Фиона Уокер - Поцелуй навылет
— Я уже два месяца не принимаю противозачаточные таблетки, милый. Я хотела сделать сюрприз.
— Хочешь сказать, что ты уже беременна?
— Кто знает? — прощебетала она, ее глаза искрились от возбуждения. Затем она надула пухлые губки и с вызовом посмотрела на него. — Ты же хочешь, чтобы у нас появился малыш, правда?
Пирс глубоко вздохнул и сказал, что он в этом не уверен. По крайней мере, не в этом году. «Пока я не найду чертовски хорошую клинику, где можно сделать операцию по стерилизации», — подумал он.
И тогда разразилась буря. Топаз в бешенстве носилась по квартире, бросая в кожаный чемодан одежду, косметику и нижнее белье от Кельвина Кляйна. Она ушла с покрасневшими глазами, не поцеловав его на прощанье, и опрокинула его любимый кактус высотой около шести футов, перед тем как громко хлопнуть дверью.
На этот раз сексуальное возбуждение, которое он всегда чувствовал, если она уезжала по делам, странным образом отсутствовало. Он надеялся, что теперь, когда вся квартира полностью в его распоряжении, он почувствует облегчение и никто не помешает ему наслаждаться тишиной и покоем. Вместо этого он ощущал скуку и беспокойство.
Пирс подошел к окну на всю стену. Перед ним в колыхающейся дымке лежал Лондон, металлические части зданий и окон сверкали в лучах вечернего солнца, как яркая позолота на выпуклом рисунке дешевых почтовых открыток, которые продавались в киосках напротив Букингемского дворца. Удлиненная тень здания падала на водную гладь реки Темзы, преграждая путь косым солнечным лучам. Хотя рабочая неделя уже закончилась, Пирс сел за большой обеденный стол из черного дерева и открыл свой портативный «Макинтош». Перед тем как включить его, он почувствовал знакомое напряжение в мышцах шеи и выброс адреналина в кровь. Он понимал, что ему нужно очень быстро поправлять положение дел, иначе его агентство прогорит. В настоящий момент он жил мелкими заработками, представляя звезд сериалов и жен политиков. Даже когда он только основал свою компанию три года назад, ему не приходилось так много этим заниматься. В то время он искал работу для талантливых, на его взгляд, актеров, но они были либо слишком неизвестны, чтобы рисковать и принимать участие в проектах по ту сторону Атлантики, либо вытеснены более крупными, зачастую американскими агентствами как раз в тот момент, когда Пирс пытался устраивать их карьеру. Голливуду постепенно наскучил тип крутого американца в татуировках, и теперь ему требовались британские аристократы с голубой кровью и красивыми лицами.
Дохода Топаз в настоящий момент хватало на погашение кредита, но если фаза «я хочу ребенка» продлится еще какое-то время, то единственным средством выживания для Пирса остается возможность добиться успеха с помощью одного из его наивных неизвестных актеров и сорвать большой куш.
Первый же файл, к которому он обратился, вызвал на его лице улыбку впервые за несколько дней. Феликс Сильвиан.
Зазвонил телефон, но Пирс не удосужился пересечь комнату и снять трубку.
Звонки следовали один за другим в течение минуты. Кто-то просто нажал кнопку повторного набора. В такой обстановке было невозможно сосредоточиться. Пирс выругался и пошел по комнате к телефонному аппарату.
— Да? — резко сказал он.
— Пирс?
— Да.
— Это Сюзи Миддлтон.
— Кто?
— «Избранные модели».
— Ах да, конечно. — Пирс взял телефон в руки и понес его к компьютеру. — Это срочно?
— Да. Я позвонила в неудачное время? — Приятный низкий голос звучал живо, располагая к себе деловых партнеров и вызывая симпатию. — Послушай, я буду краткой. Ты свободен сегодня вечером?
Пирс подавил готовый вырваться отказ и немного подумал. Это было бы неплохой сменой обстановки.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.
Теперь предложение стало еще более заманчивым.
Портия Гамильтон сразу обратила на него внимание и горячо пожелала, чтобы его пригласили для нее.
Она приехала позже, чем собиралась. В роскошной гостиной Сюзи около дюжины гостей пили по второму джин-тонику с кубиками льда и разговаривали достаточно громко, чтобы не было слышно урчания животов. Пирс стоял рядом с большим камином и выглядел одновременно настороженным и безразличным к разговорам присутствующих. Он был очень привлекательным мужчиной.
Внешний вид впечатлял — очки в тонкой красной оправе, синий пиджак и галстук такого яркого цвета, что он издалека бросался в глаза. Этот рыжеволосый мужчина напоминал Портии ирландского сеттера-чемпиона — надменного, ухоженного, великолепного и прекрасно это понимающего — рядом с украшенной бантами игрушечной собачкой.
Портия как раз рассказывала в очередной раз о причине своего опоздания одной энергичной обозревательнице, когда ей представили Пирса.
— Портия, мне кажется, ты не знакома с Пирсом Фоксом. — Сюзи тряхнула светлыми кудрями и положила руку ему на плечо, ее золотые браслеты зазвенели. — Пирс, это моя подруга, Портия Гамильтон. Она работает над статьями и интервью для журнала, так что будь с ней мил. Пирс — потрясающе хороший агент, Портия. Он представляет всех — от кинозвезд до глав крупнейших компаний — и заботится о том, чтобы его клиент не сходил с газетных полос или никогда в них не появлялся, в зависимости от того, с кем он имеет дело.
Оставляя их вдвоем, Сюзи ушла на кухню, чтобы проверить, все ли готово.
— Итак, вы рекламный агент? — спросила Портия, глядя ему в глаза. Они гипнотизировали ее — темные, бутылочного цвета и холодные, как мрамор.
— Что-то в этом роде. — Он посмотрел через ее плечо и поморщился, когда она закурила. — Я представляю в основном актеров, но делаю не только рекламу. Я нахожу для них работу.
На три четверти занимаюсь рекламой, остальное — это мое агентство.
— Это так необычно. — Портия заметила легкий среднеатлантический выговор, смягчающий звук его низкого сухого голоса. — Вы привезли эту идею из Штатов?
— Нет, это мое собственное открытие. — Пирс посмотрел на нее с легким раздражением.
— Вам удивительно подходит имя Фокс. — Портия чувствовала одновременно раздражение и очарование, исходившее от него. Ей приходилось вытягивать из него каждое слово, чтобы не возникло неловкого молчания.
— Да? — Пирс изобразил вежливый интерес. Такое направление беседы ему определенно не нравилось.
«О боже, я должен развлекать ее беседой», — мрачно подумал Пирс. Он уже жалел, что принял приглашение. Как только он вошел в дом Сюзи Миддлтон, она устроила ему настоящий допрос — ее интересовали дела Феликса Сильвиана. Феликс собирался подписать контракт с одним из клиентов Сюзи, немецким домом мод. Он должен был участвовать в рекламной кампании. Нельзя сказать, что Феликс считался профессиональной моделью: он работал редко и за большие гонорары. Избалованный дилетант, как и его отец, он бесконечно полагался на свой шарм, внешний вид, деньги и энтузиазм, которые обеспечивали ему доступ через все закрытые и охраняемые двери к наслаждениям привилегированного общества. Он легко преодолевал преграды, оставляя далеко позади более достойных претендентов, тративших годы на достижение своей цели. Желтая пресса любила его. Лучшие агентства, фотографы, маркетинговые директора и издатели журналов преследовали его. В Германии хотели, чтобы он представлял новую рождественскую линию товара, но Феликс тянул с ответом, так как Пирс сообщил, что нашел для него другую работу. На самом деле он ничего не нашел. Пирс намеренно уклонялся от прямых ответов Сюзи и чувствовал себя не в своей тарелке.
