Кейси Майклз - Какая еще любовь?
Обзор книги Кейси Майклз - Какая еще любовь?
Пронизанный искрометным юмором, яркий, чувственный и неизменно трогательный роман Кейси Майклз «Какая еще любовь?» — впервые на русском языке.
Кейси Майклз
Какая еще любовь?
Просто разговор.
— С сухими волосами ты мне больше нравишься.
— Да ну? Сейчас мне, наверное, надо сказать: «Прошу вас, Доминик, мы же еще совсем друг друга не знаем».
— Наверно. А может, обойдемся без этого? Если ты не против. Ты уже поняла, что я в тебя по уши втрескался?
Молли улыбнулась.
— В какой-то степени.
— И как же ты догадалась? Потому что сводишь с ума любого, кто тебе встретится? И давно к этому привыкла?
— Да нет же, балда, — она провела кончиками пальцев по его щеке. — То есть привыкнуть-то я привыкла. Просто меня свести с ума гораздо сложнее.
Он склонился к ней.
— Но мне это удалось?
— Да, — выдохнула Молли, глядя в его выразительные карие глаза. — Тебе это удалось.
Забудьте о правилах — и ваш ум будет спокоен.
Джордж ЭйдГлава 1
Напрасно надрывался в музыкальном центре любовный дуэт, главный хит его нового мюзикла «Мари». Напрасно ревел мотор черного «Ламборгини». Напрасно мелькали за стеклами роскошные до невозможности вирджинские пейзажи — любоваться ими было некому. Доминик Лонгстрит ничего не замечал.
У Доминика Лонгстрита было важное дело. Цель, пункт назначения — и чертовски важное дело.
Убить кое-кого.
Конечно, не кого попало — Доминик крайне разборчивый человек. И жертву выбрал определенную.
Молли Эпплгейт.
Молли Эпплгейт? Тоже мне имечко, черт бы его подрал. Только во второй состав. Дочь соседа — толстуха и коротышка, за словом в карман не лезет, но целоваться не умеет. Правда, один неплохой номер в ее роли есть — только поэтому и отличишь от остальных.
Что ж, если Молли Эпплгейт хотела спеть сольную партию — нет проблем, пусть поет. Свою лебединую партию — пока он не сцапает ее руками за горло, прямо под жирным подбородком, и не сдавит с такой силой, что…
Стоп. Спокойно, Доминик, спокойно. Конечно, нельзя вот так примчаться и придушить эту идиотку. Сначала надо представиться, объяснить, в чем дело.
А потом — душить.
Он поудобнее перехватил руль одной рукой, а второй потянулся к пузырьку с таблетками. Снижают повышенную кислотность. Сразу две штуки.
На въезде в Фэйрфакс была пробка, и ему пришлось затормозить — Доминик даже стукнул кулаком по рулю. Медленно продвигаясь среди скопления фургонов, он от нечего делать вспоминал телефонный разговор с этой женщиной. У Доминика всегда была превосходная память на реплики.
— Детский центр «Беззаботное детство», с вами говорит Молли Эпплгейт. Чем мы вам можем помочь сегодня?
Приятный голос. Мягкий, даже сексуальный. И тон такой доброжелательный.
Чем помочь? Убраться вон из труппы.
В общем, он быстро представился и объяснил, в чем дело. Дело в том, что его племянники Тони и Лиззи Лонгстрит в данный момент находятся в « Беззаботном детстве ».
— Ах, Тони. Такой милый мальчуган.
А про Лиззи ни слова. Ладно хоть врать ему не стала — и на том спасибо. Каждый, кто знаком с Лиззи, знал, что милее ее — только Гитлер.
Его брат Энтони (продолжал Доминик) с супругой на время поручили ему своих детей. Доминик специально взял такой официальный тон — надеялся, что это лишний раз подтвердит, какой он заботливый и любящий дядя.
Что ж, на три недели он — любящий, черт подери, дядя. На три вонючие недели любой может превратиться в любящего дядю. При условии, что поблизости есть хороший детский центр, а в доме постоянно проживает домработница, каждую минуту готовая броситься на помощь.
Не сводя с дороги глаз, Доминик снова потянулся к таблеткам.
Он объяснил, насколько важно, чтобы Тони и Лиззи провели ближайшие три недели в «Беззаботном детстве». Он уже оплатил полную стоимость. А теперь выясняется, что этот дерьмовый центр… э… ваш центр закрывается на целых две недели.
— Совершенно верно, мистер Лонгстрит, — пропела Молли Эпплгейт в ответ — нет, даже промурлыкала, чтоб ей сдохнуть! — Центр будет закрыт до двадцать второго июля. Честно говоря, мы все здесь мечтаем устроить себе маленькие каникулы.
Устроить каникулы. Подожди, я тебе устрою!
Он скрипнул зубами. Усилием воли взял себя в руки. И ответил, что лично его двухнедельный перерыв в работе центра не устраивает. Его может устроить только одно: чтобы на ближайшие две недели малыш Тони и непоседа Лиззи были надежно упрятаны в «Беззаботное детство» — ежедневно, с восьми до пяти, включая выходные.
— Представляю, как вы разочарованы, — брякнула эта ведьма и расхохоталась. Расхохоталась. От злости Доминик готов был влезть в телефонную трубку, проползти к Молли по телефонным проводам и сию секунду связать ее этими самыми проводами.
Так что он швырнул врубку на рычаг и выхватил из кармана ключи от машины — пусть мечта поскорее станет реальностью.
Посасывая таблетку, Доминик скривился. Что за негодяй придумал этот мерзкий банановый вкус? Какой-нибудь отпетый садюга. Или хуже — женщина вроде Молли Эпплгейт.
У него свои планы, черт подери! И в эти планы не входит вставать на четвереньки и с ржанием везти маленького ковбоя Тони в сад, чтобы он мог сделать пи-пи в свои любимые кусты. Не входили в них и репетиции в обществе Лиззи: в прошлый раз эта сопля ухитрилась стащить где-то мегафон и орала в него указания актерам. А потом в этот же мегафон умоляла устроить ей прослушивание.
Это брат во всем виноват. Он влюбился, женился и произвел на свет двух детишек — и все для того, чтобы спихнуть их ему на руки, а самому укатить на три недели на Греческие острова. Хорошо, день ты любуешься безрукими статуями, ну два дня. Но торчать там три недели?
И как он только согласился присмотреть за детьми? Как могли Энтони и Элизабет расстаться с ними? Что это за родители, которые, не моргнув глазом, оставляют своих детей такому человеку, как Доминик Лонгстрит? Полные придурки? Надо было сразу отказаться.
Доминик осторожно припарковал «Ламборгини» на месте, с которого за минуту до этого отъехал темно-зеленый фургон: трехместное заднее сиденье. А еще говорят о проблеме перенаселения. Чему тут удивляться — некоторые плодятся, как кролики. Таких надо дополнительным налогом облагать.
Он вышел из машины. Мимо торопливо прошла утомленная женщина — правой рукой она держала под мышкой одного карапуза, левой тащила за собой другого, постарше. Не успел Доминик и глазом моргнуть, как тот, что постарше, проехался перемазанной в арахисовом масле ладошкой по бамперу его «Ламборгини».
Кровь застучала у Доминика в висках.
Он огляделся. На стоянке по машинам рассаживались не меньше миллиона детей всех мыслимых цветов и размеров. При этом каждый орал во всю глотку. У каждого на голове была повязана красно-бело-синяя лента. Каждый пялился на «Ламборгини» с откровенным намерением поиграть в «машинку». Доминику вдруг захотелось вскочить на крышу своей малютки, распластаться по ней, закрывая автомобиль своим телом.
