Соломина для утопающего (СИ) - Лихт Виктория

Соломина для утопающего

Виктория Лихт

Глава 1

Свежий ветер наполнял легкие радостью, и казалось, что все неприятности где-то далеко. Солнце, лето, изумрудно-зеленые холмы. Внутри как будто что-то отпустило, забыть об ужасе, забыть о боли… Хотелось разбежаться по полю со скошенной травой и броситься вон в тот огромный стог.

Алина и правда разбежалась, но перейти в свободное падение не успела: она чуть не споткнулась о полуголого мужчину. Он лежал навзничь и на спящего, даже если после сильного перепоя, не был похож: рука странно подвернута, мускулистая спина присыпана сухой травой. Из одежды на нем были только летние льняные штаны.

Умная девушка развернулась бы и тихонько удалилась отсюда. Но кто сказал, что она умная?

— Эй, вам плохо? Может скорую вызвать?

Алина похлопала по гладкой коже между лопаток.

Он застонал, медленно сел, с недоумением озираясь по сторонам. Алина посмотрела ему в глаза… и пропала. Светло-серые, обрамленные черными ресницами. Отвести от них взгляд можно было только стиснув зубы и приложив усилие. Они гипнотизировали своей глубиной, прохладой, внутренним покоем. Это завораживало, тем более что обладатель этих глаз находился в нестандартной ситуации. Разорвать контакт удалось только потому, что мужчина сам закрыл глаза.

— Вам помочь? — спросила Алина внезапно сорвавшимся голосом.

В тоже мгновение она оказалась на обеих лопатках. Мужчина повалил ее на землю, жестко прижав своим телом. Это произошло за доли секунды, она даже не поняла как.

— Это из-за него? Что он тебе обещал? — прохрипел он.

«Влипла, дура», — мелькнуло в голове. Дыхание остановилось. Орать бесполезно, кто тут в полях её спасать будет? Только больше этого психованного разозлишь. Ну что он может сделать? Изобьет, изнасилует? Или убьет? Просто удивительно, как много можно передумать за три секунды…

— Отпустите, пожалуйста, я нечаянно вас нашла, — выдавила из себя.

Ей есть ради чего жить, и она будет бороться до последнего.

Прохладное тело мужчины прожигало через тонкое платье. Интересно, как такое вообще может быть? Где-то внутри задрожало. Но не от страха. У неё так давно не было мужчины. Захотелось попробовать на вкус эти красивые, четко очерченные губы. Но, сделав усилие, сказала:

— Отпустите, мне дышать нечем.

Он ослабил хватку, но не отпустил. Задумчиво изучал ее лицо, нависнув сверху.

— Мы раньше не встречались, — произнес он, наконец.

— Ну, вроде того, — съязвила она, несмотря на свое бедственное положение.

Он медленно освободил ее, встал, чуть пошатываясь. Потом подал руку ей.

— Извините, погорячился, что-то нашло. Где мы?

Алина проигнорировала протянутую ладонь, поднялась сама. «Странный тип. Бежать? Он не в себе, но все равно догонит. Хитрее надо, Алина, хитрее».

— Три километра от Зелёновки. У меня здесь машина припаркована на обочине. Вас подвезти?

Добраться до людей, а там все проще будет.

— Телефон есть?

Она отрицательно покачала головой. Беглянкам телефоны противопоказаны.

— Буду очень благодарен, если вывезете меня отсюда.

Странно, начинает быть похожим на нормального человека.

Они дошли до старенькой синей «семерки». Алина села на водительское место, странный парень (все-таки парень, она рассмотрела, что на вид ему не было и тридцати) уселся рядом.

Она покосилась на его огромные босые ступни.

— Я могу довезти вас до сельской администрации.

— Мне бы лучше сразу в город. Я заплачу, как доберемся до места.

Ну конечно, не для того она стремглав бежала из города, чтобы запросто туда вернуться. А вдруг напорешься на кого из знакомых. А там всё, конец.

— Только до села, извините. Не могу в город, у меня нет документов на эту машину. Лишний раз мимо гаишников не стоит проезжать.

И это правда!

Конечно, ему нужно в город. Несмотря на худощавый, но мускулистый загорелый торс, широкие, спортивные плечи, сразу видно, что он не комбайнер. Аккуратные, ухоженные руки, идеальная стрижка, хоть и с сухими травинками в светло-русых волосах. Видимо, кто-то накануне неплохо погудел с друзьями.

— Хорошо, в село, не здесь же оставаться. И спасибо, — добавил он, улыбнувшись.

Алина с трудом провернула ключ зажигания и начала выворачивать тугой руль. Ухабистая пыльная дорога вдоль посадок была под стать автомобилю, который привычно нырял с ямы в канаву. Вскоре выползли на более ровную, местами асфальтированную поверхность. Машина пошла резвее.

Встречный ветер врывался в раскрытое окно, заставлял Алину жмуриться, раздувал её каштановые кудри. В салоне умопомрачительно пахло клубникой, и было как-то тесно от присутствия странного пассажира. Не то, чтобы она его боялась, но от этой близости обнаженного мужского тела чувствовала себя на взводе. Пару раз тайком глянула на красивый профиль, потом заставила себя смотреть на пустую, залитую полуденным солнцем дорогу. Вскоре стали попадаться люди на остановках общественного транспорта, велосипедисты, проехал трактор. Алина почувствовала себя увереннее.

— Я вас в центр села отвезу, там и фельдшерско-акушерский пункт, если надо, и начальство местное располагается, — сказала Алина, скорее для того, чтобы разбить тягучую, давящую тишину.

— Вас как зовут? — спросил он вдруг.

— Алина.

— Вы же местная?

— Сейчас живу здесь.

— Алина, у меня к вам странная просьба. Не позволите ли на некоторое время остановиться у вас? Я тут в таком виде, неудобно к людям. А вы ко мне уже привыкли вроде.

Алина притормозила. Обладатель невыносимых серых глаз пристально смотрел на нее. Как же, к такому привыкнешь.… Захотелось коснуться его обнаженной груди… губами. Интересно, будь он одетый, смог бы производить такое ошарашивающее впечатление? «В принципе, все равно хожу по краю. Пусть побудет со мной этот мужчина, к тому же чертовски привлекательный, что я теряю?», — мелькнула шальная мысль.

— Ни в коем случае, — сказала вслух.

— Я клянусь, что буду вести себя прилично. Отработаю. Хотите, дров наколю? Или что там у вас на селе обычно требуется?

— Коров пасти, — огрызнулась она. — Я везу вас в полицейский участок.

Нет никакого полицейского участка в Зелёновке. Но разве он об этом знает?

Парень положил свою руку поверх её тонкой руки, сжимающей грубую оплётку руля.

— Аленький, тут такое дело. У меня не только рубашки нет. У меня памяти нет…

Час от часу не легче. Просто какой-то плохой сериал. Только в стогу можно найти такое сокровище. Впрочем, разве она что-то ему должна? И как странно он её назвал: Аленький. Странно, но приятно. Как будто они сто лет знакомы.

— Аленький, понимаешь, у меня какое-то помутнение. Мне надо немного прийти в себя. Сдашь властям — меня в психушку упекут: голый, ничего не помню. А мне только надо немного времени. Поесть, поспать нормально. Я же вот помню, что меня зовут Олег. А дальше какая-то пустота. Аж страшно.

Для полуголого, забывчивого психа он был поразительно логичен и рассудителен. Вдобавок парень виновато улыбнулся, обнажив белые ровные зубы, посмотрел светлым просящим взглядом. Хотелось сделать для него все, что угодно, лишь бы позволял любоваться собой и дальше. Глаза насмешливые, на потерянного щеночка совсем не похож. Где-то внизу живота зашевелилось что-то совершенно непозволительное, голодное. Свежий, молодой, сильный. Таким не отказывают, даже если они в одних холщевых штанах. Вернее, особенно, если они в одних штанах. Надо быстрее избавляться, этот в такую трясину может затянуть! Все-таки псих.

— Хорошо, поехали, — сказала она твердо, между тем отправляясь не домой, а в сторону сельской администрации Зелёновки.

Добраться до начальства, там пусть делают с ним, что хотят. В её положении непозволительны даже малейшие отклонения от плана. Надо выживать.

— А куда же ты собирался ехать в город, если ничего не помнишь? — спросила она, не замечая, что перешла с ним на новую ступень. Раньше ей трудно давался переход «на ты» с незнакомцами, сейчас это произошло само собой.