Мелани Милберн - Война сердец
«О нет! — взмолилась про себя Мейя. — Не нужно усугублять и без того сложную ситуацию».
— Я в порядке, честное слово. Мне просто нужно принять горячую ванну.
— Где ванная комната? — поинтересовался Джорджио. — Я наберу воды в ванну.
Мейя посмотрела на него с подозрением:
— Стоит ли тебе изображать любящего мужа? Нас никто не видит, Джорджио. Здесь нет камер папарацци, репортеры не подглядывают в окно.
К счастью.
Уголки его губ слегка растянулись.
— Ты всегда будешь неправильно интерпретировать мои намерения? Я просто делаю то, что сделал бы для любого человека.
Мейя смерила его презрительным взглядом:
— О да, для любой женщины, которую ты пытаешься затащить в постель.
Джорджио пробормотал что-то себе под нос, скорее всего, грубое ругательство. Но Мейя уже прошла в кухню, с шумом открыв и захлопнув дверцу шкафа, откуда достала стакан. Налив в стакан воду из-под крана, она повернулась и прислонилась к раковине, чтобы сохранить равновесие, потому что у нее дрожали ноги.
Джорджио последовал за ней в кухню, которую до этого момента Мейа считала достаточно просторной. Теперь, когда он стоял на расстоянии вытянутой руки от нее, кухня показалась ей крохотной.
— Ты ведешь себя как ревнивица, Мейя, — сказал он, прислонившись к столу напротив и скрестив ноги в лодыжках.
Мейя осушила стакан и с легким звоном поставила его в раковину.
— Зачем мне ревновать? — Ее тон был язвительным. — Уже шесть месяцев мы живем порознь. Мы оба свободные люди. Ты можешь спать с кем угодно. Впрочем, как и я.
Ее ответ рассердил Джорджио.
— Сколько раз ты встречалась с этим Хью? — грозно спросил он.
— Говардом. — Мейя от досады закатила глаза. — Его зовут Говард. ГОВАРД.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— И не собираюсь, — бросила она, отталкиваясь от раковины. — Во-первых, это не твое дело, а во-вторых, я не желаю знать подробности того, с кем встречаешься ты в настоящее время.
— Но ты-то должна понимать, что нельзя верить тому, о чем пишут в прессе. — Джорджио покачал головой.
Она иронично выгнула брови:
— Забавно, что в вопросе взаимоотношений с женщинами ты не придерживаешься собственных принципов. Хотя ты, похоже, вырабатываешь для себя те правила, которые не подходят остальным.
— Мейя, мы так ни до чего не договоримся, — произнес Джорджио и выпрямился. Вздохнув, он пригладил ладонью волосы. — Ты устала. Ты выглядишь так, будто едва держишься на ногах. Почему бы тебе не пойти спать? Не волнуйся, я устроюсь на диване.
Мейя колебалась. Ему не удастся заснуть на крохотном диване, это ясно. Она не понимала, почему Джорджио неожиданно решил быть с ней вежливым. Прежний Джорджио уже давно затащил бы ее в постель. При одной мысли об этом у Мейи вспыхнули щеки.
— Всего лишь на одну ночь, — сказал он. — Я боюсь, что не выдержу дольше на этой развалюхе. О чем ты думала, когда арендовала это жилище?
Мейя сложила руки на груди и посмотрела на него с издевкой:
— Я, честно говоря, удивлена, что ты, богач и сноб, вообще согласился ночевать в такой лачуге.
Он рассмеялся, и его смех не был язвительным, как раньше. За пять лет их брака Джорджио редко смеялся искренне и беззлобно. Именно поэтому от его смеха у Мейи пробежала по спине дрожь, а на затылке приподнялись волоски.
— Мейя, — произнес он, выражение его лица вдруг стало серьезным, — мне известно, что ты до сих пор не смирилась с тем, что мы воспитывались в разных условиях. Я не в силах изменить эту ситуацию. Ты должна быть благодарна мне за то, что я тебе даю. Многие женщины остаются ни с чем после развода. Когда мы официально разведемся, ты будешь получать намного больше денег, чем смогла бы заработать преподаванием, даже если бы оказалась на вершине учительской карьеры.
Джорджио быстро подошел в ней и положил руку ей на плечо, затем пальцем дотронулся до чувствительного местечка на затылке.
— Завтра же мы переедем на мою виллу, — заявил он. — Наплевать, что не повешены шторы и не высохла краска. По крайней мере, там у нас будет больше пространства и возможности уединиться.
Мейя старалась не обращать внимания на его прикосновение, однако тело молодой женщины жило по иным законам. Если Джорджио сейчас ее поцелует, ей будет трудно устоять. Ее губы просто жаждали поцелуя.
— А как насчет прислуги? — поинтересовалась она, подумав о толпе услужливых людей, которые были готовы исполнить каждую прихоть хозяев.
Подобная ситуация сильно раздражала Мейю. Она устала от постоянных многозначительных взглядов, которые слуги бросали на ее живот, от их недоуменно поднятых бровей, когда она и Джорджио обменивались резкими фразами. Главная проблема состояла в том, что они не могли вести жизнь обычной супружеской пары. Все последние пять лет Мейю не оставляло ощущение, что они с мужем живут в аквариуме — правда, в очень дорогом аквариуме.
Джорджио убрал руку с ее затылка и засунул руки в карманы.
— Я немного упростил свою жизнь, — сказал он. — Я принял к сведению то, что ты говорила мне во время одной из ссор. Вилла действительно становилась похожей на отель Саббатини, а не на дом. Я вырос в окружении прислуги, поэтому ее присутствие для меня нормально, однако ты считала слуг излишне навязчивыми. Впрочем, ты проводила в доме гораздо больше времени, чем я. Так вот, я уволил весь персонал.
Мейя с трудом верила своим ушам. Она смерила Джорджио долгим взглядом. Он криво усмехнулся:
— Ты мне не веришь, дорогая? Почему? Ты не можешь поверить, что я сам готовлю себе еду?
— Я могу представить, как ты изображаешь на кухне знаменитого шеф-повара, — заметила она. — Но мне трудно вообразить, что ты управляешься с пылесосом или шваброй, не говоря уже о стирке.
— Я не выполняю всю работу по дому, — произнес Джорджио с ленивой улыбкой. — Дважды в неделю на полдня приходит Карита, моя новая домработница.
— Она молода и красива? — спросила Мейя. Перед ее мысленным взором немедленно возник образ модели, рекламирующей нижнее белье, одетой в туфли на высоких каблуках, мыски которых украшены пушистыми шариками, и с тряпкой в идеально ухоженных руках.
Джорджио вынул руку из кармана и, едва касаясь, провел ладонью по зардевшейся щеке Мейи:
— Ты в самом деле ревнуешь, да?
Мейя вздернула подбородок, но не смогла равнодушно отнестись к его прикосновению.
— Но и ты ревнуешь. Ты снова и снова твердишь о Говарде, считая, будто я выйду за него замуж, как только мы окончательно оформим наш развод.
В его взгляде мелькнуло что-то зловещее и угрожающее. Наступившее молчание было напряженным. Оно продолжалось всего несколько секунд, однако Мейе показалось, что прошло несколько лет.
