Светлана Демидова - Прошу руки вашей жены
– Надо же… Столько лет не встречались и вдруг… – проговорил он и улыбнулся такой знакомой Даше улыбкой, что у нее к глазам подступили слезы. – Что ты? Как ты? Какая-то ты невеселая… У тебя неприятности? Может быть, я смогу помочь?
Даша молчала, потрясенно разглядывая Ивана. Как вовремя ей его послала судьба! Вот, в чем все дело… Ваня… Ванечка… Как же она могла расстаться с ним? Как же она наказана за это…
…До Мити Даша была влюблена в собственного одноклассника Ванечку Лукьянова. Он был ответно влюблен в нее со всем пылом юности. Даша с Ваней ходили по улице за ручку и целовались в подъездах и других местах, скрытых от посторонних глаз. Ничего более серьезного, нежели поцелуи, между ними так и не случилось. Во-первых, по причине отсутствия подходящего места. Они оба так нежно и трепетно относились друг к другу, что о банальном совокуплении, к примеру, на заплеванной и вонючей лестнице подъезда не могло быть и речи. Дома у Даши безотлучно находилась бабушка, которая по причине больных ног на улицу никогда не выходила, если не считать кратковременных посиделок на балконе. В Ваниной квартире безостановочно бдела его собственная мамаша, домохозяйка и по совместительству необыкновенно тираническая женщина. По причине врожденной брезгливости Даша с Ваней так и не смогли отдаться друг другу ни на несвежем белье студенческих общежитий, ни на свежем, но чужом – в квартирах друзей и подруг, которые, бывало, услужливо предлагали ключи. Кроме того, и Даша, и Ваня были уверены, что непременно поженятся, как только окончат институты, а потому совершенно незачем форсировать те события, которые и так непременно случатся в очень скором времени. Пусть те, кому неймется, обжимаются по углам в антисанитарных условиях, а у них все будет чисто и законно, а потому как-то по-особенному прекрасно и изысканно.
После окончания института Даша распределилась в проектный отдел одного из научно-исследовательских институтов, где и встретила Митю. На фоне яркоглазого брюнета Дмитрия Архипова, остряка и голкипера институтской футбольной команды, который к тому же был старше Даши на пять лет, невыразительный шатен Ванечка Лукьянов, изученный вдоль и поперек ровесник и маменькин сынок, моментально поблек, съежился, скукожился и потерял всяческую привлекательность. Вместо того чтобы нести с Лукьяновым заявление в ЗАГС, Даша сказала ему очень твердое «нет!». Какое-то время Ванечка попытался побороться за Дашино расположение, но Митя Архипов очень быстро и доходчиво объяснил ему, где чье место. Лукьянов из Дашиной жизни исчез как-то чересчур поспешно, и она решила, что все сделано правильно. Митя – ее судьба, а Ванечка – смешная детская первая любовь…
Теперь Даша смотрела на свою первую любовь и удивлялась тому, что натворила с собственной жизнью. Разве можно было менять Ванечку на Митю? Они с Лукьяновым совпадали друг с другом до мелочей. Им нравились одни и те же книги, они любили одинаковую музыку, они всегда понимали друг друга с полуслова. С Митей Даше очень скоро, как только прошел первый сумасшедший угар, стало трудно. Архипов был чистым холериком, очень активным, бескомпромиссным и прямолинейным. Он любил спорт, машины, жесткую музыку с низкими басами и соло ударных инструментов. Митя принялся таскать Дашу на футбольные и хоккейные матчи, в конные и лыжные походы, а также сплавлять на байдарках по рекам Карельского перешейка. Нежная городская девочка ненавидела рюкзаки, натирающие плечи, вонючие палатки, штормовки и спальники, а также конский пот, многоэтажную матерщину футбольных болельщиков и речные перекаты, но героически терпела все это ради любви к Мите. Даше повезло, что она в скором времени после свадьбы забеременела. Муж, узнав об этом, сразу не только запретил ей участие в любимых экстремальных развлечениях, но и сам почти отказался от них, то есть тоже принес себя в жертву. Он Дашу любил. Полюбил и родившуюся дочку.
Но и отказавшись от многих любимых мужских развлечений, Митя Архипов остался самим собой. Он до седьмого пота занимался на лоджии силовой гимнастикой, смотрел соревнования по командным видам спорта по телевизору и без конца ссорился с соседями, поскольку очень громко хлопал входными дверями в квартиру и подъезд. Митя очень редко отдыхал и почти не мог находиться в состоянии покоя. Даже смотря футбол по телевизору, он без конца вскакивал, бегал на кухню то за минералкой, то за бутербродом и оглашал квартиру диким ором в случае гола или победы любимой команды. Архипов редко что-нибудь читал, потому что этого нельзя было делать на бегу. Даша очень скоро поняла, что ее муж, несмотря на высшее образование, мало образован и не эрудирован. В любимые Дашей театры они тоже перестали ходить, потому что для Мити было сущей мукой – сидеть в кресле битый час, который как минимум длится действие. В театре нельзя было вскакивать и орать, как на футболе, чтобы выплеснуть накопившуюся в бездействии энергию.
А еще Даша поняла, что и секс с Митей несколько жестковат. Она не знала другого, а потому поначалу ее все устраивало. Она любила своего мужа и готова была на все, лишь бы ему было с ней хорошо. С течением времени Даша стала замечать, что всеми правдами и неправдами пытается улизнуть от исполнения супружеского долга. Она с пристрастием поразмыслила над этой проблемой и поняла, что пытается таким образом защититься от Митиного напора. Ей хотелось бы, чтобы он был мягче и ласковей, чтобы прелюдия длилась дольше, чтобы муж не так мгновенно засыпал «после того как». Надо отдать должное Даше, потому что она не пустила это дело на самотек. Набравшись мужества, она поговорила обо всем с Митей. Он стал стараться доставить и ей удовольствие и даже несколько в этом преуспел, но перепрыгнуть через себя не мог. Архипов был холериком и в постели. Они не совпадали с Дашей темпераментами. Собственно говоря, они вообще мало в чем совпадали, разве что – в сумасшедшей и безоглядной любви к дочке Юльке.
Иван Андреевич видел, что Даша впала в состояние полного ступора, а потому решил действовать сам. Он потащил ее к столикам уличного кафе.
– Куда ты меня ведешь, Ваня? – очнулась Даша и остановилась.
– Всего лишь в кафе. – Он опять улыбнулся знакомой улыбкой, от которой сжалось ее сердце, и добавил: – Поговорим. Давно ведь не виделись.
– Ну… Как живешь, Дашенька? – спросил он, когда они уже сидели в плетеных креслах и ждали заказ.
– Живу себе… как все… – ответила она и почему-то вжала голову в плечи, будто прячась от внимательного взгляда Лукьянова. Разве она может ему сказать, что задыхается в своем замужестве, как в тесном подполе? Разве кто-нибудь в состоянии ее понять? Митя – хороший человек, заботливый муж, отличный отец, а она, Даша, бесится с жиру. Разве можно сказать Ване, что именно сейчас, так неожиданно встретившись с ним, она вдруг поняла, что собственными руками сломала себе жизнь? Ей надо было остаться с ним, с Ванечкой… Даша подавила в себе рождающийся стон и спросила:
