Теодора Снэйк - Жених для сестры
Тем временем рощица осталась далеко позади. Всадники миновали широкий луг, заросли высоких кустов и вновь оказались на открытом месте. Солнце поднималось все выше. Жаркие лучи напекли голову Эмили, не надевшей шляпу. Она почувствовала легкое головокружение и попросила Джеймса остановиться возле ручейка, неторопливо текущего в тени деревьев между замшелыми белыми камнями.
Он спешился, взял лошадей под уздцы и помог Эмили слезть. Оказавшись привязанными к стволу большого дерева, лошади недовольно зафыркали, но затем принялись пощипывать траву.
Эмили села на землю и вытянула усталые ноги. Она скрестила их в лодыжках и уныло уставилась на носки кожаных сапог. В висках стучало, хотелось пить. Джеймс опустился рядом и с легкой усмешкой спросил:
— Все тело ноет, правда?
Эмили показалось, что он посмеивается над ее неумелостью, и ответила немного резче, чем собиралась:
— Риторический вопрос, Джеймс. На моем лице, вероятно, читаются все перенесенные страдания. И нечего надо мной смеяться!
Она замолчала, стыдясь внезапной горячности, но что было делать? Слово, как известно, не воробей!
— Что ты, Эмили, — искренне удивился Джеймс, слегка озадаченный ее обидчивостью. — Я и не думал подшучивать над тобой. Но ты так забавно вздохнула, когда ощутила под ногами твердую землю вместо постоянно подпрыгивающей лошадиной спины!
Щеки девушки порозовели, она растерянно моргнула.
— Прости, я всегда нервно реагирую на насмешки, вот и не сдержалась… Счастливица Марго! — неожиданно сказала Эмили. — Ей такие подвиги даются легко. Моя младшая сестричка вообще очень талантлива.
— В самом деле? — задумчиво отозвался Джеймс, глядя, как Эмили поворачивается к нему, чтобы привести сколько угодно доводов, подтверждающих се мнение. — И какие же у нее еще есть таланты? Я полагал, что все они мне уже известны.
— Вы слишком мало знакомы, чтобы ты мог делать подобные заявления, — возразила Эмили, прямо-таки горевшая желанием представить Марго в наилучшем свете. — Она красива, умна, прекрасно поет и обладает недюжинным драматическим дарованием. Да что я тебе рассказываю, ты же видел ее в роли Джульетты. Она мне сама рассказывала,
— Честно говоря, ее игра мне не очень понравилась, — признался Джеймс. — Дело вовсе не в том, что я поклонник ее таланта. Просто у Марго особенное лицо. Прелестное сочетание: рыжие волосы и большие зеленые глаза. Я полагал, что более живого и переменчивого женского облика больше никогда не встречу, но ошибался.
Эмили пропустила его последние слова мимо ушей, не пожелав задуматься над тем, а что он, собственно, имел в виду. Гораздо важнее для нее было услышать, что Джеймс не очарован Марго как актрисой. Главный талант сестры в его случае не сработал. Крайне прискорбно! Так что же он ценит в женщинах, кроме привлекательной внешности?
Судя по тому, о чем шел разговор вечером в библиотеке, Джеймсу важно, чтобы будущая леди Эштон умела ладить с арендаторами, заботливо вникала в их нужды и могла правильно распорядиться хозяйством в отсутствие мужа. Такая женщина обязана была иметь ровный характер и любить землю, которой владеет семья. По мнению Эмили, Марго такими качествами не обладала. Но ведь Джеймсу не обязательно узнавать об этом от нее? И потом, с чего он взял, что с легкостью сможет найти требующееся ему совершенство в юбке? Хорошие хозяйки таковыми не рождаются, они ими становятся. Вот пусть Марго и перевоспитается под руководством мужа. Научится всему, что нужно, и станет именно такой, о какой Джеймс мечтает. Пока Эмили размышляла, Джеймс придвинулся ближе и осторожно снял с ее разрумянившейся щеки соринку. Нежность и внезапность прикосновения застали Эмили врасплох. Вместо того чтобы коротко поблагодарить и отстраниться, она прикрыла заблестевшие глаза веками и неосознанно потянулась к Джеймсу.
Но в последний момент перед соприкосновением горящих нетерпением губ Эмили резко отпрянула и залилась краской.
— Нам пора ехать.
Она старательно прятала смятенный взгляд и не видела, с каким разочарованием он убирал с ее талии руку, уже успевшую расположиться там по-хозяйски.
— Да, наверное, пора, — неохотно согласился Джемс и вскочил на ноги.
Мысленно он тут же обозвал себя ослом за то, что легко сдался. Повернувшись к Эмили, Джеймс протянул ей руку. После недолгого колебания она приняла предложенную помощь… и очутилась у него в плену. Он крепко обнял ее за талию и медленно притягивал к себе. Эмили ощутила, что ее пульс участился, а руки заледенели и беспомощно повисли.
Невыразимая чувственность, источаемая каждой клеточкой мощного тела Джеймса, проникала сквозь любую преграду. Любая нормальная женщина откликнулась бы на нее без промедления и сочла бы за счастье дать ему то, чего он добивался. Та, которую он обнимал в данный момент, тоже не смогла остаться безучастной.
У Эмили не было сил сопротивляться, но она попыталась воззвать к его рассудку;
— Не надо, Джеймс, пожалуйста. Мы оба потом не простим себе такого поведения.
Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило Джеймса изменить первоначальное намерение и отпустить прелестную пленницу. Он сам себя не узнавал. Подобная мягкость была не в его характере. Обычно Джеймс любыми способами добивался того, чего хотел. А сейчас он отчаянно стремился поцеловать эту неприступную девушку. В случае достаточно горячего ответа с ее стороны Джеймс собирался зайти намного дальше. Не услышь он в ее голосе горячую мольбу, вряд ли разжал бы руки и поступил так, как того требовали приличия.
— Извини, — глухо произнес Джеймс, избегая смотреть на Эмили.
Вздумай она сейчас облизнуть губы розовым языком или прикусить одну из них зубами, ему было бы трудно сдержаться. Эмили глубоко вздохнула и понурилась. Он вел себя неразумно, но ей ли упрекать его?
Настроение у девушки было хуже некуда. Вокруг царила мирная атмосфера летнего утра. Природа радовалась солнечному свету, пели птицы. Воздух наполняли дразнящие обоняние ароматы цветов. А Эмили мучилась, не находя оправданий своему безрассудству. Больше всего на свете ей хотелось утолиться в протекающем рядом ручье. Но он был для этого слишком мелок.
— Мне не за что тебя прощать. Я виновата ничуть не меньше. Впредь буду осторожнее, только и всего.
Джеймс резко вскинул красивую голову и нахмурился.
— Это означает, что отныне я буду лишен удовольствия таких вот мирных прогулок с тобой по моим любимым местам?
— Да… Нет… Не знаю! — в полном отчаянии воскликнула Эмили и пошла прочь, совершенно забыв, что находится далеко от Эштон-мэнора и ни за что не дойдет до него пешком. Но до того ли ей сейчас было?
