Кэтти Уильямс - Солнце за облаками
– Все не так плохо, сэр Джон, – мягко сказала Ли, дотронувшись до его старческой, морщинистой руки. Она собиралась рассказать ему о своих прекрасных родных краях, о вольной, манящей природе, которая окружала ее в Йоркшире, но тут дверь открылась, и, обернувшись, она встретилась глазами с Николасом, который появился на пороге, одетый в строгий темно-серый костюм. Черные волосы были гладко зачесаны назад.
Потом она увидела, что позади него стоит кто-то еще. Женщина. Она вошла в гостиную, и Ли широко раскрыла глаза от изумления, потому что такого ошеломляющего создания никогда еще не встречала.
Высокая и чувственная, она была сложена так, что все изгибы и выпуклости располагались точно на нужных местах, а короткое черное платье изящно и плотно облегало фигуру, открывая спереди соблазнительную ямочку на груди несколько больше, чем, по понятиям Ли, позволяли приличия.
На ее шее блестела лишь тонкая золотая цепочка, но все равно в ней ощущалось что-то шикарное. Ничего определенного, на что можно было бы сразу указать, но весь общий облик, безусловно, производил впечатление. Модно подстриженные черные волосы, большие темные глаза и абсолютно правильное лицо с несколько холодным выражением…
Но Николас, очевидно, не находил ее холодной. Тем более что с ним она отнюдь не была таковой – при каждом взгляде на него в ее глазах загоралось пламя.
– Вы все еще на ногах сегодня, сэр Джон? – сказала она, грациозно пройдясь по столовой, цокая высокими каблучками. Взглянув на Ли, она послала ей улыбку, которую скорее можно было счесть пренебрежительной, чем любезной. Глаза незнакомки быстро пробежали по ней и отметили, что с этой стороны угрозы не было.
– Ли и Фредди, – представил их Николас, усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. – А это леди Джессика Томпсон. – Он расслабил узел галстука и подергал его, пока не удалось наконец расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки.
– Приятно познакомиться, – вежливо сказала Ли, вставая со своего места и протягивая руку, которую леди Джессика, помедлив, взяла и тут же отпустила, словно находя произведенное движение очень утомительным.
Фредди оказался умнее сестры. Он лишь бросил: «Привет», продолжая сидеть, и не сделал никакого движения, чтобы пожать руку леди Джессики. Немного погодя он вышел из комнаты.
Ли хотелось сделать то же самое, но, когда она попыталась встать, сэр Джон жестом попросил ее остаться еще немного, а вместо этого начал подниматься сам, отвергнув помощь Николаев.
– О да, проводи его наверх, дорогой. Ты знаешь, как слаб твой бедный дедушка, – заботливо проворковала леди Джессика, на что старик откликнулся каким-то странным фырканьем.
Он лукаво подмигнул Ли, и та ответила улыбкой.
– Ты собираешься лечь в постель, дедушка? – спросил Николас, не обращая внимания на предложение леди Джессики.
– Вздремну, пожалуй, – кивнул сэр Джон. Дед и внук покинули комнату, оставив Ли сидеть на краешке стула в тщетном раздумье, о чем бы завести разговор, хотя по лицу гостьи было видно, что она не слишком жаждала беседовать с Ли.
– Николас все рассказал мне о вас, – произнесла наконец леди Джессика, скрестив стройные ноги и стряхнув невидимую пылинку с чулка. – Должна сказать, что вы выглядите гораздо моложе, чем я ожидала. Моя дорогая, как вам это удается?
На первый взгляд вам не дашь больше шестнадцати.
Единственное, что заставило Ли сдержаться, – это мысль, что она сама тут в гостях и поэтому ей следует быть вежливой с друзьями хозяев дома.
Она блеснула зубами в любезной улыбке.
– В самом деле? – спросила она ровным голосом. – Хоть я и не уверена, могу ли счесть ваши слова за комплимент, я все же предпочту считать их таковыми.
– О, моя дорогая, конечно же, это комплимент! – воскликнула леди Джессика таким тоном, который не оставлял никаких сомнений в обратном. – Хотя, если быть до конца откровенной, это – как бы вам сказать? – не слишком уместно здесь, в Лондоне. Вы выглядите, ну… чуточку слишком юной и невинной. Кое-кто может решить, чего доброго, что вы тут прислуживаете, а не являетесь гостьей в доме!
Лицо Ли уже начинало стягивать от усилия улыбаться любезно, в то время как она куда охотнее запустила бы своей чашкой с кофе прямо в тщательно накрашенное личико леди Джессики.
– Моя милая… – леди Джессика удивленно захлопала ресницами, поскольку от Ли не последовало никакого ответа, – надеюсь, вы не подумали, что я позволила себе что-нибудь лишнее? Я только хочу помочь вам и вашему брату побыстрее приспособиться в нашем городе!
– Мы и сами с этим отлично справимся, – жестко сказала Ли.
– Конечно, справитесь. Я немного увлеклась. Но я просто хотела предостеречь вас, что Лондон совсем не похож на вашу деревушку. Он полон всевозможных опасностей, и надо всегда быть начеку.
– Благодарю, я приму это к сведению.
– Как долго вы планируете здесь пробыть? – Леди Джессика не смотрела в ее сторону, но Ли знала, сколь многое стояло за этим вопросом.
Она пожала плечами и бросила небрежным тоном:
– Я не знаю.
– В самом деле? – На этот раз леди Джессика посмотрела на Ли, и острые черные глаза кольнули, как маленькие лезвия.
Ли кивнула.
– А на что вы собираетесь тут жить? – покровительственно спросила леди Джессика. Ведь вы же не будете принимать подачки, явственно подразумевал ее вопрос.
– Николас предложил мне работать у него. Ли предвидела, что это будет неприятным известием для леди Джессики, но та на удивление быстро справилась со своими чувствами.
– Да, это очень похоже на Николаев, – вздохнула красавица. – Он всегда поступает по правилам долга. Вероятно, чувствует себя обязанным позаботиться о вас и вашем брате. – Она погладила себя по коленям. – Постоянно помогает нуждающимся, хотите верьте, хотите нет. – Она засмеялась каким-то гортанным смехом. – Мне кажется, на него наложила отпечаток профессия.
Ли почувствовала, что краска гнева заливает ей лицо.
– Прошу меня извинить, – вставая, проговорила она, не в силах справиться с бурей, клокотавшей внутри, – но мне нужно пожелать спокойной ночи Фредди. Да я и сама утомилась после долгой дороги. Так что, если не возражаете…
Ли меньше всего интересовалась, возражает леди Джессика или нет, но она понимала, что если еще хотя бы секунду останется с ней наедине, то взорвется. А это значило бы упасть до того, чтобы выказать свой по-детски вспыльчивый характер, на что, несомненно, и рассчитывала ее собеседница.
О нет, она выйдет отсюда совершенно спокойной и даст волю своему гневу только в одиночестве, в своей спальне.
Нуждающиеся! Так вот, значит, как Его Высокомерие мистер Николас Рейнольдс смотрит на них? Неужели он так и сказал этой проклятой женщине?.. И что еще он сказал ей? Что они с братом остались без средств? Что они неудачники, которые непременно пропадут без его помощи?
