Сандра Мэй - Опасный роман
Обзор книги Сандра Мэй - Опасный роман
Беда в том, что Лили Норвуд всегда была не сколько импульсивна, в отличие от своей мамы, которая за целую жизнь совершила единствен ный безрассудный поступок. В один прекрас ный день последствия этого поступка настигли Лили, и началось такое!..
Сандра МЭЙ
ОПАСНЫЙ РОМАН
2010
Старенький «жучок» непристойно розового цвета печально замер на перекрестке двух проселочных дорог. Сидевшая за рулем темноволосая и симпатичная девушка откинулась на спинку сиденья и тяжело вздохнула.
Перекресток находился в графстве Шропшир, Великобритания, одна из дорог вела в городок Снодсберри-филдс, другая — в Сэнфорд-вэлли. Девушку, сидевшую за рулем, звали Лилиан Аллен Норвуд, и проживала она в Снодсберри-филдс, а работала в библиотеке Сэнфорд-вэлли. Вздыхала она уже не в первый раз, а причиной тому было не вполне обычное письмо…
Лили осторожно скосила глаза на соседнее сиденье. Узкий белый конверт лежал тихо, умиротворенно и не очень волнующе. Это потому, что надписью вниз, подумала Лили. Надпись все меняет.
Конверт был подписан просто: мисс Лилиан Аллен Норвуд, Шропшир, Снодсберри-филдс, Соединенное Королевство. Отправитель — Джереми Раш, Макомбе, Южная Африка.
В принципе, тоже ничего особенно романтичного. Ну Макомбе… Ну Африка… Все дело, вероятно, в почерке. Стремительный, хищный, угловатый, похожий на… на то, как падает коршун на свою добычу! Беспощадно и молниеносно. Хоп! Готово…
Лилиан Аллен Норвуд усмехнулась и показала язык своему отражению в зеркале. Вы романтичная особа, мисс Норвуд, проще говоря, дурочка. В детстве вы прочитали слишком много приключенческих романов, и потому теперь вам мерещатся всякие глупости.
Он прислал письмо, даже не потрудившись дождаться от нее подтверждения. Как будто билет на самолет через полмира значит для него не больше, чем билет на рейсовый автобус.
Впервые имя Джереми Раша она услышала на своем автоответчике. Может статься, она бы его не запомнила, если бы не голос неизвестного мужчины. Чарующий, абсолютно бархатный баритон, в меру сладкий, в меру пряный, обволакивающий и соблазнительный, однако не переходящий границ пристойности…
Лилиан Аллен Норвуд! Что ты можешь знать о пристойности или, упаси господь, непристойности мужского поведения?
Да и не в этом дело. Голос, почерк — все это вторично, всего лишь гарнир к основному блюду, главное в другом. Главное в том, о чем ей поведал обольстительный голос.
«Добрый день, мисс Норвуд. Меня зовут Джереми Раш, и я располагаю важными сведениями о вашем отце. О вашем настоящем отце, я имею в виду. Если вас заинтересует эта тема, то вы можете вылететь в Макомбе чартерным рейсом. Билет будет выслан вам по почте. Остаюсь с почтением…»
Вот так. Обещай ей Джереми Раш богатства ацтеков, намекни о немыслимом наследстве, оставленном неизвестным дядюшкой, — Лили Норвуд и ухом бы не повела. Одно дело любить приключенческие романы, совсем другое — искать этих самых приключений себе на голову. Взрослая двадцатипятилетняя библиотекарша из Шропшира вполне способна отличить сюжет от реальной жизни. По крайней мере, ей хотелось в это верить.
Однако Джереми Раш упомянул именно о том, что всю жизнь не давало Лили покоя. О ее отце. О человеке, чье имя мама запретила произносить в доме под страхом смерти. Из-за которого мама и умерла так рано, оставив Лили круглой сиротой.
Каков он, ее отец? Похожа она на него? Смогла бы она его полюбить? А он ее?
Именно это чувствовала Ева перед древом познания, с тоской подумала Лили. И у Змия наверняка был голос Джереми Раша.
Здравый смысл, лучший друг девушек, зашипел не хуже того самого змия: остановис-с-сь! з-з-забудь! не с-с-сходи с-с-с ума!
Подобная информация может оказаться опасной. Не говоря уж о том, что для ее получения надо лететь в Африку. Это полное безумие. Кроме того, работа в библиотеке… Стивен… кошку надо будет кому-то пристроить…
Она вяло сопротивлялась этим неправильным мыслям, почти твердо зная, что ни к чему хорошему это не приведет. Все-таки она слишком импульсивна… «Не поддавайся импульсам, Лили!» Так говорила ее мама. Впервые она сказала это, когда Лили было пять с половиной лет. Именно тогда, под впечатлением от «Питера Пэна», она залезла на крышу сарая, натерлась сухой паутиной и полетела… ну, скажем, попыталась полететь. Потом были четыре недели в гипсе и масса возможностей всесторонне обдумать мамины слова. Увы.
Сама Лили Норвуд никогда не считала себя авантюристкой, просто как-то так получалось…
В двенадцать лет она поехала с классом на экскурсию в Уэльс. Мирная и сонная тетка-экскурсовод, очумевшая от непривычной жары, бубнила себе под нос заученные тексты местных преданий. Почти никто не слушал, Лили тоже не особенно вслушивалась, но почему-то именно ей запало в душу поверье, что если влезть на высоченный каменный менгир, повернуться вокруг своей оси и загадать желание, то оно непременно сбудется. Кончилось все тем, что с тетки слетел сон и она бестолково металась у подножия каменной громадины, а Лили с расцарапанными в кровь коленками сидела наверху и не знала как слезть. Во-первых, было высоко, во-вторых, на ней была юбка, а под ней легкомысленные панталончики с кружевами, в-третьих, все мальчишки столпились вокруг менгира. Пришлось бежать в деревню за лестницей и подмогой.
В пятнадцать она на спор с Сэмом Финчем (форменный мерзавец был с детства!) залезла на мачту радиомаяка.
В семнадцать смело согласилась покататься на мотоцикле того же Сэма Финча, и еще счастье, что проселочная дорога закончилась густыми зарослями шиповника, а не обрывом.
При этом Лили Норвуд вовсе не была оторвой или пацаном в юбке. Она была нормальной тихой девочкой, любила читать и мечтать, глядя на закат. Мать все время работала и приучала дочку трудиться, так что времени на шалости у нее в принципе тоже не было. Они ее сами находили. Как и этот проклятый белый конверт с хищными, стремительными буквами.
— Девочка Лили-и! Как ты себя чувствуешь? Ты не заболела? Почему так рано? Ты не забыла про бридж сегодня вечером?
Лили испытала сильнейшее желание стремительно умчаться прочь и спрятаться. Через живописную и — увы! — слишком низкую ограду свешивалась почтенная Эулалия Перкинс, соседка и подруга покойной матери Лили. Все беды и печали этого мира миссис Перкинс принимала чрезвычайно близко к сердцу, в результате чего знала все и про всех, а Лили не повезло вдвойне, так как Эулалия считала своим долгом опекать «малютку», оставшуюся без матери в столь юном возрасте. Упомянутый бридж, вернее место за столиком для этой почтенной игры, достались Лили в наследство от мамы. Самой молодой после Лили в славной компании была Эулалия (65 лет), далее шли миссис Фиджерс (79) и миссис Беллами (92). Иногда в горячечных снах Лили видела, как разлетаются карты по тихому и затхлому деревенскому клубу, три почтенные матроны испуганно жмутся по стенам, а сама Лили в кожаных бриджах и белой блузке с роскошным вырезом откидывает рыжую гриву за плечи и стремительно сбегает с крыльца, где ее уже ждет смуглый красавец-пират со шрамом на плохо выбритой щеке и кривой ухмылкой, а также глазами, горящими от страсти. На заднем плане сна маячил еще и огненноокий жеребец, дико ржавший и бивший копытами, а также кареты, верные разбойники и прочая красота.
