Айра Уайз - Испанские страсти
Инес Ортуньо. За одно только упоминание этого имени она бы Эстебану глаза выцарапала, если бы только дотянулась. Истоптала бы его туфлями на «шпильках», если бы повалила на пол. Но в ее распоряжении были только слова…
— Мне не нужны твои дома и мне не нужны твои деньги, — холодно повторила Джасмин. — Имя твое и ты сам мне тоже не нужны, если на то пошло.
Стянув с пальца обручальное кольцо, она швырнула его через стол и рывком раскрыла сумочку.
— И уж конечно твои фамильные побрякушки мне тоже незачем, — добавила молодая женщина, извлекая на свет запечатанный конверт и бросая его рядом с кольцом, — Здесь — ключ от моего гостиничного сейфа и доверенность на твое имя, благодаря которой тебе позволят беспрепятственно забрать содержимое. Можешь подарить их своей следующей пассии, — язвительно предложила Джасмин. — Возможно, ей они подойдут лучше.
Трое мужчин завороженно наблюдали за происходящим.
— Так я повторяю: чего ты хочешь? — спросил Эстебан, в упор глядя на жену.
— Развода! — Слезы немилосердно жгли Джасмин глаза. — Видишь, Эстебан, как мало ты для меня значишь. Все, чего я хочу, — так это по-быстрому развестись с тобой и вычеркнуть тебя из моей жизни!
— Еще одно оскорбление — и последствия тебя не порадуют, — тихо предостерег он.
— А что такого ты можешь мне сделать, чего еще не пробовал? — горько рассмеялась молодая женщина.
Темные глаза Эстебана полыхнули холодным светом.
— Как насчет того, чтобы выставить тебя дешевой потаскушкой, какой ты и являешься? Как насчет того, чтобы вовлечь в процесс этого твоего мускулистого жеребца?
Сначала Джасмин не поняла, что он имеет в виду. И лишь спустя минуту осознала смысл услышанного.
— Ты следил за мной! — вознегодовала она.
— Сама себя выдала, — удовлетворенно кивнул Эстебан и принялся вертеть ручку в длинных подвижных пальцах. — Адюльтер — крайне неприятное словечко, — многозначительно протянул он. — Если уж ты хочешь неприятностей, так я обеспечу их и тебе, и твоему любовнику.
Неприятности! С того самого дня, как она вышла замуж за Эстебана, она обеспечила себе неприятности по полной программе!
— Как угодно, — бросила она. — Все равно не возьму у тебя ни цента.
С этими словами молодая женщина поднялась и, перебросив сумочку через плечо, повернулась, чтобы уйти.
— Джасмин, пожалуйста!.. — отчаянно воззвал к ней Диего.
— Сеньора Ривера, прошу вас, подумайте хорошенько! — поддержал его Колин Питт.
— Убирайтесь отсюда вы, оба! — рявкнул Эстебан юристам. — А ты, Джасмин, знай: сделаешь еще шаг к двери, и я притащу тебя назад силой и свяжу, если потребуется.
Молодая женщина неохотно остановилась. Ее била крупная дрожь, голова кружилась, ноги подкашивались. В зале воцарилась гробовая тишина… Может быть, господа законники одернут-таки зарвавшегося клиента?
Нет, на это храбрости у них не хватило. С Эстебаном де Ривера лучше не связываться. Он во всех отношениях сильнее — и физически, и в том, что касается статуса. Не говоря уже о силе воли и самомнении. Оба юриста, глядя в пол, прошмыгнули мимо Джасмин — ну точно крысы, бегущие с тонущего корабля.
С мягким щелчком дверь закрылась. Они остались одни. Молодая женщина повернулась на каблуках, ее золотисто-карие глаза сверкали негодованием.
— Тиран и деспот! — с отвращением бросила она.
— Еще какой. — Он состроил гримасу. — А ты, моя радость, сущий ангел.
От обращения «моя радость» по спине Джасмин пробежал холодок. Эстебан прибегал к ласковым обращениям разве что в насмешку или издевки ради. Он вальяжно развалился на стуле, точно отдыхающий тигр. Но Джасмин ни на минуту не обманулась на его счет. Губы поджаты, из-под опущенных ресниц поблескивает пламя, подбородок воинственно выдвинут. Эстебан был так зол, что злость эта зримо просачивалась даже сквозь маску бесстрастной невозмутимости.
— Расскажи-ка мне про Оуэна Мьюира.
Так вот в чем дело! Джасмин расхохоталась — настолько не правдоподобно это все прозвучало. Эстебан смеет требовать объяснений после трех лет молчания? Она вернулась к столу, оперлась о полированную поверхность ладонями и дерзко вскинула глаза.
— Ну, ты же помнишь, как я хороша в постели, — усмехнулась она. — Оуэн тоже так считает. Он…
Одним прыжком перемахнув через стол, Эстебан оказался рядом с ней, не успела она докончить фразы. Аналогия с тигром пришла ей в голову не случайно: двигался он бесшумно и стремительно, и намеченной жертве спасения не было. В следующую секунду она уже лежала спиной на полу, а он навалился на нее, а уж что она при этом чувствовала, лучше не уточнять. А всему виной прикосновения Эстебана, и тяжесть его тела, и смуглое мужественное лицо, вдруг оказавшееся так близко, что в горле молодой женщины разом пересохло. Ужасно, мучительно! Даже в лучшие времена у нее не всегда хватало сил и выдержки противиться ему, если Эстебан решал настоять на своем. В голове всколыхнулись воспоминания о страсти, о желании, о жажде объятий… воспоминания, которые она, как ей казалось, похоронила в самой глубине памяти.
— А теперь повтори то же самое, — потребовал Эстебан, скрипнув зубами.
— Отпусти меня. — Джасмин отчаянно уперлась ему в плечи, но тщетно: с тем же успехом она могла попытаться сдвинуть бронзовую статую. Молодая женщина чувствовала жар его тела, его властную силу и заключенное в ней обещание.
— Повтори!
Глаза ее непримиримо вспыхнули, точно янтарь под солнцем. О, как Джасмин презирала этого человека и все с ним связанное! Его ярость, его надменность, его способность будить в ней целую бурю чувств.
— Я ничего больше не обязана для тебя делать, никогда и ни за что! — заявила она Эстебану.
Он хрипло рассмеялся ей в лицо.
— Извини, дорогая, но я вынужден тебя разочаровать. Ты до сих пор очень много для меня делаешь. — И он чуть подался вперед, на мгновение плотнее прижавшись к ней бедрами так, чтобы Джасмин поняла, о чем идет речь.
— Ты отвратителен, — задохнулась она от возмущения.
Но и она хороша… Ее собственные бедра подались ему навстречу, а с губ сорвался глухой стон… О, будь, проклят этот животный инстинкт, что побуждает к соитию!
Эстебан вновь расхохотался, потянулся к ее волосам и снял заколку.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес он, запуская пальцы в текучее невесомое золото, — вот теперь ты куда больше похожа на маленькую распутницу, на которой я женился. Остается выяснить, далеко ли ты от нее ушла.
С этими словами Эстебан потянул за молнию на пиджаке. Борта разошлись, открывая взгляду кремовую блузку, застегнутую доверху на перламутровые пуговицы. При виде этой целомудреннейшей из блузок глаза Эстебана вновь полыхнули яростным пламенем, как если бы, надев ее, молодая женщина совершила страшный грех.
