать ли ей о том, что на самом деле происходит там, за семью морями: обо всех бесконечных любовных историях, накрывающих города двойными, а то и тройными рыболовными сетями; о том, что некоторые там даже меняют свой пол; о том, что общая сумма задолженности по алиментам в странах ее мечты равна десяти годовым бюджетам небольшого государства. Моему сознанию рисуется картина столь пугающая и неприглядная, что весь расслабляющий эффект от массажа немедленно летит в тартарары. Но кто я такая, чтобы отбирать мечту? Всего лишь туристка, пришедшая на сеанс массажа. И вместо того чтобы вредить, я решаю помочь, тем более что сейчас это сделать совсем несложно.
— Тебе следует выбрать другой отель, лучше всего трехзвездочный, — мягко рекомендую я. — Сюда приезжают только семейные пары и молодожены, которых невозможно оторвать друг от друга. В трехзвездочном бывают студенты и группы дайверов, которые прилетели развлечься без своих подруг.
Так, в упоительной дали, лежа в тени кокосовых пальм, прислушиваясь к шуму океана и оплачивая счет за массаж, я поняла, что райская земля, полная сговорчивых женихов, существует лишь в девичьих грезах, в реальности же все оказалось гораздо более прозаично. На моей кухне не в первый раз страдала отличная девушка Ирина, а я искренне не знала, чем ей помочь. Ее абстрактное желание счастливой семейной жизни сбивало с толку сильнее, чем прогнозы курса евро. Портрет «желаемого кандидата» был невнятным и условным, словно фоторобот преступника на доске объявлений Казанского вокзала. В целом, ей подошел бы любой мужчина, но только при двух условиях: он должен был быть живым и хотеть жениться. Чрезмерная неразборчивость оставляла Ире столько же, если не меньше, шансов, как другим — исключительная избирательность. В попытке завести «плюс один» моя подруга Ирина, кажется, совсем забыла о себе. На этот случай у меня был один телефон, который мог помочь. И я поискала его в записной книжке своего iPhone.
— Сергей Николаевич Сербский, позвони ему, пожалуйста, завтра в рабочее время. — Я протянула Ирине листок с записанным телефоном.
— Кто это? Он холостяк? — восторженно фыркнула Ирина.
— Психолог. Не простой. Он настоящий волшебник! — Я совершенно не преувеличивала. Было очевидно, что без волшебства в данном случае обойтись не получится.
