Дышать тобой (ЛП) - Фокс Иви

Переводчик_Sinelnikova

“Там, где есть любовь, есть и жизнь”.

Махатма Ганди

САУНДТРЕК

Hands Down Dashboard Confessional

Cut Plumb

Distance Christina Perri

The Wreck Of Our Hearts Sleeping Wolf

Past Life Trevor Daniel feat. Selena Gomez

A Thousand Years Christina Perri

Flaws Bastille

Already Gone Sleeping At Last

Sparks Coldplay

Cardigan Taylor Swift

No Sound but The Wind Editors

Mine Beyonce feat. Drake

The Wolves ( Act I and II ) Bon Ivar

Slow Life Grizzly Bear feat. Victoria Legrand

Come To Me Goo Goo Dolls

ПРОЛОГ

СЕЙЧАС

КАРТЕР

Я отдаю продавцу десять евро, и он возвращает мне столь необходимый мне никотин и сдачу. Как только у меня в руке оказываются сигареты, я покидаю переполненное заведение и выхожу на улицу, чтобы закурить. Я прислоняюсь к стене и проклинаю про себя, что нахожусь в прямой видимости входа в отель. Мне следовало пойти куда-нибудь еще, но в ту минуту, когда я покинул наш гостиничный номер, единственное, о чем я думал, было то, как сильно мне нужно было отравить свою душу другим видом яда, а не тем, которым Валентина так настойчиво пытается меня уничтожить.

После одного вдоха никотинового блаженства я чувствую, как мое тело расслабляется. Я делаю третью затяжку, когда мой взгляд останавливается на внушительной фигуре Куэйда, выходящего из отеля, выглядящего таким же побежденным, как и я. Я слежу за ним, когда он останавливается на полушаге и разворачивается, чтобы направиться обратно в отель. Он на полпути вверх по лестнице, когда снова останавливается и выдерживает минуту, прежде чем вернуться на улицу, раздраженно дергая себя за волосы.

Валентина Росси.

Вот что она с нами делает.

Заставляет нас чувствовать себя королями среди мужчин, а в следующую минуту сминает наши короны своими изящными руками. Я знал, что рано или поздно она окажется в постели либо Куэйда, либо Логана. С первой минуты, как они увидели ее в Париже, они были повсюду вокруг нее. Чего я не понимаю так это, как они могли так легко игнорировать то, что она сделала с нами все эти годы назад? Хотя я наверно понимаю бедняг, которые хотели быть ближе к ней любым возможным способом. Даже когда мы были всего лишь маленькими засранцами препубертатного возраста, она всегда была магнитом, который притягивал нас, маяком, который призывал нас своим светом, как песня сирены. У нас не было ни единого шанса тогда, и я боюсь, что у нас мало шансов сейчас.

Я изо всех сил старался быть осторожным. Я старался не впадать в иллюзию, что мы все можем начать все с чистого листа, как будто она никогда не была инструментом, который разорвал наши души в клочья. К сожалению, с каждым днем я чувствовал, что колеблюсь, желая быть рядом с ней. Прикоснуться к ней. Поцеловать ее. Потребовалась вся моя сдержанность, чтобы не сдаться. Но вид ее обнаженной в постели, обвившей Логана со всех сторон, как двух любовников, которых с самого начала не следовало разлучать, разбил мое сердце пополам, напомнив мне о том, как оно было уже разбито изначально.

Это должен был быть я.

Нет. Это ложь.

Это должны были быть мы.

Я сжимаю окурок сигареты, раковые пары больше не успокаивают меня, когда я смотрю, как один из моих лучших друзей борется с той же болью, что и я. Куэйд уже трижды поднимался по ступенькам отеля только для того, чтобы снова спуститься по ним. Когда он, наконец, набирается смелости уйти с улицы навсегда, не оглядываясь назад, я знаю, в глубине души он жалеет, что не принял другого решения.

Валентина Росси.

Заставляющая нас снова чувствовать себя глупыми влюбленными подростками, неспособными здраво мыслить, не говоря уже о том, чтобы сделать правильный выбор, чтобы выбраться из этой передряги. Мне не нужно разговаривать ни с Куэйдом, ни с Логаном, чтобы знать, что их чувства похожи на мои собственные. Мы все необузданные, отчаявшиеся и злые.

Я блядь так чертовски зол.

Именно поэтому она отправила нам эти письма?

Чтобы вернуть нас всех на свою орбиту, просто чтобы еще раз разбить наши сердца, ведь первый раз был таким чертовски потрясающим? О чем, черт возьми, она думает?

Если Логан был тем, кого она хотела с самого начала, то зачем устраивать весь этот фарс, приглашая нас с Куэйдом присоединиться к ее европейскому приключению? В этом нет никакого гребаного смысла, если только она не выросла холодной озлобленной женщиной, которая получает радость только от того, что видит страдания других.

Неужели?

Неужели жизнь украла девушку, которую я люблю, и заменила ее бессердечной сукой?

— Нет. Это не моя Валентина. У нее всегда было сердце ее отца. Чистое, доброе, — кричит мое сердце, но я так зол, что не хочу ни слышать его бесполезную логику, ни верить в его наивные желания. — К черту это! — Ворчу себе под нос и бросаю сигарету на землю, раздавливая ее каблуком ботинка.

Если мне нужны ответы, есть только один человек, который может мне их дать.

Я бегу на другую сторону улицы, такси сигналит мне за то, что я не был осторожен при переходе дороги ко входу в отель. Я показываю ему оба средних пальца и продолжаю свой быстрый темп. Валентина совсем одна в номере, поэтому это прекрасная возможность потребовать от нее объяснений раз и навсегда. Я завязал с ее играми. Она должна сказать мне, о чем, черт возьми, она думала, призывая нас на свою сторону после десяти лет работы над разлукой. Если это было для того, чтобы поиграть с нашими сердцами, то она никогда больше не увидит меня, и я сделаю своей миссией убедиться, что Куэйд и Логан тоже держатся от нее подальше.

Единственным положительным моментом во всей этой неразберихе было то, что я наконец-то увидел своих друзей после стольких лет. Возможно, я вел себя как полный мудак, когда они были рядом, но это было только для того, чтобы поддерживать свой защитный барьер. Я скучал по ним так же сильно, как скучал по Валентине.

Насколько это хреново?

Они были моей семьей всегда, но без них я забыл, каково это иметь семью вообще, и теперь, когда они вернулись в мою жизнь, я отправлюсь на край Света, чтобы сохранить их. Это то, что я должен был сделать, когда мне было восемнадцать вместо того, чтобы отталкивать их, но тогда я зализывал раны, которые Валентина нанесла нам, обвиняя их в том, что она отвернулась от нас. Я проделал дерьмовую работу, не став тем другом, в котором они нуждались, но, черт возьми, я сделаю это во второй раз. Я защищу их, даже если они готовы пойти в логово гадюки, только чтобы женщина, которую они любят, проглотила их целиком. Они не видят опасности, но после сегодняшнего утреннего зрелища, я думаю, они наконец-то поняли, что эта поездка ничего не даст, кроме как покончить с нами раз и навсегда.

Я не могу этого допустить.

С новой решимостью в теле я нажимаю кнопку лифта, который доставит меня обратно на место преступления. Мой гнев становится сильнее с каждым пролетающим этажом, и когда двери лифта наконец открываются, я чувствую себя человеком, вышедшим на тропу войны. Я иду, кипя от злости, к нашей двери, провожу ключ-картой от номера и врываюсь внутрь, мои ядовитые слова готовы прозвучать, но, когда я переступаю порог комнаты, где находится Валентина, из меня тут же вылетает яростный порыв звукового ветра.

Валентина сидит на полу, обнаженная, как в день своего рождения, голова опущена, она сосредоточена на осколке стекла в своей руке, ее запястье зовет к жертвоприношению. Мои колени опускаются рядом с ней, мои дрожащие руки осторожно отрывают от нее запрещенную вещь, но она даже не замечает моего присутствия.