Нора Робертс - Драгоценности солнца
Никто, казалось, не удивился ни криками, ни проклятиями, ни раздавшимся вскоре грохотом, от которого Джуд вздрогнула и пролила немного вина.
— Это были еще два ваших кузена, — объяснил Эйдан, вытирая руку Джуд, — моя сестра, Дарси, и мой брат, Шон.
— Ты прибила его, Дарси? — спросил кто-то.
— Нет, он успел уклониться. — Она наклонила голову, встряхивая облаком черных, как вороново крыло волос. Ее синие глаза искрились гневом, пухлые губы обиженно надулись. Вызывающе покачивая бедрами, она несла поднос. А когда обслуживала, то наклонилась выслушать, что ей скажет женщина, после чего откинула голову и рассмеялась.
Смех очень подходил ее характеру, отметила Джуд.
— Клуни нужны еще две пинты.
Эйдан начал быстро выполнять заказ.
— Дарси, познакомься, это — Джуд Мюррей из Америки, приехала, чтобы пожить в доме Старой Мод.
— Рада знакомству. — Гнев был быстро заменен живым интересом в глазах Дарси. А надутые губки изменились на быструю и великолепную улыбку.
— У вас все в порядке?
— Да, спасибо.
— Вы из Чикаго, да? Вам там нравится?
— Это — красивый город.
— И загруженный прекрасными магазинами и ресторанами и тому подобное. Кем вы работаете в Чикаго?
— Я преподаю психологию.
Преподавала, подумала Джуд, но было слишком трудно объяснять, тем более, что опять все внимание сосредоточилось на ней.
— Да? Это хорошо, и это очень удобно. — Красивые глаза Дарси заискрились юмором. — Возможно, вы могли исследовать голову моего брата Шона, когда у вас будет время. С ним не все в порядке, начиная с рождения.
Она подняла поднос с напитками, который ей пододвинул Эйдан, и пошла обслуживать столики.
— Вам не нравится вино?
— Что? — Она мельком взглянула на бокал и поняла, что только потягивала вино. — Нет, все хорошо. — Она отпила, чтобы быть не показаться не вежливой, и застенчиво улыбнулась, от чего ямочки опять появились на щеках. — Действительно замечательное. Я просто задумалась.
— Вы не должны волноваться из-за Шона и Дарси. Шон, конечно, очень хорошо умеет бегать, но поверьте, если бы Дарси хотела его прибить, она бы это сделала.
Джуд хмыкнула, а в это время в углу кто-то начал тихо наигрывать на концертине[9].
— У меня есть кузены в Чикаго, — сказал Тим, ожидая второй пинты. — Демпсис Мэри и Джек, вы с ними не знакомы?
— К сожалению, нет, — Джуд передвинулась на стуле, повернувшись к нему лицом.
— Чикаго — большой город. Мой кузен Джек и я росли вместе, но потом он переехал со своим дядей в Америку, чтобы работать на мясокомбинате матери. Они уже живут там десять лет, постоянно жалуются на суровые ветры и морозы, но не возвращаются домой.
Он взял пинту и, поблагодарив Эйдана, подвинул монеты на стойке.
— Эйдан, ты же был в Чикаго?
— В основном проездом. Озера на вид кажутся таким же большими, как и море. Ветер пробирает до костей. Но, если мне не изменяет память, то там вы можете заказать такой стейк, что будете плакать от счастья, что Бог создал корову.
Пока он говорил, он непрерывно работал, выполняя заказы Дарси, принимая деньги и открывая бутылку пива для парня, который выглядел так, словно ему до сих пор можно пить только молочный коктейль.
В пабе заиграла быстрая музыка, и Дарси, забирая очередной поднос, пела так, что заставила Джуд с завистью смотреть ей в след.
Дело было не только в голосе, звучащем как чистое серебро. Но и в той непринужденности, с которой Дарси пела на публике. Это была песня о старой деве, умершей в одиночестве в своей каморке, и Джуд решила, что, судя по взглядам мужчин, которые они бросали на Дарси, ей подобная участь не грозит.
Люди в пабе начали подпевать, и музыка зазвучала быстрее. Первая мелодия мгновенно смешалась со второй. Эйдан начал петь о предательстве женщины, и Джуд могла только заворожено смотреть на него. Его голос звучал также насыщенно и богато, как и голос его сестры.
Джуд отвернулась, потому что боялась, что Эйдан мог рассмотреть ее лицо в полумраке.
Она отпила из своего бокала, надеясь, что выглядит так, будто каждый день ходит в бары, где привлекательные мужчины поют песни.
Дверь, которую она приняла за кухонную, открылась, и в зал вышел мужчина. Джуд обрадовалась, что на нее никто не обращает внимания, поскольку она наверняка вытаращила глаза. Вошедший человек, словно только что сошел с экрана — древний кельтский рыцарь, спасающий королевства и прекрасных дам.
Его худощавое тело отлично смотрелось в поношенных джинсах и старом свитере. Черные, как ночь, волосы достигали воротника свитера. Глаза синие, как волшебное озеро, искрились юмором. Его губы были похожи на губы Эйдана, полные, сильные, чувственные, и только немного искривленный нос не позволял ему быть совершенством.
Она заметила ссадину на его ухе и решила, что это Шон Галлахер, и что он не успел увернуться достаточно быстро.
Он изящно прошел через комнату, чтобы подать еду, поставил поднос, а потом быстрым, как молния, движением, от которого Джуд вздрогнула и приготовилась к следующему сражению, схватил Дарси за руку и начал отплясывать с ней какой-то замысловатый танец.
«Какие странные люди», — решила Джуд, — «в одну секунду готовы поубивать друг друга, а в другую уже смеются и танцуют».
Патроны свистели и хлопали. Ноги стучали. Они танцевали так близко от Джуд, что она чувствовала ветер от энергично кружащихся тел. Когда все закончилось, Дарси и Шон стояли, уютно обнявшись, и улыбаясь друг другу глупыми улыбками.
После того как Шон поцеловал сестру он дружелюбно спросил.
— Интересно, кто же вы, незнакомка, появившаяся ночью в пабе Галлахеров?
— Это Джуд Мюррей, кузина Старой Мод, — сказала ему Дарси. — А это мой брат Шон, тот самый, которому очень нужна ваша профессиональная помощь.
— Да, Бренна говорила мне, что встретила вас, когда вы приехали. Джуд Ф. Мюррей из Чикаго.
— Что значит «Ф»? — поинтересовался Эйдан.
Джуд повернулась к нему.
— Франциска.
— Она видела леди Гвен, — объявил Шон, и прежде чем Джуд успела к нему обернуться, в зале воцарилась тишина.
— Видела? — Эйдан вытер руки и облокотился на стойку. — Хорошо.
Джуд попыталась заполнить возникшую паузу.
— Нет, я только думала, что я видела — но просто шел дождь. — Она подняла свой стакан и выпила залпом
— Леди Гвен, стоящая на утесах.
Джуд сначала уставилась на Шона, а потом обернулась к Эйдану.
— Вы видели призрака, — проговорила она, тщательно отделяя слова.
— Она плачет, потому что постоянно бродит и ждет. И этот звук разрывает сердце.
