Виктория Токарева - Гладкое личико (сборник)
Обзор книги Виктория Токарева - Гладкое личико (сборник)
Красивая, стройная возлюбленная. Однако время уже поставило свои метки.
Но есть спасение – мечта всех женщин бальзаковского возраста! – пластическая операция.
Счастье? Наверное. Но далеко ли от счастья до беды? Столько же, сколько от беды – до счастья.
Виктория Токарева
Гладкое личико (сборник)
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Она, как будто одна маленькая девочка, которую долго мучили окружающие, поэтому она очень хорошо знает, что такое – терпеть.
Ее произведения содержат в себе такую атмосферу.
Конечно, ее острота интуиции – это ее натура.
Но мне кажется, ее мягкосердечие – поддерживать все, что есть, – дала ей эпоха, которую она пережила. Она не отвергает ничего. (Вместе с тем она не отвергает ни одного читателя.)
Основой ее произведений является «вместимость», на вершине ее вспыхивает острота интуиции.
В ее произведениях есть материнское мягкосердечие и материнский оптимизм. (Мать знает о том, что время продолжает рождать что-то плохое или хорошее. Значит, она знает о том, что история продолжает изменяться.)
Токарева, так же как и остальные русские писатели, рассматривает «существование». Ее способ не сложен. Потому что ее произведения играют не способом, а остротой интуиции.
Она не торопится и говорит шепотом читателям, как говорит шепотом себе. Поэтому, когда мы читаем ее произведения, мы повторяем шаги героя. События, которые происходят вокруг героя, мы переживаем как собственный опыт, как будто наши глаза поставлены в его лицо.
Всякий может легко войти в ее мир. Ее произведения – литературная математика. Она говорит разумные вещи разумно.
Когда мы читаем ее произведения, то понимаем, что мы не замечаем разумных вещей.
Она не обманывает ни свое чувство, ни читателей.
Виктория Токарева – прямодушный писатель.
Ее произведения дают утешение читателям из-за того, что высота ее глаз – та же, что и высота глаз читателей....Макико Ояма. Япония
Повести
Я есть. Ты есть. Он есть
Анна ждала домой взрослого сына.
Шел уже третий час ночи. Анна перебирала в голове все возможные варианты. Первое: сын в общежитии с искусственной блондинкой, носительницей СПИДа. Вирус уже ввинчивается в капилляр. Еще секунда – и СПИД в кровеносной системе. Плывет себе, отдыхает. Теперь ее сын умрет от иммунодефицита. Сначала похудеет, станет прозрачным и растает как свеча. И она будет его хоронить и скрывать причину смерти. О Господи! Лучше бы он тогда женился. Зачем, зачем отговорила его два года назад? Но как не отговорить: девица из Мариуполя, на шесть лет старше. И это еще не все. Имеет ребенка, но она его не имеет. Сдала государству до трех лет. Сдала на чужие руки – а сама на поиски мужа в Москву. А этот дурак разбежался, запутался в собственном благородстве, как в соплях. Собрался в загс. Анна спрятала паспорт. Чего только не выслушала. Чего сама не наговорила. В церковь ходила. Богу молилась на коленях. Но отбила. Победа. Теперь вот сиди и жди.
Нервы расходились. Надо взять себя в руки. Надо поговорить с собой.
«Перестань, – сказала себе Анна. – Что за фантазии? Почему в общежитии? Почему СПИД? Может, он не у женщины, а с друзьями. Пьют у кого-нибудь на кухне. Потом разойдутся».
А вдруг пьяная драка? Он ударит, его ударят, и он валяется, истекает кровью. А может, его выбросили в окно и он лежит с отсутствующим лицом и отбитыми внутренностями. Господи… Если бы он был жив, позвонил бы. Он всегда звонит. Значит – не жив. Не жив – это мертв.
Анна подошла к телефону, набрала 09. Спросила бюро несчастных случаев. Ей продиктовали.
– Але… – отозвался сонный голос в бюро.
– Простите, к вам не поступал молодой мужчина? – спросила Анна.
– Сколько лет?
– Двадцать семь.
– Во что одет?
Анна стала вспоминать.
– Валь, – сказал недовольный голос в трубке, – ну что ты заварила? Я, по-твоему, это пойло пить должна?
«У людей несчастье, а они про чай», – подумала Анна. И в этот момент раздался звонок в дверь.
Анна бросила трубку. Метнулась к двери. Открыла.
Сбылось и первое, и второе. И женщина, и пьяный. Правда, живой. Улыбается. Рядом – блондинка. Красивая. Анне было не до нее, глянула краем глаза, но даже краем заметила – красавица. Можно запускать на конкурс красоты.
– Мамочка, знакомься, это Ирочка. – Олег еле собирал для слов пьяные губы.
– Очень приятно, – сказала Анна.
При Ирочке неудобно было дать сыну затрещину, но очень хотелось. Прямо рука чесалась.
– А можно Ирочка у нас переночует? А то ей в общежитие не попасть. У них двери запирают.
«Так. Общежитие, – отметила Анна. – Еще одна лимитчица».
– А из какого вы города? – спросила Анна.
– Из Ставрополя, – ответил за нее Олег.
Та из Мариуполя, эта из Ставрополя. Греческие поселения.
Анна посторонилась, пропуская молодую пару. От обоих пахло спиртным.
Они просочились в комнату Олега. Оттуда раздался выстрел. Это рухнул диванный матрас, Анна знала этот звук. Потом раздался хохот, как в русалочьем пруду. Шабаш какой-то.
Тяжело иметь взрослого сына. Маленький – боялась, что выпадет из окна, поменялась на первый этаж. Теперь в случае чего – не разменять. В армию пошел – боялась, что дедовщина покалечит. Теперь вырос – и все равно.
Анна не могла заснуть. Вертелась. Зачем-то считала количество букв в городах: Мариуполь – девять букв, Ставрополь – десять. Ну и что? Было бы двое детей – не так бы сходила с ума. Но второго ребенка не хотела: с мужем жили ровно, все завидовали: «Какая семья». И только он… И только она знала, как все это хрупко. Анна хотела новой любви. Не искала, но ждала. Второй ребенок лишал бы маневренности.
Анна ходила и смотрела куда-то вдаль, поверх головы своего мужа, как будто высматривала настоящее счастье.
Все кончилось в одночасье. Муж умер в проходной своего научно-исследовательского института. Ушел на работу, а через час позвонили. Нету человека.
Анна сопровождала его в морг. Ехали на «скорой». Муж лежал, будто спал. Наверное, он не заметил, что умер. Анна не отрываясь вглядывалась в лицо, пытаясь прочитать его последние ощущения. Смотрела на живот, на то место, которое всегда было таким живым. И если там умерло, значит, его действительно нет.
Однажды приснился сон: муж сидит перед ней, улыбается.
– Ты же умер, – удивилась Анна.
– Я влюбился, в этом дело, – объяснил муж. – Встретил женщину. Не мог оторваться. Но мне было жаль тебя. Я притворился, что умер. А вообще я живой.
Анна проснулась тогда и плакала. Она, конечно, знала, что мужа нет. Но сон показался правдой. Муж, наверное, кого-то любил, но не посмел переступить через семью. Рвался и умер. Лучше бы ушел.
