Джоджо Мойес - Серебристая бухта
Телефон снова зажужжал у меня на бедре прямо во время доклада Денниса Бикера, я рассеянно подумал: не слышно ли это жужжание остальным присутствующим. Надо было оставить его Нессе. Она никогда не отступает. Кажется, она совсем не слушала меня утром, когда я говорил ей, что не смогу уйти днем с работы, да и позвонить тоже будет затруднительно. Но вообще-то, в эти дни она ничего не слышала, за исключением слова «свадьба». Ну и, может, «ребенок».
Внизу в сторону Сити тянулась свинцово-серая Ливерпуль-стрит. Если бы я чуть наклонил голову, я бы смог увидеть пешеходов на тротуаре: мужчины и женщины в синем, черном или сером энергично шагали вдоль закопченных кирпичных стен за пластиковыми коробками с ланчем, который они проглотят на своем рабочем месте. Некоторые считают, что эта картинка похожа на крысиные бега, но мне так не кажется. Дресс-код, согласованность в действиях и общие цели всегда дарили мне ощущение комфорта. Даже если целью были деньги.
В спокойные дни Деннис мог показать за окно и спросить: «Как думаешь, сколько он зарабатывает? Или вот она?» И мы оценивали прохожих, отталкиваясь от таких переменных, как покрой пиджака, модель туфель и походка. Дважды Деннис посылал вниз младшего офисного сотрудника, чтобы проверить, прав он или нет. К моему удивлению, оба раза он был прав.
Деннис Бикер говорит, что все на земле имеет свою цену в денежном эквиваленте. После четырех лет работы с ним я склонен согласиться с этим утверждением.
Прямо передо мной на полированном столе лежал план в переплете. Его глянцевые страницы – свидетельство нескольких недель трудов Денниса, других партнеров и моих, которые мы положили на то, чтобы спасти сделку от гибели. Накануне вечером, когда я в очередной раз просматривал его на предмет возможных ошибок, Несса жаловалась, что я отдаю этому одному-единственному документу больше энергии, чем всем нашим насущным проблемам. Я протестовал, но слабо. С этими глянцевыми страницами я чувствовал себя уверенно. Мне было гораздо комфортнее иметь дело с денежными потоками и прогнозами доходов, чем с постоянно меняющимися планами по поводу выбора цветочной композиции или цветовой гаммы костюмов. Я так и не смог сказать Нессе, что предпочел бы, чтобы она единолично принимала все решения, связанные со свадьбой. Хотя в нескольких случаях я по ее требованию был вовлечен в подготовку и своими неправильными действиями довел ее до истерики. Тут мы словно говорили на разных языках.
– Итак, сейчас мой коллега сделает небольшую презентацию. Только для того, чтобы вы ощутили волнующий аромат очень и очень интересных перспектив.
Тина прошла к противоположной стене зала заседаний и встала возле кофейного столика. Поза у нее была театрально расслабленная. Я не мог не заметить кусочек фиолетовой бретельки. Я закрыл глаза и постарался отогнать внезапно нахлынувшие воспоминания о ее груди, о том, как она прижалась ко мне в мужском туалете бара «Бразилия», и о том, с какой легкостью она избавилась от блузки.
– Майк?
Тина снова смотрела на меня. Я посмотрел выше, а потом, чтобы ее не поощрять, отвел взгляд в сторону.
– Майк? Ты с нами? – В голосе Денниса слышалось легкое раздражение.
Я встал и поправил свои записи.
– Да, – сказал я и повторил более твердо: – Да. – Я улыбнулся сидящим за столом мужчинам с глазами как будто из кремня, этим венчурным предпринимателям из «Вэлланс», пытаясь изображать уверенность и доброжелательность Денниса. – Просто обдумывал пару моментов, о которых ты упомянул. – Затем жестом показал на противоположную стену. – Тина! Свет!
Когда я взял пульт дистанционного управления, снова завибрировал телефон. Тогда я решил отключить его и сунул руку в карман. Глядя в полумраке зала заседаний на Тину, я понял, что она думает, будто мой жест вызван ее присутствием. Губы Тины растянулись в улыбке, она смотрела на мои брюки ниже пояса.
– Итак, – выдохнул я и твердо решил не смотреть на Тину, – джентльмены, вы счастливчики, сейчас я продемонстрирую вам то, что мы считаем инвестиционной перспективой десятилетия.
В зале одобрительно загудели. Я им нравился. Деннис уже подзарядил их своим энтузиазмом, и теперь они были готовы услышать от меня список фактов и цифр. Восприимчивые, внимательные, эти люди хотели, чтобы их убедили. Мой отец часто говорил, что я создан для бизнеса. Но он скорее имел в виду бизнес серых костюмов, а не гиперсексуальный бизнес мегасделок. И хотя я оказался в мире крупного бизнеса, должен признаться, рисковать не любил. Я был мистер Осмотрительность, одним из тех, кто все планирует, взвешивает и анализирует не просто тщательно, а сверхтщательно.
В детстве, прежде чем потратить накопленные карманные деньги, я расходовал уйму времени, взвешивая все плюсы и минусы Экшн-мэна [10]и его братьев, настолько боялся разочарования, которое следует за неправильным решением. Когда мне предлагали десерт на выбор, я сопоставлял торт, украшенный редким лимонным безе, с основательно покрытым шоколадом бисквитом и перепроверял: нет ли все-таки в меню малинового желе.
Но это не означало, что у меня не было амбиций. Я точно знал, где хочу оказаться, и рано усвоил истинность поговорки «Тише едешь – дальше будешь». Пока рушились и сгорали более скоростные карьеры моих коллег, я упрямо мониторил инвестиции и процентные ставки, в результате чего обрел стабильное финансовое положение. Так что после шести лет работы в «Бикер холдингс» мое продвижение на должность младшего партнера никак не было связано с моей помолвкой с дочкой босса. Меня ценили как специалиста, который, прежде чем принять решение, всегда безошибочно определит преимущества того или иного объекта по географическим, социальным или экономическим параметрам. Еще две крупные сделки, и я бы стал старшим партнером. Еще семь лет, и Деннис ушел бы в отставку, а я бы занял его место. Я все спланировал.
Именно поэтому мое поведение в тот вечер было таким нехарактерным для меня.
– Я думаю, ты переживаешь запоздалый подростковый бунт, – заметила моя сестра Моника за два дня до совещания.
В качестве подарка на день рождения я повел ее в самый модный ресторан. Моника работала в столичной газете, но в месяц зарабатывала меньше, чем я тратил на чаевые.
– Она мне даже не нравится, – сказал я.
– А с каких это пор секс и симпатия стали синонимами? – фыркнула Моника. – Думаю, я закажу два десерта – крем-брюле и шоколадный. Не могу выбрать. – Я многозначительно посмотрел на сестру, но она проигнорировала мой взгляд. – Это твоя отрицательная реакция на брак. Ты бессознательно хочешь оплодотворить кого-то еще.
