Елена Барлоу - Бессердечный (СИ)
Он нахмурился, потом вдруг подозрительно улыбнулся. Кивнул и поманил Дэни пальцем, и девушка наклонилась к нему, её волосы коснулись его обнажённого плеча. Прежде чем Дэни что-то сообразила, Ричард протянул руку и с силой сжал её правую грудь.
Вскрикнув, девушка подскочила, как ужаленная, уронила табурет и схватилась за край раковины. Едва не споткнувшись, она выбежала из ванной комнаты, тяжело дыша и хватая ртом воздух, а остановилась, только спустившись на первый этаж. Она села на последнюю ступеньку и обняла себя руками, считая вслух:
— ... Четыре, пять, шесть...
... Его грозный голос звучит в тишине квартиры, как раскат грома в поле: повторяет её имя в свойственной ему пьяной манере. Повторяет снова и снова. Маленькая Дэни не может заснуть, всё сидит на своей постели и ждёт, когда же это прекратится. Но дверь в детскую резко распахивается, он входит решительно и быстро, а Дэни просто накрывает себя с головой одеялом. Она думает, что так он уйдёт, исчезнет, как призрак, как ночной кошмар.
Но сильные, мужские руки вдруг хватают девочку за лодыжки, и она кричит, пронзительно и громко. Это не останавливает насильника, он тянет её к себе, пытается достать из-под одеяла. Дэни уже чувствует его пальцы на своём теле — он сжимает её маленькие запястья...
— ... Восемь, девять, десять!
Кошмар закончился, но след от жесткого воспоминания всё ещё оставался в её сознании. Дэни инстинктивно приложила ладонь к груди — болезненное ощущение чьего-то чужого прикосновения до сих пор обжигало и напоминало о её детском страхе. Он такой же, как все. Он хочет того же, чего все хотят...
Глава 5
Дэни уже докуривала очередную сигарету, когда тучи на небе стали понемногу рассеиваться. Впервые за неделю солнце явило себя посеревшей от дождей и холода Земле, и это было маленьким чудом, одним из тех, которым радуются уставшие от тоски и мрака души. Дэни расслабилась, подставив лицо солнечным лучам и спокойно вздохнула.
Решив, что Филч подождёт и никуда не денется, она постояла на улице ещё немного, выбросила сигарету в мусорный бак, и уже было собиралась вернуться на кухню, но, обернувшись, обнаружила Ричарда, открывшего дверь. Он вышел наружу в одних только пижамных штанах светло-зеленого цвета.
— Ты совсем спятил?! — Дэни налетела на него, схватила за руки и потащила обратно, в дом. — Придурок! Мало тебе ожогов, так ты решил ещё и воспаление лёгких подхватить?
Он стоял перед ней и глупо улыбался, пока она вела свою очередную громкую тираду.
— Ты бы ещё без штанов припёрся! Нет, скажи мне, ты действительно вменяемый? А как ты вылез из ванны? Ты хоть обтёрся полотенцем? Сраный ж ты свет, и как ты вообще спустился вниз без помощи?!
Когда она замолчала, он тихо засмеялся, глядя на то, как тяжело она дышит; словно бегала десять минут, не останавливаясь.
— Закончила? Отлично. Ты хуже любой ворчливой бабки.
— Просто ты не должен заболеть...
— Кто-то меня уверял, что ей нужны только деньги, а?
Ричард медленно подошёл к кухонному столу, но вдруг схватился за голову, тогда Дэни подскочила к нему и помогла сесть.
— Верно, деньги мне нужны. Но это зависит от твоего состояния. Не думаю, что твоя мать заплатит мне, если тебя вынесут отсюда вперёд ногами.
— Тоже верно, но ты ведь будешь скучать, если такое вдруг случится... ах, твою ж...
Он повернулся боком, навалившись на стол, и закрыл глаза.
— Что такое? Ну не молчи!
— Всё в порядке, голова только кружится.
— Сейчас дам таблетку. Держись за стол, не упади.
Всё ещё ворча на упрямого парня, девушка полезла к верхним полкам в поисках нужного препарата. Стакан воды, обезболивающее и крепкий сон — Дэни знала, обычно, это всегда помогало Кендре.
— Вот так... Встать сможешь? Тебе надо наверх, поспать.
Она заставила его опереться на её плечо, сама же приобняла Ричарда за талию, и так они, хоть и не без труда и небольших остановок, доковыляли до его комнаты.
Дэни помогла ему улечься, наложила специальные, медицинские повязки на повреждённые участки кожи, и, когда уже почти закончила, Ричард, до этого просто следивший за ней, сказал:
— Извини меня. Ну, за то, что я пытался тебя лапать. Это была шутка, на самом-то деле. Я не думал, что ты так отреагируешь.
— Уже забыла, — ответила она, не поднимая глаз. — Просто больше так не делай.
— Ясно, понятно. Твой парень очень разозлится, если узнает об этом?
Она просто засмеялась, впервые по-настоящему, искренне и без стеснения. Даже не заметила, что слишком туго затянула повязку на руке парня, и он возмущённо ахнул.
— Прости, прости... — Она всё ещё пыталась говорить через смех. — Ты действительно подумал, что у меня может быть парень?
— Да. А что, это так невероятно? У тебя какая-то генетическая мутация или вроде того?
Дэни снова захихикала и, наконец, выпрямилась на своём стуле. Только тогда она заметила, что парень откровенно пялится на её грудь. Ткань майки была слишком тонкой, к слову.
— Хм, на ощупь вполне нормальная...
— Ну ты и засранец.
На бесформенных губах снова появилась довольная улыбка. Видимо, он предположил, что Дэни встанет и уйдёт, поэтому быстро произнёс:
— У меня паршивое чувство юмора, я знаю. Извини уж. Моей девушке всё это тоже не нравилось, но потом привыкла.
— Надо же! Бедная твоя девушка. Терпеть такого засранца — надо иметь стальные нервы.
Ричард кивнул и вдруг затих, нахмурился. Разговор медленно, но верно, подошёл к больной теме, посудила Дэни. Что-то не видно было этой самой девушки рядом.
Не глядя на неё, Ричард кусал губы и отчего-то качал головой. Дэни просто разглядывала его лысый череп, покрытый шрамами и тёмной кожей, и тонкие черты лица и начинала нервничать. Одним из правил по уходу за такими больными было: не давать пострадавшему возможности на самобичивание, какие-либо расстройства, и вообще не позволять тосковать, что может повлиять на его психическое состояние. Грубая ошибка.
Желая хоть как-то разрядить обстановку, Дэни настороженно спросила:
— Чего хотел тот парень, который утром приходил?
— А... этот... Я слышал, как вы мило общались за дверью, — сказал он так, словно пережил самое худшее предательство в жизни. — Этот урод снова втирал мне про то, какое я убогое ничтожество.
— В смысле? Почему?
— В начале года я готовил новый альбом. Написал пару песен, решил показать ему и ребятам из группы. Не понравилась ни одна песня. Никому из них, кроме Сэма. Он наша бас-гитара и клавишные. Они сказали, что я скатился, и это не похоже на то, что мы создавали на протяжении пяти лет.
