Лиза Клейпас - Сладкоречивый незнакомец
Только один взгляд на него, и я точно знала, кто он такой. Классический альфа, вид, который подгонял эволюцию пять миллионов лет назад, приковывая к себе внимание каждой встречающейся женщины. Такие мужчины очаровывали, обольщали, вели себя как ублюдки, но женщины биологически были неспособны сопротивляться их волшебной ДНК.
Все еще глядя на меня, он заговорил глубоким голосом, от которого мои руки покрылись гусиной кожей.
— Мне кажется, где-то здесь я слышал ребенка.
— Мистер Тревис? — решительно спросила я, подталкивая моего маленького племянника.
Он коротко поклонился.
— Я надеялась, что мне удастся поймать вас между встречами. Меня зовут Элла. Я из Остина. Элла Варнер. Мне необходимо поговорить с вами. Я не отниму у вас много времени.
Секретарь вышла из другого коридора, держа в руке пластмассовую детскую бутылочку.
— О Боже, — бормотала она, торопливо подходя к нам. — Мистер Тревис, я сожалею…
— Все в порядке, — сказал Тревис, жестом предлагая отдать мне бутылочку.
Я взяла ее, попробовала температуру на внутренней стороне запястья, и дала соску ребенку. Люк удовлетворенно заурчал, и, наконец, установилась тишина.
Взглянув в глаза Тревиса, такие же темные и насыщенные, как патока, я спросила:
— Можно поговорить с вами в течение нескольких минут?
Тревис задумчиво изучал меня. Я была поражена противоречием между его дорогой одеждой и неотразимой внешностью, вызывающей мысли о неотполированных гранях. Он был тем типом непреклонного мужчины, когда следовало либо попытаться воззвать к его доброй половине, либо убраться ко всем чертям с его пути.
Я не могла удержаться от сравнения Тревиса с моим бой-френдом Дэном, золотая красота которого и щетина, смягчающая линию подбородка, всегда были настолько доступными и успокаивающими. А в Джеке Тревисе не было абсолютно ничего спокойного. Кроме, возможно, его глубокого баритона, тягучего, словно кленовый сироп.
— Это зависит от того, — легко сказал Тревис, — собираетесь ли вы мне что-то продать.
У него был тяжелый техасский акцент, напоминающий звук удара летнего града о землю.
— Нет. Это личный вопрос.
Легкая пренебрежительная усмешка притаилась в уголке его рта.
— Я обычно решаю личные вопросы после пяти часов, — сказал он мне.
— Я не могу долго ждать, — я глубоко вздохнула, прежде чем смело добавить, — и я должна предупредить: даже если вы избавитесь от меня сейчас, то вам придется иметь со мной дело позже. Я могу быть очень настойчивой.
Тень улыбки скользнула по его губам, когда он поворачивался к другим мужчинам.
— Вы не могли бы подождать меня в баре на седьмом этаже?
— Без проблем, — сказал один из них с британским акцентом. — Мы не будем терять время даром. Мне заказать для вас, Тревис?
— Да, я не думаю, что это займет много времени. Dos Equis с лаймом и не в стакане.
Когда мужчины ушли, Джек Тревис обратил внимание на меня. Хотя я была среднего роста, то есть далеко не низкорослой, он оказался намного выше.
— Прошу в мой офис, — он обогнал меня. — Последняя дверь справа.
Неся на руках Люка, я прошла в угловой офис. Через огромные окна открывался отличный вид на здания, от стеклянных стен которых отражался солнечный свет. В отличие от полупустой приемной, офис был удобно обставлен глубокими кожаными креслами и завален грудами книг, папок и семейными фотографиями в черно и белых рамках.
Предложив мне кресло, Тревис расположился на столе, полусидя передо мной. Его лицо было строго очерчено: прямой нос, четкий подбородок.
— Давайте поторопимся, Элла-из-Остина, — сказал он. — У меня дела, и я не могу заставлять тех парней ждать.
— Вы собираетесь управлять их собственностью?
— Сетью отелей. — Его пристальный взгляд остановился на Люке. — Наклоните бутылочку, тогда ей в рот не будет попадать воздух.
Я нахмурилась и приподняла бутылочку.
— Это мальчик. Почему все думают, что он — девочка?
— На нем надеты носки Hello Kitty.
В его голосе звучало неодобрение.
— Они были единственными, которые подошли по размеру.
— Вы не должны надевать на мальчика розовые носки.
— Ему всего неделя. Я должна волноваться о его половой принадлежности?
— Вы действительно из Остина, не так ли? — спросил он. — Чем я могу вам помочь, Элла?
Объяснение было настолько нелегкой задачей, что я не знала, с чего начать.
— Как хорошо, что вы готовы, — сказала я деловым тоном. — История, которую я собираюсь рассказать, заканчивается непросто.
— Я привык к этому, продолжайте.
— Моя сестра — Тара Варнер. Вы познакомились в прошлом году.
Видя, что это имя ни о чем ему не говорит, я добавила:
— Вы знаете Лизу Парселл? Она — моя кузина, она познакомила вас с Тарой.
Тревис на мгновение задумался.
— Я помню Тару, — наконец сказал он. — Высокая, светловолосая, длинноногая.
— Правильно. — Видя, что Люк закончил есть, я убрала пустую бутылочку в сумку и устроила ребенка у себя на плече, чтобы он срыгнул. — Это — сын Тары, Люк. Она родила его, оставила у матери и сбежала куда-то. Мы пытаемся найти ее. А я, тем временем, пытаюсь обеспечить ребенку нормальную жизнь.
Тревис агрессивно напрягся. Атмосфера в офисе наполнилась ледяным холодом. Я видела, что он воспринимал меня как угрозу, или, возможно, только как неприятность. Слабая улыбка на его губах теперь превратилась в гримасу презрения.
— Я думаю, что не заслуживаю таких язвительных интонаций, — сказал он. — Это не мой ребенок, Элла.
Я заставила себя выдержать хмурый пристальный взгляд.
— Согласно Таре, именно ваш.
— Имя Тревис вдохновляет многих женщин искать сходство между мной и их детьми. Но это невозможно по двум причинам. Во-первых, я никогда не занимаюсь незащищенным сексом.
Несмотря на серьезность беседы, я чуть не улыбнулась этой фразе.
— Вы имеете в виду презерватив? Этот метод защиты имеет средний показатель эффективности до пятнадцати процентов.
— Спасибо, профессор. Но я не его отец.
— Как вы можете быть в этом уверены?
— Поскольку я никогда не спал с Тарой. Той ночью, когда мы встретились, она выпила слишком много. А я не сплю с женщинами в таком состоянии.
— Действительно? — спросила я скептически.
— Действительно, — прозвучал мягкий ответ.
Люк срыгнул и обосновался в изгибе моей шеи, тяжелый, как мешок бобов.
Я думала о том, что Лиза рассказала мне о гиперактивной жизни Джека Тревиса, о его почти легендарном распутстве, и не смогла сдержать циничную улыбку.
