Между нами ничего не было (СИ) - Тес Ария

Он разворачивается и чеканит шаг до своей машины, потому что знает, что я пойду. Я же разумная.

Ну…да.

Приятно в моменте такую вот заботу ощутить, но по факту все перевернулось с ног на голову. В который раз я получила прекрасный урок, что свои иллюзии лучше держать под контролем.

Ну да. Так он и питает ко мне какие-то чувства…разумеется.

Какая же я все-таки идиотка. Нет, серьезно. И не хочется, но колется…

Пора с этим что-то делать.

Пора.

Это просто еще один сигнал светофора, который говорит об опасности: я сижу рядом с ним, мечтаю втайне и сама себя загоняю в ловушку…

Сейчас

Здесь, вдали от Москвы, звезды горят особенно ярко. Так всегда и бывает, если честно: там где нет небоскребов, там где нет ничего, что может тебя отвлечь — они всегда горят слишком ярко.

Смотрю на небо. Лежа в своей постели, я обнимаю старого зайку, которого мне купил дедушка на мой десятый день рождения, и смотрю на созвездия. Наверно. Я не сильно разбираюсь в них. Могу, конечно, Большую и Малую Медведицу найти, и на этом, как говорится, мои полномочия — все.

Но я не ищу их.

И не о них вообще думаю…

Я очень хорошо помню тот день. В который раз он упал на дно копилочки с доказательствами его ко мне отношения, и мне тогда пришли такие правильные мысли в голову! Надо было увольняться. Серьезно. Надо было сделать это сразу, когда я поняла, что влюбилась в него, но я не сделал. И потом не сделала. Даже после той ночи я подумала, а потом ничего не сделала.

Он же был для меня…такой же далекой, холодной звездой на темном небе, которое я с детства помнила! Светила манят, ты лежишь и любуешься, но всегда понимаешь, что это твой максимум. Смотреть издалека.

Ты никогда не станешь ближе.

А я этого и не хотела. Серьезно. Конечно, бывало, что на меня накатывали совсем смелые фантазии, но они были скорее…иными. Я представляла себе, что мы с Эмилем совершенно другие люди из совершенно других вселенных. У нас не было Саши или Кристины. Не было прошлого, связей, общей компании. Мы просто встретились однажды…не знаю, в какой-нибудь кофейне, и влюбились. Пусть звучит сопливо, но, согласитесь, это не делает мои слова менее прекрасными.

Потому что у нас бы получилось.

Правда, получилось.

Мы с ним похожи; мы хорошо ладим и понимаем друг друга. У нас был классный секс…господи! У нас могло бы что-то получиться, но не здесь. Не в этой реальности, где все слишком сложно.

Быстро стираю слезы и закрываю глаза, чтобы не видеть звезд. Он для меня где-то между ними горит, и я в курсе, что так делать нельзя, но как не делать, тоже не поняла. Все случилось само. Настолько естественно, что по коже пробегают мурашки.

Может быть, мне действительно нужно было уволиться?…тогда я бы…нет, стоп. Что такое говорю? Если бы я уволилась, то…

На губах появляется нежная улыбка, а ладонь ложится на живот. Там еще нет ничего, но я уже чувствую слишком много. Внутри меня растет маленькая жизнь, которая получилось именно из-за того, что я не смогла решиться и уйти.

А вдруг это значит, что все было правильно?

Нет и да одновременно. Да…если так думать, то фраза о жизни в разных оттенках, а не только в черном и белом, начинает играть совершенно иначе. Раньше я в нее не особо верила, если честно. Есть мораль, и нужно держаться светлой стороны, а тут…

Вот так.

И бывает же?

Разве я могу жалеть? Должна, может быть, но не получается.

У меня будет ребенок…

Ха, так забавно. Взглядом обхожу всю свою комнату, в которой что-то менялось, исключительно если я хотела это изменить. Например, только полгода назад я самолично собрала все игрушки и отнесла их на благотворительность. А еще на пару месяцев раньше, сама влезла на стремянку и сняла все свои любимые плакаты. Мама мою спальню не трогала. Она скучала? Конечно, скучала, просто дело в другом. Она давала мне пространство решить, когда я сама буду готова повзрослеть. Не давила. И это, пожалуй, самый явный признак ее любви — дать мне самой решить, как будет лучше.

Бабуля правду говорила. Сон лечит. Вот я поспала, и уже не так страшно дальше как-то двигаться…

Мы поговорим с ней, обязательно. Мама будет злиться, но она меня не бросит — тоже обязательно. Все будет хорошо.

Я подхожу к окну, аккуратно провожу пальчиками по ровной стопке книг, а потом смотрю на небо. Здесь звезды горят так ярко, что иногда они похожи на софиты, потому что здесь есть только звезды. Тебя не отвлекают огни, небоскребы, твердые перспективы или любая другая хрень.

Мне нравится.

Для меня всегда любовь именно такой и была. Во-первых, относится к своему человеку, как к звезде. А во-вторых, не видеть никого вокруг, кроме его света.

Подкладываю руку под голову и грустно улыбаюсь.

Да…это и есть любовь. Так что ничего страшного. Мой ребенок родится в любви, а не из-за каких-то других обстоятельств. Просто не во взаимной. В односторонней. В моей.

Вдруг мне в глаза ударяет свет, который заставляет зажмуриться. Я морщусь, недовольно хмурю носик, а потом цыкаю.

- Какого черта?

У кого-то слишком яркие фары и…

Стоп.

Резко распахиваю глаза и подаюсь к окну ближе, прилипая к нему буквально всем телом.

Вижу…

Распахнутые ворота, Ваську, который крутится возле них…точнее, он явно крутился, но сейчас нет. Он стоит посередине, чешет затылок и смотрит перед собой. На машину, которую я узнаю из тысячи. Ту самую тачку, которую ждали в Москве целых полгода, ведь в ней все делалось под заказ и по желанию будущего владельца, а он…

А он…

До меня доносится хлопок двери. Потом, кажется, я слышу шаги, которые раздаются будто бы за моей спиной, а потом улавливаю голос.

Я не слышу, что он говорит, но у меня все нутро скукоживается и покрывается мурашками.

Это точно он. Тут другого варианта просто нет! Это он! Явление звезды в народ…сука!

«Бог самопровозглашенный. Одна штука»

Кира

В последний раз я так быстро бежала по лестнице лет эдак…в четырнадцать, наверно. У меня тогда впервые появилась старшая подруга, которая переехала в город из деревни и жила здесь неподалеку. Мы все ходили гулять к фонтанам, где зависали модные, классные парни с высокими прическами, отчужденным взглядом и новомодными скейтбордами. Карине нравился один из них — самый, конечно же, недоступный и крутой. А мне нравилось быть рядом с Кариной. Она представляла собой такой собирательный образ всех самых смелых малолеток: ярко красила глаза, носила короткие юбки и дерзко жевала жвачку. Мама ее недолюбливала. Это тоже, наверно, из ее образа важная деталь: таких подруг все мамы всегда не очень-то жалуют.

Общаться мне с ней не запрещалось, конечно, хотя вся моя семья была не очень-то «за» это общение. Прикиньте, как забавно жизнь сложилась, когда Вася на ней хлоп! И женился. С тех пор, конечно, много воды утекло, отношения в семье стали проще, да и Каринка изменилась тоже. Она стала мягче, стала спокойней, хотя каждый раз я до сих пор вижу в ее глазах отблески тех самых чертей, которые толкали меня перелезать через заборы или громко смеяться, чтобы обратить на себя внимание.

Эх, были времена. Сейчас меня, конечно, на такую скорость толкает не то чувство, которое я ловила рядом с Кариной. Понимаете, о чем я? Когда ты ребенок, но вдруг окрыляешься и чувствуешь себя взрослой.

Нет.

Сейчас я не чувствую себя взрослой. Я чувствую себя загнанной в ловушку, а еще дико злой!

Какого хрена?!

- Ой, Кирюша…ты просну...

Обрываю бабулю и кричу.

- Чуть позже!

Сразу же вылетаю на улицу. Честно? Совсем неэлегантно. Еще чуть-чуть и я кубарем скачусь с лестницы, зацепившись рукавом дедушкиной, огромной фуфайки за ручку двери.

Какой кринж.

Чувствую, как на меня резко направляются два взгляда. Не поворачиваюсь, в попытках этот самый рукав отцепить, а сама судорожно продумываю стратегию поведения.