К сожалению твоя (ЛП) - Бейли Тесса

Глава один

Сколько Август Кейтс себя помнил, его член все портил.

В седьмом классе он встал во время митинга воодушевления, когда он стоял перед всей школой в футбольных штанах. Поскольку его одноклассники не могли открыто называть его Вуди¹ в присутствии своих учителей, вместо этого они называли его Том Хэнкс. Это застряло на протяжении всей средней школы. По сей день он съеживается при одном упоминании — Истории игрушек.

Доверься своему чутью, сынок.

Его отец, командующий флотом, всегда говорил ему это. На самом деле, это было почти все, что он когда-либо говорил в качестве совета. Все остальное составляло прямой приказ. Проблема была в том, что Августу, как правило, требовалось немного больше инструкций. Схема, если можно. Он не был человеком, который делает все правильно с первой попытки. Возможно, именно поэтому он принял свой — внутренности за свой член.

Это значит, что он перевел совет своего отца на…

Доверься своему члену, сынок.

Август покрутил бокал перед собой, чтобы не поправлять рассматриваемый придаток. Бокал стоял на серебряном подносе за несколько секунд до того, как его перенесли в судейскую коллегию. В настоящее время трое самодовольных представителей элиты потягивали каберне, которое было представлено на конкурсе «Букеты и новички» другим местным виноделом. Толпа винных снобов долины Напа наклонилась вперед на своих складных стульях, чтобы услышать критику от одного судьи.

Натали Вос.

Дочь легендарного винодела.

Наследница Виноградника Воса и всеобщая чума на его гребаном рассудке.

Август смотрел, как ее полные губы прижались к краю стакана. Сегодня они были окрашены в какой-то сочный сливовый цвет. Они подходили к шелковой блузке, которую она носила, заправленной в кожаную юбку, и он поклялся Богу, что чувствовал прикосновение этой кожи к своим ладоням. Чувствовал, как кончики его пальцев скользят по ее голым ногам, чтобы снять высокие каблуки с шипами на пальцах. Не в первый раз — нет, невероятно далеко не в первый раз — он мысленно пнул себя под зад за то, что саботировал свои шансы уложить Натали Вос в постель. Теперь она не станет прикасаться к нему через защитный костюм, и она говорила ему это бесчисленное количество раз.

Его шансы на победу в этом конкурсе не сулили ничего хорошего.

Не только потому, что они с Натали Вос были врагами, но и потому, что от его вина сосали даже большие потные ослиные яйца. Все это знали. Черт, даже Август знал это. Однако Натали единственная, кто обратила на него внимание, готовилась вынести свой вердикт публике.

— Цвет насыщенный, хотя и немного светлый. Ноты табака ярко выражены. Цитрусовое послевкусие. Склоняюсь к кислому, но… — Она поднесла вино к солнцу и изучала его сквозь стекло. — В целом очень приятно. Восхитительно для двухлетней винодельни.

Ропот и хлопки в гольф со всех сторон из зала.

Винодел поблагодарил судей. Он фактически поклонился Натали, забирая свой стакан, и Август не мог сдержать закат глаз, чтобы спасти свою жизнь. К несчастью, Натали уловила движение и приподняла идеальную черную бровь, сигнализируя Августу о своей очереди за судейским столом, словно принцесса, вызывающая простолюдина — разве это не подходит их ролям на ТВ?

Августу не место в этом солнечном пятизвездочном курорте и спа-центре субботним днем, когда он приносит вино на серебряном подносе этим богатым птичьим мозгам, которые преувеличивали важность вина настолько, что это казалось сатирой. Ему не место в утонченной Сент-Хелене. Он не был создан для того, чтобы выбрать лучшую гроздь винограда в продуктовом магазине, не говоря уже о том, чтобы возделывать почву и выращивать ее с нуля, чтобы сделать свою собственную марку вина.

Я пытался, Сэмми.

Он действительно чертовски пытался. В этом конкурсе был главный приз в десять тысяч долларов, и эти деньги были последней надеждой Августа сохранить план. Если бы ему дали еще один шанс, он бы более активно участвовал в процессе ферментации. Он на собственном горьком опыте убедился, что принцип — поставил и забыл ни хрена не работает с вином. Это требовало постоянной дегустации, исправления и повторной балансировки, чтобы предотвратить порчу. Он мог бы добиться большего, если бы ему дали еще один сезон, чтобы проявить себя.

Для этого ему нужны были деньги. И у него было больше шансов посадить Натали в мешок, чем выиграть это соревнование, то есть у него не было вообще никаких шансов — потому что, да. Его вино разнесло кусками. Ему повезет, если им удастся оставить его на свои вкусовые рецепторы на три секунды, не говоря уже о том, чтобы объявить его победителем. Но Август будет стараться до самого конца, поэтому он никогда не оглядывается назад и не задается вопросом, мог ли он сделать больше, чтобы воплотить в жизнь эту подержанную мечту.

Август подошел к судейскому столу и поставил бокалы с вином перед Натали гораздо менее церемонно, чем его конкуренты, фыркнул и отступил назад, скрестив руки на груди. Презрение смотрело на него в ответ двумя самыми раздражающе красивыми глазами, которые он когда-либо видел. Что-то вроде золотого виски с более темным коричневым кольцом. Он до сих пор помнил тот момент, когда выражение в этих глазах изменилось с «отвези меня в постель, папочка» на «довольно-ядовитое».

Ведьма.

Однако это была ее территория. Не его. При росте шесть футов три дюйма и с телом, все еще отточенным для сражений его прошлой жизни в качестве морского котика, он вписался в эту панораму примерно так же, как Рэмбо на распродаже выпечки. Рубашка, которую участников попросили надеть на конкурс, не подходила им по размеру, поэтому он заправил ее в задний карман джинсов. Может быть, он мог бы использовать ее, чтобы очистить вино, когда судьи его выплюнут.

— Август Кейтс из Погреба в Зелнике, — спокойно сказала Натали, протягивая бокалы вина своим коллегам-судьям. Внешне она казалась спокойной, как всегда, ее невозмутимое нью-йоркское поведение демонстрировалось в полной мере, но он мог видеть, как ее дыхание участилось, когда она приготовилась выпить то, что представляло собой жижу в стакане. Из трех судей Натали была единственной, кто знал, что будет дальше, потому что она уже однажды пробовала его вино и тут же сравнила его с мочой демона. Тот случай был также известен как ночь, когда он упустил свой единственный шанс попотеть на простынях с самой принцессой Вос.

С того злополучного вечера их отношения были не чем иным, как спорами. Если им случалось видеться на Виноградной лозе или на местном винном мероприятии, она любила незаметно почесать бровь средним пальцем, а Август обычно спрашивал, сколько бокалов вина она выпила с девяти утра.

Теоретически он ее ненавидел. Они ненавидели друг друга.

Но, черт возьми, он, похоже, не мог этого «сделать». Не до конца.

И все это восходит к тому, что Август в детстве принял свой живот за член.

Доверься своему члену, сынок.

И эта часть его тела вполне могла быть женатой на Натали Вос. Женаты, имеют шестерых детей и живут в сельской местности Вены, носят одинаковые игровые костюмы, сделанные из занавесок, а-ля «Звуки музыки». Если бы все решения Августа зависели от его нижней головы, он бы извинился в ночь их первой ссоры и попросил еще одну дозу, чтобы обеспечить ее оргазмами от стены до стены. Но было уже слишком поздно. У него не было другого выбора, кроме как ответить тем отвращением, которое она излучала на него, потому что его верхняя голова слишком хорошо знала, почему их отношения никогда не продолжались бы дольше одной ночи.

У Натали Вос были привилегии и лоск — не говоря уже о деньгах — с ног до головы.

В тридцать пять лет Август был скорее посредником, чем мим без пальцев.

Он вложил все свои сбережения в открытие винодельни, не имея ни опыта, ни руководства, и проигрыш в этом конкурсе стал бы смертельным ударом для Погреб в Зелнике.