Гриндер (ЛП) - Уиски Саманта

— Похоже, на то, ― прошептал я в ответ так же громко.

Часы на микроволновке показывали половину одиннадцатого. Честно говоря, я не мог вспомнить, когда Бейли в последний раз нормально высыпалась. Уж точно такого не было с тех пор, как она переехала к нам. Ей нужно было спокойное утро. Черт, после прошлой ночи ей нужна была неделя сна по утрам.

Я поставил стакан с водой на стойку, когда вошла Бейли, ее маленькие босые ножки шлепали по полу. Даже накрашенные пальцы на ногах были какими-то сексуальными.

— Доброе утро, ― тихо сказал я, указывая на мое мирное предложение, каким бы дерьмовым оно ни было.

— Спасибо, ― ответила она тем же тоном, проглатывая две маленькие таблетки и запивая их половиной стакана воды.

— Доброе утро, Бейли! ― Летти радостно завизжала.

Я вздрогнул одновременно с Бейли. Я бросил пить, когда она родилась, зная, что мне нужно всегда быть на высоте ради своей дочери, но не то чтобы я не помнил, как страдал от похмелья. Колледж был сущей дрянью.

— Привет, Летти, ― сказала Бейли, наклоняясь, чтобы обнять ее. В ее глазах не было осуждения за громкость ее голоса, только открытое принятие и глубокая любовь, которые отразились в глазах моей дочери.

Летти поцеловала Бейли в щеку, а затем побежала обратно к разложенным на столе художественным принадлежностям.

Бейли встала и допила остатки воды, прежде чем обойти остров, чтобы налить чашку кофе, ее движения были скованными. Она не смотрела мне в глаза. Намек на неловкость.

— Итак, о прошлой ночи, ― сказал я, готовый запросто проглотить пулю.

— Что у тебя запланировано на день? ― спросила она, меняя тему, когда кофе машина с шипением ожила.

— Бейли…

— Нет, ― сказала она, решительно покачав головой. Ее каштановая копна волос колыхалась от этого движения.

Давление нарастало с каждым мгновением, сдавливая мою грудь так, сильно, что от этого нахлынуло чувство, о котором я почти забыл. Сколько времени прошло с тех пор, как меня по-настоящему заботило, что думает женщина? Чувствует? Я ждал, пытаясь побороть в себе непреодолимое желание развернуть ее и потребовать, чтобы она поговорила со мной.

Наконец, она повернулась, держа кружку близко к лицу и глядя на меня из-под длинных, густых ресниц, обрамлявших невероятные глаза.

— Послушай. Я не хочу об этом говорить, ― тихо сказала она, бросив взгляд туда, где сидела Летти.

— Мне не кажется, что это вариант.

Она пожала плечами.

— А мне кажется, что это идеально. Мы договоримся никогда не говорить об этом. Вроде как в «Бойцовском клубе».

Уголок моего рта изогнулся в улыбке.

— Разве у «Бойцовского клуба» нет еще одного правила: никаких рубашек?

Ее щеки вспыхнули, и я чуть не пнул себя.

— Хорошо, хорошо, это не будет проблемой.

— Просто дело в том, что с Летти…

Она приложила пальцы к моим губам, чтобы заставить меня замолчать, и мне потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не засосать их в рот только для того, чтобы ощутить, какая на вкус ее кожа.

— Нет, тебе не нужно ничего объяснять. Я была не права, и это больше никогда не повторится.

Она медленно убрала руку с моего рта.

Я нахмурился. Никогда? Подожди, разве я не этого хотел? Я не мог поцеловать ее, прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус, как я хотел. Не тогда, когда нужно было думать о Летти. Что, если все пойдет наперекосяк, и я потеряю свою няню? Летти потеряет свою лучшую подругу?

— Я думаю, это заслуживает обсуждения, ― сказал я, мой голос был выше шепота, который мы использовали.

— Ну, а я ― нет! — ответила она резко, а затем вздрогнула, ее свободная рука взлетела к виску. ― Черт. О чем я только думала?

— Что ты заслужила возможность время от времени расслабляться.

— Да, ну, я не думаю, что ты позволяешь себе расслабиться с текилой.

— У меня есть и другие пороки.

Она фыркнула, звук был странно милым.

— Да, я все об этом знаю.

— Да, у тебя было место в первом ряду, вот почему…

— Просто остановись, ― умоляла она. Печаль в ее глазах остановила меня, как ничто другое.

— Бейли.

— Нет. Это было достаточно унизительно и без того, чтобы тебе было необходимо пересказывать весь инцидент. Не мог бы ты, пожалуйста, оставить это и позволить мне сохранить то, что осталось от моего достоинства, нетронутым?

Я проглотил комок в горле, и позволил ей уйти. Мои глаза следили за ней, пока она пересекала гостиную, чтобы свернуться калачиком на диване рядом с моей дочерью. Заиграла музыка, и я понял, что их ждет утреннее кино.

Мне нужно было покончить с этим.

Срочно.

— Эй, я собираюсь на пробежку, ничего? ― спросил я.

Бейли подняла руку и отмахнулась от меня. Черт возьми, она даже больше не смотрела на меня. Я зашнуровал кроссовки и вышел за дверь в рекордно короткие сроки, осеннее утро было свежим и прохладным, несмотря на прогнозируемый позже дождь.

Мои ноги стучали по тротуару, пока я петлял по нашему району, пытаясь сделать что-нибудь, чтобы выбросить Бейли из головы. Я закончил первую милю и продолжал бежать, мое разочарование подпитывало меня почти до сверхчеловеческой скорости.

Черт возьми, мы прожили в одном доме меньше недели, и уже перешли ту черту, которую мы не должны были пересекать, этого не могло произойти. Не имело значения, что она была великолепна, что ее карие глаза притягивали меня и удерживали, или что мой член вставал как по команде «смирно» всякий раз, когда она входила в комнату.

Ничто из этого не имело значения.

Бейли была во френдзоне, черт возьми, и не только из-за наших мам. Нет, честно говоря, они были наименьшей из моих забот. Бейли нужно было оставаться по другую сторону линии дружбы из-за Летти ― потому что, пока я держал свой член в штанах и подальше от Бейли, возможно, она останется.

Женщины уходили. Это был просто факт жизни, и хотя я мог пережить еще один удар, я знал, что Летти не сможет. Уход Хелен раздавил ее, хотя в то время она этого не понимала. Ей было всего два года. Она не знала, как мириться с тем, что ее «мама» оставила нас ради лучшей, безмятежной перспективы, понимала только, что мама не приходила, когда она плакала.

В конце концов, дочь перестала спрашивать о ней, и это еще больше разбило мне сердце.

Да, я мог бы смириться, если бы напортачил и Бейли ушла.

Но Летти?

Будь я проклят, если сделаю что-нибудь такое, что причинит боль моей малышке.

Я пробежал еще четыре мили и остановился перед нашим домом, растянувшись на лужайке перед домом, к большому удовольствию жены садовника Степфорда через дорогу.

— Привет, Гейдж, ― сказала она, улыбаясь из-под широкополой шляпы.

— Лори, ― коротко поприветствовал я ее, поворачиваясь, чтобы вернуться в дом. с тех пор, как мы переехали, она постоянно бросала намеки и была неумолима последний год или около того.

— Сегодня очень жарко, ― крикнула она мне вслед. ― Не хочешь зайти выпить?

Ни единого шанса, черт возьми.

— Может быть, в другой раз, ― предложил я с добрососедской улыбкой и двинулся в безопасное пространство своего дома.

Когда я услышал смех Бейли из кухни, то понял, что только что прыгнул со сковородки в огонь.

— Папа! Печенье! ― крикнула Летти со своего места на кухонном столе, где она сидела, счастливо слизывая тесто с одной из формочек.

— Вижу, ― сказал я, мгновенно улыбнувшись. ― Они вкусные?

— Самые вкусные!

Я схватил бутылку воды из холодильника и сделал все возможное, чтобы не обращать внимания на то, как выглядела задница Бейли в штанах для йоги, когда она полезла в духовку за другим противнем.

— Попробуй один, ― предложила Бейли, держа один на ладони.

Ее глаза были такими же теплыми, как шоколадное печенье, которое она мне предложила, и я утонул в них. Были причины, по которым я не мог прикоснуться к ней, по которым я не мог…

Мои губы сомкнулись вокруг нежной кожи ее пальцев, когда я осторожно откусил от угощения, позволяя своему языку слизать шоколад с нежных кончиков. Я не был уверен, что было вкуснее — печенье или то, что у нее перехватило дыхание.