Бывшие. Мой секрет (СИ) - Шеффер Юля

— Пожалуйста, — повторила я с надеждой.

— У меня, вообще-то, есть дела, Рита. Я не…

— Я знаю, — поспешила согласиться. — Я не займу у тебя много времени и готова встретиться, когда тебе удобно. Подъеду в любое место, которое назовешь.

Я скрестила пальцы на всех конечностях, на которых смогла — только бы он сказал мне "да"! Это было все, чего я на тот момент желала. Чтобы он согласился.

И он согласился.

Мы встретились в кафе и я, нервничая и смущаясь еще сильнее, едва не передумав и не отказавшись от своей идеи, все же озвучиваю ему свою просьбу — стать донором для моего ребенка.

Естественным донором.

Он шокирован. Ошарашен, потрясен. Его глаза максимально расширены и… пусты. Он словно окаменел.

— Я не прошу тебя стать отцом, это слишком, я знаю. Мне нужен только… биоматериал.

Кирилл фыркает, дёргано качает головой, как после контузии, и, не найдя, видимо, что сказать, встает и уходит. Просто молча проходит мимо меня к выходу из кафе. Повернувшись за ним всем телом, я лишь провожаю его взглядом, растерявшись от такого исхода разговора, который был настолько важен для меня.

Хочу позвать его, побежать за ним, но не могу. Я раздавлена его реакцией.

В горле ком, а глаза сухие. Их жжет от сухости, но мой взгляд прикован к нему.

Я еще на что-то надеюсь.

Остановившись в дверях, Кир разворачивается в мою сторону, но на меня не смотрит, а как-то угловато, нервозно взмахивает рукой. Словно он что-то забыл. Или он в шоке.

Да, он в шоке. От меня.

Когда он уходит, я остаюсь сидеть на месте, разочарованная и оглушенная неудачей.

Я, конечно, знала, что он может меня послать. Отвергнуть мое дикое по своей сути предложение. Но он даже не послал. Он просто ушел. И это оказалось очень обидно. Обиднее даже, чем отказ.

Я сомневалась в успехе своей затеи, да, но все равно надеялась. И в глубине души, и… вообще.

Не знаю, сколько прошло времени, сколько я так просидела, боком к спинке стула, пока ко мне не подошел официант и не спросил, буду ли я еще что-нибудь заказывать. Резко придя в себя, быстро лепечу, что не буду и прошу принести счет.

— Счет уже оплачен. Хорошего Вам дня.

За следующие несколько дней переживаний я прошла все стадии — от скорби по несбывшейся мечте до сожаления, что сунулась к нему со своей просьбой. Что, вообще, потащилась в эту клинику и увидела в каталоге его фотку.

Семилетнего парнишку с ярко-синими глазами — фото, которое я видела тысячу раз в его детском альбоме. Я любила разглядывать его, когда…

Когда мы были вместе.

Когда он любил меня и ни в чем никогда мне не отказывал.

Но это было давно.

— Ты дура? Ты чем думала?! — внушает мне Лизка, обнаружив меня, немытую и нечесаную, на диване в съемной квартире.

Я взяла отпуск на работе и тихо страдаю в одиночестве. Никуда не выхожу, ни с кем не разговариваю и не отвечаю на звонки.

Но Лизка достанет кого угодно, и когда я не ответила на ее пятый звонок, она явилась меня спасать, как верная Гаечка из известного мультика про бурундуков-спасателей.

— Как тебе в голову пришло такое? Ну, согласился бы он и что? Ты бы капец как страдала всю жизнь. Видела бы в своем ребенке обожаемого Кирилла. Любила бы его за это, может, еще сильнее, да, но оно тебе надо? Срывать корки на и так годами не заживающих ранах? Ты теребишь их, царапаешь каждый раз. Ты мазохистка, скажи?

— Сама ты, — психую я, вскакивая.

Ее слова очень похожи на правду, на горькую истину, из-за этого слышать их еще невыносимее.

Я всего лишь хочу ребенка. Хочу ребенка от мужчины, которого любила и люблю до сих пор. Это, что, преступление? Что-то плохое и недостойное? Даже если желание не самое разумное и взвешенное, оно мое. Я его загадала и пытаюсь исполнить. За что меня так пинать?!

— Ты точно ненормальная, Рит, — качает сестра головой. — Ну, зачем, скажи, открывать снова этот гештальт? Если, блин, тебе позарез хочется снова окунуться в былые чувства, ностальгия тебя нафиг замучила, ну переспи ты с ним! Я не знаю… Но рожать?! Это же на всю жизнь. Ты не сможешь передумать, отмотать назад или как-то это изменить. Он на всю жизнь останется отцом твоего ребенка.

— Именно этого я и хочу.

— Вот и дура. Потом ты встретишь человека, которого полюбишь, кто захочет стать отцом твоему ребенку. И каково ему будет узнать, что он или она от твоей большой первой любви? Ты хочешь, чтобы он его возненавидел? Не любовь твою бывшую, прости Господи, а ребенка. Хочешь?

Я молчу и лишь дышу глубоко и раздраженно. Я не готова сейчас слушать мораль, даже самую правильную. Даже от Лизки.

Я хочу ребенка от Кирилла!

— Подумай хорошо, дорогая. И не делай глупостей. Не делай того, о чем потом пожалеешь. И умойся уже, а, — добавляет в конце.

Взглянув на нее мрачно, все же послушно иду в ванную.

Хотя бы для того, чтобы она перестала меня отчитывать.

А утром выхожу на работу. Лиза права — плач Маргариты пора заканчивать и определиться, наконец, что для меня важнее: стать матерью или цепляться за мечту. Я выбираю первое и решаю вернуться в клинику, чтобы выбрать другого донора.

С мечтой покончено.

В дверях клиники врезаюсь в человека. Бормочу "извините" и, опустив голову ниже, пытаюсь проскользнуть мимо него — не хочу никого видеть. Но снова утыкаюсь в его грудь.

Блин, ну куда идет, не видит что ли?

— Ты протаранить меня решила?

Не веря своим ушам, медленно поднимаю голову.

— Ты?..

Как всегда, неотразимо красивый и убийственно притягательный. Сердце щемит от одного взгляда. Отвожу глаза.

— Я. После своего интересного предложения ты меня избегаешь?

— А ты меня искал? — я удивлена и не скрываю этого.

Кажется, все, что хотел, он мне сказал в прошлый раз. В смысле, промолчал. Но вполне доходчиво. Больше нам нечего обсуждать. И звонить мне ему тоже незачем.

— Представь себе… — привычно иронично. — Праздное шатание по репродуктивным клиникам не входит в число моих увлечений.

— Уверен? Ты, явно, не первый раз здесь, — огрызаюсь и язвлю. — Кстати, не расскажешь, как твое фото оказалось в каталоге?

— Расскажу. Только давай не здесь. Идем, — он берет меня за локоть и подталкивает в сторону стоянки.

— Куда? — сопротивляюсь я, не понимая, что ему нужно.

— Ко мне. Или к тебе, если хочешь, — терпеливо. — Я согласен.

— На что?

— На естественное зачатие, догадливая моя Маргаритка.

***

Проснувшись на следующее утро — ну как утро, меня разбудил уже очень яркий солнечный свет, просочившийся под мои веки, — я не сразу понимаю, где нахожусь. Не сразу вспоминаю, что случилось ночью. И не только ночью…

Лежа с по-прежнему закрытыми — свет слишком яркий — глазами, прислушиваюсь к необычным ощущениям в теле. Какая-то необъяснимая легкость, удивительная расслабленность в каждой мышце, но так же и приятная усталость со сладостной ломотой. Хочется вытянуться, перевернуться и промурлыкать, как дикой кошке.

Давно забытые ощущения…

Медленно и лениво открываю глаза и застываю, обнаружив рядом Кирилла. Точнее, не рядом, а практически на мне — его руки обнимают меня, животом и грудью он прижимается к моему боку, лицом зарылся мне в волосы, и даже его ноги переплелись с моими — не поймешь, где чья.

Он окружил себя мной, будто боится, что иначе я сбегу.

Но я и не думаю.

Наоборот, меня затапливает такая радость, такое мощное ощущение безграничного счастья, что я чувствую, как выступают слезы на глазах. Сомкнув веки, выдавливаю их из себя — не хочу, чтобы что-то заслоняло и искажало любимое лицо.

Я смотрю на него и упиваюсь моментом, нашей близостью. Смакую ее. Вот она, моя сбывшаяся мечта. Моя реальность, которая даже лучше мечты, лучше любой фантазии, самого чудесного сна…

Если вдруг это сон, не будите меня! Никогда не будите.

Я хочу растянуть, продлить этот момент, впитать в себя, законсервировать, чтобы он остался со мной даже если моя сказка неожиданно закончится.