Хелен Брукс - Перешагнув пропасть
Обзор книги Хелен Брукс - Перешагнув пропасть
Хелен БРУКС
ПЕРЕШАГНУВ ПРОПАСТЬ
Глава 1
— Миссис Шалье? Добрый день. — Глубокий ровный голос, звучавший как бы издалека, принадлежал темноволосому красавцу, смотревшему на Сэнди с высоты своего роста. — Вы — миссис Энн Шалье? — У мужчины был красивый французский акцент, такой же, как у Эмиля, и это пугало.
— Я не… — Сэнди секунду колебалась; мысли ее неслись вскачь.
— Мне сказали, что это квартира миссис Энн Шалье, — продолжал мужчина. Аристократическое лицо было холодным, как мрамор. Изящный нос с горбинкой недовольно сморщился при слове «квартира». — Может, я ошибся?
— Кто вы такой? — Сэнди решила отбросить тонкости светской беседы, так как все еще не могла прийти в себя. Он был один из этих самых Шалье, но непонятно — который.
— Мне кажется, вы знаете, кто я. — Лицо красавца оставалось все таким же непроницаемым. — Эмиль наверняка обо мне говорил, не так ли?
Пытаясь что-нибудь вспомнить, Сэнди вглядывалась в лицо высокого широкоплечего француза. Это либо Андре, либо Жак. Безусловно, один из братьев Эмиля — сходство слишком велико. Но кто именно? Кем бы он ни был, эта худощавая мускулистая фигура и бесстрастное лицо предвещали неприятность, причем немалую. «Неприятность» стояла сейчас всего лишь в трех шагах от Сэнди.
— Простите, я не в том настроении, чтобы отгадывать загадки. Как вас…
— Загадки? — Его черные глаза угрожающе блеснули, что едва не заставило Сэнди захлопнуть перед ним дверь. — Я не загадываю загадки, миссис Шалье. Я Жак, брат Эмиля. Прошу простить мое вторжение в такое неподходящее время, но вы, наверное, понимаете, что нам необходимо поговорить.
— Говорить с вами!.. Вы что, шутите? Я не стала бы этого делать, даже будь вы единственным… всего одним оставшимся в живых представителем этой презренной фамилии, — сказала Сэнди холодно. Боже, пронеслось у нее в голове, это Жак Шалье собственной персоной. Волна гнева захлестнула Сэнди, ее глаза полыхнули огнем. Она гордо вздернула подбородок. — А к тому же я не миссис Энн Шалье, я ее старшая сестра. Впрочем, я выражаю не только свое мнение, но и ее тоже.
— Прошу меня простить… — Холодный, даже ледяной голос перебил ее в середине фразы.
— Простить вас? — Сэнди все еще стояла в дверях, не пуская его, она желала выплеснуть ему в физиономию все свое негодование, презрение и гнев. — Прославленный род Шалье никогда не просил прощения… ни у кого. Вы чаще берете силой, не так ли? Да плюс еще хитростью. Вы привыкли играть жизнью людей, их судьбами. Вы, видимо, совершенно счастливы в своем роскошном замке, не правда ли? Эмиль погиб, сердце моей сестры разбито — вы добились своего.
— Как вы смеете говорить со мной таким тоном? — Мужчина побледнел, французский акцент стал еще заметнее. Но ничто уже не могло остановить Сэнди: она все выскажет ему, этому… каменному гостю.
— Да, смею! У меня есть на это право, мистер Шалье. — Теперь она шипела, как змея, а он старался протиснуться в дверь мимо нее. Сэнди загораживала вход в крошечную квартирку, что было не так легко при ее хрупкой фигуре и малом росте, но она чувствовала себя тигрицей, защищающей своих детенышей. — Ни с места! — проговорила она тихо, но таким тоном, что Шалье остановился: он почувствовал ее ненависть. — Вы не войдете в наш дом, — продолжала Сэнди. — Я скорее умру на пороге, чем позволю вам своим присутствием осквернить наше убежище. Оставьте в покое мою Энн: исчезло последнее звено, связывавшее ее с вашим семейством. Нас не пугают ваши богатство и влияние, мы вас больше не боимся, мистер Шалье. Моя сестра показалась вам недостойной вашего клана, не так ли? Она не француженка, у нее нет связей в обществе. — Сэнди презрительно скривилась, но на высоченного мужчину, стоявшего перед ней, это не произвело впечатления. — Так вот, — продолжала Сэнди, — я скажу вам кое-что, а вы передайте мои слова своему семейству. Весь ваш клан не стоит и мизинца моей сестры. Как говорят у нас в Англии, вы недостойны руки ее лизать. Ваш брат Эмиль это знал. Им с сестрой досталось несколько месяцев счастья, и вы не сможете этого отнять у Энн. Если вы думаете, что мы претендуем на ваше состояние, — не волнуйтесь. Мы ненавидим и презираем вас всех. Нам ничего — слышите: ничего — от вас не нужно. Я выражаюсь ясно?
— Предельно ясно, — ответил красавец. Глаза его сузились от злости, но лицо осталось таким же неподвижным. — Я бы сказал, что вы вложили в свою речь долю драматизма.
— Думайте что хотите, — проговорила Сэнди тихо, — вы уже не сможете обидеть Эмиля, а я не позволю вам обижать Энн.
В его глазах Сэнди заметила ответную ненависть, но в тот же миг из-за двери, ведущей в одну из комнат, послышался слабый женский голос:
— Сэнди, кто там? Кто-то пришел?
— Все в порядке, дорогая. Я вернусь через минуту. До свиданья, мистер Шалье. — Она потянулась, чтобы закрыть входную дверь.
— Это ваше последнее слово? — Он стоял, не желая сдвинуться с места.
— Последнее, уверяю вас. — Сэнди подумала, что в жизни щеголя француза, пожалуй, это первый случай, когда ему предложили убираться вон. И кто? Маленькая, слабая женщина. От Энн Сэнди знала: Эмиль часто шутил на тему о том, что его старший брат Жак — партнер отца в огромном и процветающем винодельческом бизнесе — всегда пользовался успехом у женщин, их было у Жака столько, что он буквально не знал, куда их девать. — Однако я хотел поговорить о финансовом положении вашей сестры, — сказал Жак.
— Да, я понимаю, — ответила Сэнди презрительно, — для вашей семьи деньги — это все. Но не для нашей. У Энн есть дорогие воспоминания, а я… — Она не знала, что сказать дальше. — Впрочем, довольно. Вы выполнили обязательство перед вдовой вашего брата, вы сделали красивый жест, мистер Шалье, он успокоит вашу совесть. А теперь — уходите. Моя сестра несколько ночей не могла уснуть. Ей впервые это удалось, а вы…
— Послушайте, мисс… — начал Жак, но Сэнди проигнорировала его попытку узнать ее фамилию. Она снова выставила подбородок и в упор посмотрела в это смуглое высокомерное лицо. Выждав несколько секунд, он пожал плечами:
— Сон не такая уж проблема в наш век. Я думаю, врач уже выписал ей подходящие таблетки.
— Ей нельзя глотать таблетки, — начала Сэнди и в ужасе осеклась: она чуть не выдала того, о чем следовало молчать — учитывая его презрение и цинизм. — Уходите, прошу вас, — продолжала Сэнди. — Вы нам совершенно не нужны. В тот миг, когда она собиралась захлопнуть дверь, его большая нога проникла в щель, а широкое плечо задержало дверь.
— Не так лихо, мисс… — негромко сказал он, однако в голосе его был металл. — Кое-чего я так и не понял.
