Джулия Леви - Там, где остановилось время
Обзор книги Джулия Леви - Там, где остановилось время
Джулия Леви
ТАМ, ГДЕ ОСТАНОВИЛОСЬ ВРЕМЯ
Глава 1
С вами когда-нибудь случалось, что ваши чувства были растоптаны, а обида была настолько велика, что вы клялись самим себе ни при каких обстоятельствах, никогда и ни за что не прощать близкого и любимого человека? Из всех чувств больнее всего разочарование. Но вот парадокс: проходит время – и боль обиды и ненависть становятся такими мелкими и несущественными, что вам даже жаль тех людей, которые когда-то причинили вам боль.
«Здесь давно не сажали цветов. Земля совсем неухоженная. И газон выглядит очень неопрятным. Тропинка заросла, краска на доме облупилась, вид крайне запущенный. Может, тут уже никто не живет?» – подумала Дженни, подходя к дому, где прошли её радостное детство и не совсем веселая юность. Она поднялась на веранду, еще раз осмотрела себя и, убедившись, что выглядит вполне прилично в джинсовом комбинезоне, обтягивающей полосатой толстовке и стоптанных кроссовках, робко нажала на кнопку старого звонка.
Усталость после утомительной дороги все больше сказывалась: неприятно потягивало в пояснице. Дженни мечтала лишь об одном – быстрее принять горизонтальное положение и хотя бы немного отдохнуть. Нажав на кнопку звонка еще раз, она стала ждать в надежде, что ей все же откроют.
– Здравствуйте, – взволнованно произнесла Дженни, когда ей открыли. На пороге ее встретила пожилая женщина, одетая в белоснежную облегающую блузку с глубоким декольте и черные брюки, выгодно подчеркивающие её стройную фигуру.
– Здравствуйте, – ответила женщина, удивившись нежданной гостье. Несмотря на преклонный возраст, она казалась очень подтянутой и держалась вполне уверенно. Её удивленный взгляд и снисходительная улыбка даже несколько озадачили Дженни.
– Можно войти? Я когда-то жила здесь. Вот приехала навестить Андреа. Я её дочь. Случайно узнала, что мама очень больна. А вы, наверное, сиделка? Хотя нет, для сиделки вы слишком…
– Старая? – предположила женщина.
– Да. Извините.
– Не извиняйся, деточка. Я действительно мало подхожу на роль сиделки. Но поверь: когда болен очень близкий тебе человек, сил хватит даже такому сушеному сухарю, как мне. Проходи, – ответила женщина, приглашая Дженни в холл. – Я Ванесса. Может, помнишь меня? – поправив большие очки на худощавом морщинистом лице, женщина замерла на мгновение в надежде, что Дженни её вспомнит. Не отводя глаз, она взволнованно провела рукой по гладко зачесанным седым волосам и так ласково улыбнулась, что Дженни удивилась ещё больше, как быстро Ванесса сменила внешнюю сдержанность на доброжелательность.
– Ванесса? Да, припоминаю, но очень смутно, – сдвинув брови, Дженни попыталась воспроизвести все детали далекого детства.
– А ты Дженни, верно?
– Да, – удивилась та и в ту же секунду воскликнула: – Вы моя бабушка?!
– Да, милая, я твоя бабушка, – расплакавшись, выдавила Ванесса.
Бросив сумку на пол, Дженни не раздумывая бросилась к ней и так крепко обняла, что у обоих даже захватило дух, но они были бесконечно счастливы снова встретиться через столько лет, несмотря на грустные обстоятельства.
– Как мама? – шмыгая носом, спросила Дженни.
– Как тебе сказать… Стабильно тяжело. Хуже ей не становится, уже хорошо. Ох, что я вижу! Да ты в положении! На каком ты сроке, дорогая?
– Скоро пять месяцев, – поглаживая живот, улыбнулась Дженни.
Следуя в гостиную в обнимку с Ванессой, Дженни вдруг поймала себя на мысли, что, снова очутившись дома, она совершенно не ностальгирует по нему. Ей все казалось сейчас чужим и бездушным. Вытертый красный ковер в гостиной, как и прежде, лежал посреди комнаты, на своем привычном месте. Горшки с цветами стояли в том же порядке на подоконнике, как и при ней. Картины, нарисованные Андреа, со временем поблекли и уже не представляли ни малейшего интереса, книжные полки с любимыми книгами казались теперь такими пыльными, что их вряд ли можно было очистить. Правда, Дженни почувствовала: что-то все-таки изменилось. «Точно, к двум выцветшим креслам и дивану бледно-лимонного цвета добавилась ещё пара больших плетеных, которые совсем не подходят для такой маленькой гостиной. Ремонт в доме, видимо, не делали с тех пор, как я сбежала».
Присев на краешек дивана, Дженни было засомневалась, правильно ли сделала, что приехала. Как встретит её мать? В каком вообще состоянии Андреа? И что она забыла здесь, в совершенно чужом теперь для нее доме? «Нет, я не должна так думать. Это дом моих родителей, а значит, и мой дом, я не должна сомневаться. Я все правильно сделала. По крайней мере, я снова встретилась с Ванессой и встречусь с мамой. Теперь я не одна!»
Мысли Дженни прервала Ванесса. Улыбаясь сквозь слезы, она осторожно вошла в гостиную, держа трясущимися руками поднос с белым фарфоровым чайником, чашками и розовой вазочкой с имбирными пряниками.
– Бабушка, давай я помогу, – Дженни тут же вскочила, забирая поднос. Поставив его на старый журнальный столик с зеркальной поверхностью, Дженни разлила по чашкам теплый чай и подала одну из чашек Ванессе.
– Спасибо, дорогая. Зови меня просто Ванессой. Не хочется чувствовать себя уж совсем старой, – улыбнулась она, глядя на Дженни. – Ты, наверное, не любишь теплый чай? Извини, но если честно, я предпочитаю именно такой. Только так можно насладиться этим потрясающим напитком.
– Да? – искренне удивилась Дженни, но спорить не стала, и они молча приступили к чаепитию.
– Ну как? Теперь нравится? – через некоторое время спросила Ванесса, причмокивая от удовольствия.
– Да, очень. Спасибо, – соврала Дженни, не желая расстраивать Ванессу. Дженни вообще не любила чай, но, будучи по природе очень вежливой, выпила всю чашку.
– Этот чай мне привез с Цейлона один старинный друг. Сорт называется «Нувара-Элия». Его ещё именуют «цейлонским шампанским», и я полностью согласна с таким определением. Я завариваю его только в особых случаях, – Ванесса сделала ударение на последних словах. – Ах, какой аромат! Ты чувствуешь, какой он насыщенный и вместе с тем очень мягкий? Даже то, что он немного вяжет, не отнимает его тонкого и такого богатого, благородного вкуса! М-м-м, все-таки чай – это самый превосходный напиток на свете! – мечтательно проворковала Ванесса, закатывая бледно-голубые глаза к потолку.
– Точно, – закивала Дженни, улыбаясь тому, как Ванесса восхищалась вполне обычным, по её мнению, вкусом. Почувствовав вдруг подступившую тошноту, она постаралась отвлечься, внимательно слушая пожилую женщину, которая начала рассказывать о том, как она жила все эти годы, о своих взлетах и падениях, горестях и радостях.
