Дарина Грот - Ангелы
Обзор книги Дарина Грот - Ангелы
ПЕРВЫЙ КУРС
Ангелы
Ангелы
***
Меня зовут Гавриил. Да, знаю. Имя! У меня есть брат, которого зовут Люцифер. Наша мать назвала нас в честь ангелов господних, так как была верующей женщиной. Почему Люцифер? «Сын зари» был любимым ангелом Бога, может быть мой брат был любимым сыном нашей матери. Я и он – нас невозможно отличить, в двух каплях воды можно найти больше различай, чем между нами. Мой брат и я – близнецы.
Я родился позже него на несколько минут и, видимо, как более яркому и старшему мать решила дать ему страшное для современного мира имя – Люцифер.
Мне было 19 лет. Два года назад я перестал ненавидеть своего брата. Всю жизнь мне казалось, что ему больше дают, что его больше любят и все такое. Но потом мне стало наплевать, потому что все изменилось. Наша мать переходила железнодорожные пути. На платформе было очень много людей и все они видели, как она ступает на деревянную дорожку на рельсах. Они видели, как на нее несется скорый поезд, который явно не собирался останавливаться, и никто ничего не сказал, никто ее не окликнул. И вот, как только нашей матери не стало, отношения с братом практически наладились…Почти. Отца мы никогда не видели и не знали, жив он вообще, или может тоже встретил своей поезд.
Мы жили в самом обычном городке, таких как он тысячи по всему миру. У нас был большой дом, можно сказать огромный для нас двоих. Двухэтажное, белое здание, окруженное яблонями и какими-то еще деревьями. Помощь соцобеспечения была мизерной. Иногда нам приходилось разгружать вагоны, лишь бы только подзаработать денег, которые утекали сквозь пальцы с неимоверной скоростью. К сожалению, задумка матери не сработала, мы с братом не были ангелами, нам, как и всем людям, хотелось кушать, пить, спать, в общем, делать то, что крылатым существам делать необязательно.
В июле мы сдали вступительные экзамены в один единственный университет в нашем городке.
Университет нашего городка – ушлое место, в котором должны, нет, обязаны учиться все люди из города. Такие университеты, как наш, есть в абсолютно каждом населенном пункте.
Если раньше кому-то школа казалась ужасным местом, то этот университет далеко от нее не ушел. Все здания одинакового цвета, размера, складывалось ощущение, что там даже преподаватели работают с одинаковыми лицами, в одинаковых одеждах и с одинаковыми претензиями. Все экзамены были фальсифицированы, я имею в виду вступительные, потому что поступать умудрялись все, без исключения! И назывался этот университет ОГУ, что расшифровывается, как: «Обязательный городской университет». Не знаю почему, но в последние сто, может сто пятьдесят, двести лет, люди решили, что обучение в этом ВУЗе сделает каждого достойным к существованию среди людей и даст возможность получить уже профессиональное образование.
Как мне казалось, моему брату было совершено все равно, на что потратить свою жизнь, на университет или на работу. Я хотел получить образование, но какое, пока не знал. Мы решили поступать. К тому же без диплома этого ВУЗа нам не светила ни одна нормальная работа, ни то чтобы в другом городе, а вообще, даже в нашем собственном. Ты можешь быть иммигрантом, нелегальным или легальным, но, только имея бумажку о высшем образовании в ОГУ, все двери будут открыты.
В отличие от моего брата, я не очень хотел тратить несколько лет на обучение там, где не считал нужным учиться, но права выбора демократия мне не предоставила.
Вообще мы с братом не очень похожи характерами, хоть наши лица идентичны, люди мы совершено разные. По своей природе я был более спокойным, если нервничал, то молча, где-то у себя внутри.
Люцифер же, напротив, был очень вспыльчивым. Его характер – ядерная смесь качеств. Порой я удивлялся, гордился и ненавидел. Если ему что-то было надо, то договориться с ним было невозможно. Он никогда не отступался от своей затеи или данного слова. Я не люблю спорить и ругаться, что-то кому-то доказывать. Всегда считал, что самое бестолковое, что может сделать человек, так это начать с пеной у рта доказывать свою правоту. Главное оставаться внутри правым, придерживаться своего мнения можно молча, не вступая в детские полемики.
Мой брат другого мнения. Люцифер перенял от своего имени исключительно плохие качества, напрочь забыв о хороших. Но ему же жить дальше, почему меня это должно было беспокоить?
Нам оставалось пройти последний совместный путь в этом университете и все. Наши с ним дорожки разбегутся в разные стороны, изредка пересекаясь только телефонными звонками. Честно говоря, я с нетерпеньем ожидал выпускного и чудесного расхождения. Чего таить, некая злость к нему до сих пор осталась. Всегда была зависть, ведь он постоянно приводил девчонок домой, причем совершено разных, развлекался с ними. У него были друзья, я бы даже сказал, много друзей. И по сравнению с ним, я чувствовал себя отшельником. Стоит честно сознаться, он умел притягивать к себе людей, в нем была та сраная изюминка, называющаяся «душой компании». Что касается меня, то я был скорее изгоем компании. Для меня это было привычным состоянием – находиться с людьми и в то же время полностью отсутствовать душой.
Иногда на улице мне на шею вешались его девушки. В голове созревал гадкий план использовать даму, она ведь все равно не заметит никакой разницы, ей это надо было всего лишь для очередной кривой галочки. А потом во мне появлялось чувство справедливости, и я ставил себя на место брата. То есть, мне бы совсем не понравилось, если бы Люцифер оказался в постели с моей девушкой, неважно любил бы я ее или нет.
Честно, иногда хотелось прикинуться им и так же ощутить жизненную легкость и непринужденность, обнять девчонку, выпить пива с другом и что-нибудь еще натворить. Но я только мечтал об этом. В результате я приходил к выводу, что было бы неплохо, если Люцифер останется собой, а я – собой.
***
Было начало сентября. Я впервые пришел в тот проклятый университет, и то, что я там увидел, повергло меня в шок, что, естественно, обрадовало моего шебутного брата. Нет, не мой шок, а то, что мы потом узнали.
Эти учебные здания, натыканные по всему нашему шарику, действительно являлись проводниками во взрослую жизнь, в такую, какой живут все люди во всем мире.
Мы с братом (к моему несчастью) оказались в одной группе, что заставило нас долгое время рассматривать вывешенное на стенде расписание. Там были очень странные предметы, я даже не догадывался, что такое можно изучать, что такому вообще надо учиться оказывается. Я не слышал от взрослых ни одного рассказа об этом университете, о том, как они учились, что изучали. Не знаю, как насчет других городов, но в нашем студенческая жизнь оставалась между студентами и только. В жизни все люди пользовались только знаниями, полученными из этого заведения.
Пока брат таращился на расписание, я разглядывал бегающих вокруг студентов старших курсов. Все они были какие-то одинаковые. Нет, они не были близнецами, выражения их лиц были одинаковыми. Такие независимые, можно сказать горделивые. На тот момент я не мог понять, от чего двадцатилетний щегол или пигалица могли так возгордиться. Мне просто было смешно смотреть на них. Проходящие мимо преподаватели напоминали павлинов. Их головы были высоко подняты, а сзади волочился раздутый, и очень заметный хвост пафоса.
Пока я рассматривал живую и не очень обстановку, Люцифер ткнул меня локтем в бок.
– Пошли! – скомандовал он и направился к дверям.
Я еще раз окинул взглядом помещение и улыбнулся. Как же я надеялся, что мне понравится это заведение! Мне уже нравилось расхаживать по огромному коридору первого этажа, украдкой разглядывая длинные и худые окна, слишком часто расположенные вдоль коридора и, конечно же, бегающие вокруг лица были неотразимы.
Вздохнув, я поплелся за братом. За первые пятнадцать минут проведенных в университете, я ощутил на себе столько различных взглядов и таинственных улыбок. Нет, дело не в том, что мы с братом невообразимые красавцы, хотя мы довольно-таки милы. Дело в том, что мы – близнецы. Достаточно нечастое явление, но то, как на нас смотрели, не имело к этому никого отношения. Те взгляды и улыбки несли в себе другой смысл, тогда я не мог понять, какой конкретно. Во мне, как и в каждом из нас, была не плохая доля тщеславия, и, естественно, изучающие взгляды мне были приятны.
– Послушай! – окликнул меня братец, идущий впереди. – У нас завтра первый учебный день…и может, попробуем забыть последний не учебный? Хорошенько отгуляем в баре?
Я остановился. Идея брата была совсем не плоха. Тогда я не знал, что значит учиться, как это тяжело, и поначалу хотел отказаться, но в последний момент в голову пришло одно четкое слово «давай». Ну «давай», так «давай», подумал я и кивнул брату.
До глубокой ночи мы пили пиво в баре у знакомого, в противном случае нас бы просто не пустили, и снова пришлось бы врать о возрасте, так как мы были для таких заведений малы, как считало государство. Соблюдать законы и конституцию – для чего мы уже взрослые, а если что еще и нарушить, можно было узнать, как выглядит решетчатое небо. При этом никого не будет беспокоить, что по закону мы даже ни разу не побывали в баре, зато на решетку посмотрели. Во всем мире все делается для людей. Прежде чем достигнуть совершеннолетнего возраста, чтобы самому покупать сигареты, уже можно заработать рак легкого или туберкулез, потому что до «взрослого» возраста государство не оставило выбора как только собирать бычки на улице. Что же делать? Курить-то хочется!
