Коринн Майклс - Утешение
— Ну, кто не улыбнулся бы от вида твоего прекрасного личика? — спрашиваю я с любовью.
— Может быть, тот «ходячий секс», который сейчас чинит гараж без рубашки? — она выглядывает из окна и издает стон. — Господи, такие мужчины, как он, нереальны. Их прислали, чтобы мучить нас.
Глядя через плечо Ринель, я подавляю стон. Она примет это за что-то, чем оно не является. Но серьезно, святой Боже. Его спина напряжена, и мускулы перекатываются, когда он поднимает тяжелые доски, а затем кладет на место. Он вытирает лоб, когда пот катится по его лицу, и я борюсь с желанием продолжать смотреть. Я отворачиваю голову, но мои глаза словно приклеены к нему.
Ринель прочищает горло и пялится на меня с приподнятой бровью.
— Так, так, так. Что это у нас здесь?
— Что? Ничего, — я притворяюсь, словно я в замешательстве от того, что она увидела.
— Действительно. Совсем ничего.
— Нет. Нечего здесь смотреть.
Она снова смотрит в окно.
— Здесь есть, на что посмотреть, моя дорогая. На самом деле есть.
Мне нужно отвлечь ее внимание.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты сексуально перевозбужденная женушка, которой нужна работа?
— Несколько раз. Мейсон ценит то, что я могу ходить по магазинам, ничего при этом не покупая.
Я смеюсь и хлопаю по ее руке.
— Да, это о той единственной вещи, что ты никогда не покупаешь.
Она смотрит в сторону и фыркает.
— Осторожнее. Не уходи от темы. Я видела, как ты поедаешь его живьем.
— Нет, я даже близко к этому не готова. Давай сменим тему, хорошо?
— Нет, пока ты не признаешь, что он горяч.
— Почему это так важно, даже если я и думаю, что он горяч? — усмехаюсь я.
Ри улыбается и кладет руки на бедра.
— Признай это!
— Хорошо, не буду это отрицать. Он горяч.
— Я знала, что ты так думаешь, — она усмехается. Я закатываю глаза и подавляю желание задушить ее. — К тому же, если бы ты это отрицала, я бы начала волноваться, — она рассмеялась. — Как насчет того, чтобы разгрести пару дел здесь, пока Арабелла спит?
Я смотрю на каминную полку, и мое сердцебиение ускоряется. Я могу чувствовать Аарона везде, и я не готова потерять это. Еще одним напоминанием будет отсутствие его машины на подъездной дорожке. Чувства потери и злости находятся в состоянии войны внутри меня. Я злюсь на всех и все, но должна продолжать жить. У меня просто нет времени хандрить и грустить, потому что есть крошечная малышка, которую мы создали вместе. Я закрываю глаза и думаю о нем.
— Конечно, — вырывается у меня.
Следующие несколько часов мы проводим, убирая бумаги и вещи по дому. Я вспотела и раздражена от поднимания и опускания коробок вверх и вниз по лестнице. Это был долгий день. Я выгляжу ужасно, но чувствую себя чуть-чуть легче. Мы разобрались с некоторыми вещами. И также сильно, как хочу остановиться, я хочу продолжать. Я боюсь, что силы, которых я набралась сегодня, завтра исчезнут.
До того, как я говорю Ри о моих намерениях продолжить, она оглядывается и хмурит брови.
— Мне нужно домой. Мейсон хочет обед пораньше, а я — новую сумочку.
Она сумасшедшая.
— Как это взаимосвязано?
— Он любит поесть. Я люблю Майкла Корса (Примеч. американский модный дизайнер). Если я не получаю сумочку, он может поголодать, — она подмигивает и хватает свою сумочку.
— Звучит абсолютно разумно, — отвечаю я раздраженно. — Я собираюсь закончить здесь. Спасибо за сегодняшний день.
Ринель целует меня в щеку.
— Я горжусь тобой. Я знаю, что это нелегко, но пора было уже это сделать.
— Спасибо. Ты знала, что сегодня ровно семь месяцев?
— Со дня смерти Аарона?
— Да. Безумие, правда? Арабелла такая крошечная для меня, что я и забыла.
Ринель садится на диван, держа в руках свою сумочку.
— Мне кажется, что мы все забыли. Ты была беременна, когда он умер, а потом Ара как будто сместила время. Хотя, это хорошо. Она дает тебе возможность идти вперед.
— Возможно.
— И то, что Лиам рядом и помогает с мелочами, тоже. Правда?
— Он очень сильно помог.
— Мне нужно идти, но я рада, что ты справляешься. Ты гораздо лучше выглядишь.
— Спасибо.
— Не делай ничего из того, чего бы не сделала я.
Я киваю, и она уходит. У Арабеллы сейчас послеобеденный сон. Она покушала и поиграла немного, и сейчас у меня есть где-то час, прежде чем она снова проголодается. Я решаю повесить в гостиной шторы, которые месяцами лежали в шкафу.
Достав все необходимое, я хватаюсь за лестницу и помечаю точки на стене, где нужно сделать новые дырки. Я могу это сделать. Получай, Марта Стюарт. Как только все подготовлено, я беру саморез, но что-то идет не так. Я пытаюсь снова, и саморез падает. Я неуклюже обращаюсь с дрелью.
— Черт! — восклицаю я, когда дрель падает на пол. Хватая дрель, я слышу смех позади себя. — Я удивляю тебя, Красавчик? — спрашиваю я и пытаюсь установить саморез в нужном месте. Чтобы вывести его из себя, я называю его Красавчиком. Аарон терял контроль, когда я звала его Папа Смурф.
— Мне кажется, ты хочешь ранить меня.
— Никогда. Я просто… — я борюсь с дурацким саморезом, который не хочет крепиться. — Дурацкая дрель сломалась.
— Тебе нужно поменять ход, — говорит Лиам, усмехаясь, и забирается на лестницу позади меня.
— Спустись! — кричу я, когда из-за его веса лестница немного наклоняется.
— Нажми на эту кнопку, — говорит он мне в шею. — Ты не упадешь. Я сломаю свою шею, если что.
Я подавляю дрожь, когда он поднимает мою руку и надавливает на дрель.
— Прекрасно. Возможно, я спихну тебя, — шучу я, пытаясь выбросить из головы тот факт, что его тело прижимается очень близко к моему. Тело, на которое я пялилась и которым восхищалась. Он всего лишь помогает, Натали.
— Я прихвачу тебя с собой. Теперь надави и толкай!
Я отпускаю дрель.
— Это прозвучало так ужасно! — я наклоняю голову вперед, и мы оба истерически смеемся. — Ооо! — вздыхаю я, когда от смеха болит живот.
— Ты это опошлила!
— Ты сказал мне надавить и толкать.
Лиам наклоняется ко мне, и мы оба пытаемся перевести дыхание.
— Хорошо, — он снова вздыхает. — Теперь давай убедимся, что он вставлен в дырку.
— О, Боже. Спускайся. Я не могу это сделать! — я хихикаю и хрюкаю.
— Ты хрюкнула! — говорит он, хватаясь за мои бедра и помогая мне слезть с лестницы.
— Ты заставил меня! — отвечаю я.
— Хорошо, затолкни его в дырку и толкай.
— Прекрати! — я хватаюсь за лестницу от того, что из моих глаз текут слезы от смеха. Мы оба смеемся, и я слышу, как плачет Арабелла.
— Теперь ты это сделал! — мой голос полон смеха.
