Анна Тодд - После падения
Я слышу щелчок ремня безопасности, потом чувствую, как ее рука откидывает меня за плечи. Через несколько секунд она – у меня на коленях, голые бедра обвивают меня, холодные руки обнимают за шею, лицо, мокрое от слез, утыкается в грудь.
– Отстань от меня, – говорю я, пытаясь расцепить ее руки.
– Почему ты всегда думаешь, что я собираюсь тебя бросить? – Она прижимается ко мне крепче.
– Потому что так и есть.
– Я собираюсь в Сиэтл не для того, чтобы бросить тебя, это важно для меня и моей карьеры. Я всегда мечтала туда попасть, это невероятные возможности. Я спрашивала у мистера Вэнса, когда мы выясняли, чем собираемся там заниматься, и я столько раз хотела рассказать тебе, но ты либо перебивал меня, либо не хотел говорить серьезно.
Перед глазами стоит только одна картина: она пакует вещи и уходит от меня, не оставив даже записки на столе.
– Не надо обвинять меня. – Мой голос звучит не так убедительно, как бы я хотел.
– Я тебя не обвиняю, но я знаю, что ты бы меня не поддержал; а для меня это очень важно.
– Что ты собираешься делать? Если ты уедешь, я не смогу быть с тобой. Я люблю тебя, Тесса, но перебираться в Сиэтл не собираюсь.
– Почему? Ты даже не знаешь, нравится он тебе или нет. Мы могли бы хотя бы попробовать, а если ты не сможешь его терпеть, мы могли бы уехать в Англию… наверное, – говорит она, садясь рядом.
– Ты тоже не знаешь, понравится ли тебе там. – Я смотрю на нее пустым взглядом. – Извини, но тебе придется выбирать: или я, или Сиэтл.
Она глядит на меня, потом молча возвращается в пассажирское кресло.
– Ты не должна решать прямо сейчас, но время идет.
Я разворачиваю машину и выезжаю с парковки.
– Невероятно, ты ставишь меня перед таким выбором. – Она на меня не смотрит.
– Ты знала, как я отношусь к Сиэтлу. Тебе повезло, что я сдержался там, пока ты с ним разговаривала.
– Мне повезло? – с издевкой переспрашивает она.
– Сегодня и так паршивый день; давай больше не будем ссориться. Мне нужно твое решение в пятницу. Если, конечно, к тому времени ты не уедешь.
Эта мысль заставляет меня замереть. Я знаю, что она выберет меня, она должна. Мы можем уехать в Англию и избежать всего этого. Она ни слова не сказала о пропущенных сегодня занятиях, и я рад, что не придется ругаться еще и по этому поводу.
– Ты становишься таким эгоистом, – бросает она мне.
Я не спорю, потому что знаю, что она права.
– Ну, можно сказать, что не менее эгоистично не рассказывать кому-то, когда планируешь его покинуть. Где ты собираешься жить? У тебя уже есть квартира?
– Нет, но завтра посмотрю одну. Среду мы оставим на поездку к семье. – До меня не сразу доходит, что она имеет в виду.
– Мы?
– Ты сказал, что пойдешь…
– Я еще не оправился от новости с гребаным Сиэтлом, Тесса. – Я знаю, что веду себя, как последний урод, но ничего не могу поделать. – И не будем забывать, что ты звонила Зеду, – добавляю я.
Пока я веду машину, Тесса молчит. Я вынужден несколько раз взглянуть на нее, чтобы убедиться, что она не заснула.
– Ты со мной не разговариваешь? – наконец спрашиваю я, когда мы приближаемся к парковке возле нашей… моей квартиры.
– Я не знаю, что сказать, – отвечает она тихим, усталым голосом.
Я останавливаюсь и тут же вспоминаю. Черт.
– Твой папа все еще тут, так ведь?
– Не знаю, может, куда-нибудь ушел, – говорит она, не глядя на меня.
Мы выходим из машины, и я говорю:
– Ладно, когда мы поднимемся, я спрошу, куда его отвезти.
– Нет, я его подвезу, – бормочет она.
Несмотря на то что моя девушка идет рядом, ощущение, что она сейчас – в миле от меня.
Глава 6
Я слишком раздосадована на Хардина, чтобы спорить, а он слишком зол, чтобы разговаривать без крика. На самом деле он воспринял новость лучше, чем я ожидала, но как он мог заставить меня выбирать? Он знает, что Сиэтл для меня важен, и я не понимаю, из чего он делает такую проблему – это ранит меня больше всего. Он всегда говорил, что он не может находиться далеко от меня, что не может без меня жить, но при этом ставит передо мной ультиматум, и это несправедливо.
– Если он стащил что-нибудь из нашего барахла… – начинает Хардин, когда мы приближаемся к квартире.
– Достаточно. – Надеюсь, что в моем тихом ответе он услышит усталость и не будет продолжать.
– Я просто говорю.
Вставляю ключ в замок и поворачиваю его, быстро оценивая сказанное. Я ведь и правда не знаю этого человека.
Вся паранойя рассеивается, когда мы заходим. Отец откинулся на подлокотник дивана, и из его приоткрытого рта вырывается громкий храп. Без лишних слов Хардин отправляется в спальню, а я захожу на кухню выпить воды и подумать о том, что делать дальше. Меньше всего мне хочется сейчас ссориться с Хардином, но то, что он думает только о себе, меня обижает. Я понимаю, он сильно изменился, упорно работает над собой, но я дала ему шанс после всего, что было, после бесконечных циклов расставаний и примирений, от которых бы передернуло даже Кэтрин Эрншо. Не знаю, как долго я смогу держаться на плаву и бороться с накатывающими волнами, которые мы называем нашими отношениями. Каждый раз, когда мне начинает казаться, что я твердо держусь, очередной конфликт с Хардином затягивает меня под воду.
Через несколько минут встаю и смотрю на отца: он так громко храпит, что я сочла бы это забавным, если бы не была так погружена в собственные дела. Решаю действовать по ситуации и иду в спальню.
Хардин лежит на спине, положив руки за голову и глядя в потолок. Я уже открываю рот, но он начинает первый:
– Меня отчислили. Если тебе это интересно…
Сердце замирает. Я резко поворачиваюсь к нему.
– Что?
– Да. Естественно, чего еще было ждать. – Он пожимает плечами.
– Мне очень жаль. Я должна была раньше тебя спросить.
Я была уверена, что Кен сможет вытащить сына из этой передряги. Я совершенно растеряна.
– Все нормально. Ты же все равно поглощена Зедом и планами о Сиэтле, забыла?
Я сажусь на край кровати, подальше от него, изо всех сил стараясь сдержаться и ничего не говорить. На это требуется большое усилие.
– Я пыталась узнать, будет ли он выдвигать обвинения против тебя. Я знаю, что ты расстроен, но не надо относиться ко мне так неуважительно.
Стараюсь говорить медленнее, надеясь, что он воспримет сказанное.
На мгновение он теряется, но быстро приходит в себя.
– Прости?
Я стараюсь держаться как можно более нейтрально, точнее, пытаюсь создать такое впечатление.
