Сандра Браун - Зависть
Проносились десятилетия, а дом все стоял заброшенным. Лес акр за акром захватывал и поля, которые когда-то были белы от созревшего хлопка, и прилегавшие к особняку сады. Комнаты, где когда-то кружились под звуки вальса и мазурки подтянутые офицеры и аристократки в кринолинах (рассказывали, что в особняке побывал сам Авраам Линкольн), наводнили крысы и прочая мерзость. Единственными, кто изредка заглядывал в старый дом, были шальные подростки, принявшие лишнюю дозу марихуаны или пива и искавшие места, где можно отоспаться без помех.
Так бы дом, наверное, и превратился в руины, если бы около полутора лет назад его не купил какой-то человек, о котором на острове ничего не знали. Он сразу же затеял ремонт, вылившийся в полномасштабную реставрацию и обошедшийся новому хозяину не меньше чем в миллион долларов. Харрис был уверен, что владельцем особняка и изрядного куска прилегающей к нему земли стал какой-то северянин-толстосум, начитавшийся «Унесенных ветром» и решивший во что бы то ни стало превратить поместье во вторую Тару. Это его, впрочем, не удивило — островитяне всегда считали, что у янки денег куда больше, чем здравого смысла.
Но вскоре жители Санта-Анны переменили свое мнение. Они утверждали, что новый владелец особняка проявил себя человеком с отличным вкусом и не пожалел денег на полную перестройку имения. Харрис, однако, продолжал придерживаться мнения — этому парню придется сделать еще очень много, чтобы вернуть особняк в его золотой век. Сколько на это понадобится средств и времени, даже подумать было страшно. Задача — если взяться за нее как следует — была поистине титанической, и помощник шерифа нисколько не завидовал тому, кто отважился бы взвалить ее на свои плечи.
И дело было даже не в деньгах, а в невезении, которое накрепко срослось с этим домом, как будто над ним висело проклятие. Согласно местным легендам, призрак самоубийцы все еще обитал в доме и время от времени принимался раскачивать люстру в большом обеденном зале.
В привидения Харрис не верил. В жизни ему приходилось встречать людей, которые были куда страшнее, чем любой призрак или дух, поэтому он был уверен, что всякими дешевыми байками его не проймешь. И все же Харрис предпочел бы, чтобы ступени и веранда старого дома, куда он поднялся, чтобы постучать во входную дверь, были освещены получше.
Взявшись за полированное дверное кольцо, помощник шерифа несколько раз осторожно стукнул им о бронзовую пластину. Не дождавшись ответа, он постучал громче. Падающие с крыши капли отмеряли медленные секунды. Час был еще не поздний, но Харрис почему-то подумал, что владелец особняка вполне мог отправиться спать. Ведь говорят же, что деревенские жители ложатся намного раньше горожан, так почему бы и этому парню не поступить так же, коль скоро он поселился так далеко от цивилизации?
Харрис уже подумывал о том, чтобы вернуться в другой раз — лучше всего рано утром, как вдруг до его слуха донеслись шаги. Через несколько мгновений входная дверь, скрипнув, приоткрылась, но совсем ненамного.
— Кто там?
Харрис попытался заглянуть в щелку, наполовину уверенный, что увидит там мертвеца, — до того сильно подействовали на него собственные воспоминания о связанной с домом мрачной истории. Не лучшим вариантом был и обрез двустволки, направленной на него разозленным владельцем, которого Харрис вытащил из постели.
К счастью, человек, открывший ему дверь, не был похож ни на удавленника, ни на потенциального убийцу. Его лицо даже показалось Харрису приветливым, хотя, быть может, помощник шерифа просто выдавал желаемое за действительность, так как в прихожей дома было гораздо темнее, чем снаружи. Одно хорошо — владелец не послал его ко всем чертям.
Пока не послал…
— Добрый вечер, сэр, — вежливо начал Харрис. — Я — Дуайт Харрис из Саванны, первый помощник окружного шерифа.
Мужчина слегка приподнял голову и бросил взгляд через плечо Харриса на оставшийся на дорожке желтенький гольф-кар. Надеясь снизить количество туристов и прочих нежелательных визитеров, общественный совет острова отказался от предложения властей округа установить регулярное паромное сообщение между Санта-Анной и побережьем, так что перебраться через пролив можно было только на лодке — собственной или взятой напрокат. Если кто-то все же попадал на остров, площадь которого равнялась девяти тысячам (плюс-минус несколько сотен) акров, передвигаться ему приходилось либо пешком, либо во взятом напрокат гольф-каре, многие из которых работали от аккумуляторов. Только постоянные обитатели острова ездили в нормальных автомобилях по узким местным дорогам, большинство из которых были специально оставлены не асфальтированными.
Харрис тоже был вынужден нанять гольф-кар — слава богу, хоть не электрический, — который, конечно, выглядел значительно менее внушительно, чем патрульная машина шерифской службы. Понимая, что из-за этого он тоже выглядит не особенно представительно, Харрис машинально поправил сползший на бедра пояс со служебным револьвером.
— Чем могу служить, мистер Харрис? — спросил человек за дверью.
— Для начала позвольте извиниться за столь поздний визит, — начал помощник шерифа. — Все дело в том, что мне самому позвонили достаточно поздно. Вами интересовалась одна девушка из Нью-Йорка…
— Вот как?
— Да. — Харрис сглотнул. — Она сказала, ей нужен человек с острова Санта-Анна с инициалами П.М.Э.
— Это странно.
— Мне тоже так показалось. — Помощник шерифа почувствовал, что у него пересохло в горле. — Она так и не смогла объяснить, в чем дело, поэтому я не стал ей говорить, что эти инициалы мне знакомы.
— А они вам знакомы? — уточнил мужчина, продолжая разглядывать Харриса в узкую щелку.
— Н-нет, не сказал бы. То есть мне показалось — я догадываюсь, кто бы это мог быть, однако полной уверенности…
— И тем не менее вы здесь.
— Поймите меня правильно, сэр, мне стало любопытно. К тому же, раз я работаю в службе шерифа, я должен знать, что происходит на вверенном мне участке. Но вы не беспокойтесь — мы здесь не лезем в чужую жизнь и уважаем право каждого на уединение.
— Я бы сказал — подобная практика достойна всяческого уважения.
— В прежние годы на Санта-Анне скрывалось множество людей… по самым разным причинам.
Эти слова вырвались у Харриса непроизвольно. Он тут же пожалел, что произнес их, но было поздно. Теперь мужчина за дверью решит, что его в чем-то подозревают, и вообще не станет с ним разговаривать. Или, чего доброго, накатает жалобу шерифу.
Последовала продолжительная пауза. Наконец Харрис слегка откашлялся и добавил:
