Дарья Лев - Разделенная душа (СИ)
Хотя за последние несколько часов невыносимость вынужденного промедления отошла на второй, если не на третий план. Сейчас Дору стали одолевать куда более важные мысли.
Во-первых, ей крайне не нравилось то, что она утратила связь с Эвелинн. Подслушивание разговора с Немой далось Пандорре неимоверным трудом, повторять подобное она бы просто не решилась, дабы не рисковать и без того основательно потрепанным резервом своих сил. До начала Грани она благополучно подпитывалась от Лининой же силы, но сейчас, когда та совершенно утратила магию, восполнять резерв было неоткуда. Собственно, по причине же превращения алаты в человека исчезла и возможность Доры быть в курсе всех последних новостей. И это злило. Даже не так: это невероятно бесило! Где гарантии, что Эвелинн не воспользуется этим, чтобы состряпать с товарищами план уничтожения жизнелюбивой Древней?
Во-вторых, в глазах Пандорры сделка, заключенная с Линой, переставала быть такой совершенной, какой казалась раньше. Дора не имела ни малейшего понятия, какие правила и традиции приняты у алатов касательно той Грани, которую сейчас проходила Эвелинн. Что, если существует правило, согласно которому официально Изменчивым признается не только тот, кто принял Дар, но и тот, кто выбрал второй путь? У Древнейших с логикой порой было весьма тяжко, так что, кто знает, что они могли придумать… С них станется обозначить главным требованием к Изменчивому переход Грани и не важно, в какую сторону. А ведь в таком случае ушлая алата может подложить Доре крупную хрюшку. Откажется от Дара и с невинным видом заявит, что это вышло случайно. И формально у Доры просто-напросто не будет права убивать Гончего, ведь она не ставила обязательным условием именно принятие Дара.
- Ненавижу сделки! – озлобленно прошипела Древняя в пустоту, до боли сжав руки в кулаки. – И Древнейших ненавижу, чтоб они все пропали в Хаосе!
Чуть успокоившись, Дора еще раз припомнила точную формулировку договора:
«…Мы вернемся реальность вместе, в одном теле, как существовали в старые добрые времена. Мое существование ты сохранишь в секрете, можешь даже приличия ради возвести барьер между нашими сознаниями. Но все это только до перехода Грани. Как только ты становишься Изменчивой, то стираешь преграду, и я занимаю твое место...»
Пандорра довольно улыбнулась. Нет, накладки все-таки быть не должно. Пусть она и не указала принятие Дара отдельным пунктом, оно подразумевалось. С учетом контекста их сделки, Эвелинн не могла не понимать, что для сохранения жизни Гончего обязана преподнести Доре подарок в виде своего обновленного таланта повелевать чужими чувствами. Так что переживать не о чем.
- И чего это ты так ухмыляешься? – снисходительно улыбнулась Элизабет, возникая прямо перед Пандоррой. Бабуля Лины, даже после смерти выглядящая безукоризненной леди, окинула не самый парадный вид Древней презрительным взглядом: - Думаешь, с моей внучкой так легко сладить? Пообещала ей жизнь какого-то мужика и все, она задрала лапки вверх?
- Какого дьявола ты тут делаешь?! – Пандорра отшатнулась от духа ведьмы, как прокаженная.
- Гуляю, - Лиз улыбнулась точь-в-точь такой же издевательской улыбкой, какую нередко использовала Эвелинн, наглядно доказав, что приходится алате близкой родственницей. – И попутно ищу, кому бы гадость сделать.
- Как ты сюда попала?! – багровые глаза сверкнули бешенством. – Это мое пространство!
- А ты думаешь, что одна такая, кто умеет к чужой энергетике цепляться? – ведьма напрочь проигнорировала вспышку злости Древней. – Придется огорчить. Так чему радуешься, болезная?
- Тому, что уже успела кое-кому сделать гадость, - Дора в ответ продемонстрировала змеиные клыки. – Сочувствую, но твоей драгоценной Лине уже не помочь. Грань началась, до моего триумфального возвращения осталось совсем немного…
- Ой ли? – загадочно дернула бровью Элизабет. – Да с чего бы ты это взяла, что Эвелинн пустит тебя на свое место? Милочка, нельзя же так наивно переоценивать значимость жизни Гончего! Я с детства внушала Лине, что для ведьм нет ничего дороже собственной жизни, и уж поверь, она это усвоила на отлично.
- Даже жизнь того, кто владеет половиной твоей души в самом прямо смысле этих слов? - окончательно расслабилась Дора, сообразив, что внезапный визит давно почившей ведьмы ей ничем не грозит.
- Даже его, - преспокойно отозвалась Лиз. – Могу поспорить, что они с Деем уже продумали, как шустро извлекут из трупа ее часть души и присобачат на законное место.
- Не сходится что-то пазл, - с мнимым огорчением цокнула языком Древняя. – Раз он ей не нужен, так зачем твоей внучке понадобилось это представление с возвращением Гончего и самопожертвованием?
- Лина – женщина, да еще и изначально ведьма, - элегантно пожала плечами Элизабет. – А что у такой особы на уме – только ей одной и известно. Мало ли, что в тот момент Эвелинн в голову взбрело… Главное, что при реальной угрозе она дурака валять не станет. И будь уверена, она не даст тебе занять ее место.
- Зачем ты мне все это рассказываешь? – подозрительно сузила глаза Пандорра. – Ты же таким образом только помогаешь мне, указывая на те моменты, которые я сама могла упустить из виду.
- Да на здоровье, - хмыкнула Линина бабушка. – Все равно ничего сделать не сможешь. А зачем рассказываю?.. Да чтобы ухмылка косая с твоей рожи паскудной слезла, - сквозь зубы процедила Лиз, всего на мгновение сняв маску снисходительной насмешки и явив Доре гримасу жгучей ненависти. Потом снова светски улыбнулась.
Вместо ответа на выпад Пандорра без предупреждения швырнула в сторону Элизабет сгусток багрового тумана, потрескивающего от щедро влитой в него силы. Силуэт ведьмы пошел рябью и растворился было в воздухе, но вдруг приобрел прежнюю четкость. Лиз одарила Древнюю очередным презрительным взглядом и картинно поправила идеальную прическу.
- Милочка, я давным-давно мертва, в меня бесполезно швыряться боевыми заклинаниями, - покровительственным тоном заметила бабушка Лины, потихоньку доводя Дору до белого каления. – И смотреть так зло не надо, я от взглядов не загораюсь.
- Пошла прочь! – шикнула на нее Пандорра. – Иначе я за твою наглость отыграюсь на твоей же драгоценной внучке!
- Удачи, - ослепительно улыбнулась на прощание Элизабет. – Я еще забегу, пожалуй…
- Прочь!
Дух ведьмы исчез без следа, будто его и не было. Но вот все то, что она говорила, неприятным грузом осело в мыслях разозленной Древней.
*****
Дэнна неуверенно постучала в дверь и застыла, прислушиваясь к звукам в комнате Гончего. Откровенно говоря, она пока еще сама не понимала, верит ли в то, что Десмонд жив. Да, Алайна заверила ее, что это так, и тот самоубийственный ритуал, на который решился Дес, никоим образом не повредил ему. Само собой, что объяснять, с чего она это взяла и почему так уверена в своих словах, элементаль воздуха не посчитала нужным. Когда же Дэнна попробовала все же добиться ответа, то удостоилась настолько пронизывающего студеного взгляда, что предпочла отступиться. В общем, супруга главы Гильдии нисколько не сомневалась в своей правоте, но молоденькая Гончая ее уверенности не разделяла.
Так и не услышав какого-либо отклика из-за двери, девушка хотела было уйти, но тут же отбросила эту мысль, решив осмотреться в комнате коллеги. В конце концов, должны же там остаться хоть какие-то следы его пребывания за то время, что она была в Гильдии?.. Заткнув куда подальше нравоучительный голосок совести, Дэнна повернула ручку, надеясь, что Десмонду не пришла в голову прекрасная мысль поставить на входе какую-нибудь убойную защиту против вторжения.
Повезло. Ни защиты, ни ловушек, ни банального охранного контура. Проскользнув в комнату, девушка принялась неторопливо разглядывать обстановку, попутно разбираясь с собственными мыслями.
Три дня назад Десмонд пришел к ней поговорить. И после того разговора волосы на голове Дэнны встали дыбом. Вкратце, Дес поставил ее в известность о том, что собирается благородно отбросить коньки ради Лины, но она, Дэнна, не должна ни в коем случае сама докладывать об этом их коллегам. Мол, рано или поздно Аристарх лично заинтересуется тем, куда запропастился Десмонд, тогда пусть девушка и поведает всем, что последний раз видела бывшего наставника в Зальтене. А к тому моменту Асмодей уж точно успеет обстряпать смерть Гончего как несчастный случай при исполнении задания. Возражений мужчина слушать не стал, пожелав Дэнне удачи на жизненном пути и быстро распрощавшись. Когда он уходил, девушка все еще находилась в ступоре, пытаясь осмыслить все только что услышанное.
Осмыслив же, Дэнна утратила контроль над своими чувствами.
Сначала она обозлилась. Интересно получается… Значит, Дес тут будет в последний раз изображать благородного героя, который готов умереть ради возлюбленной, которая вряд ли способна оценить подобный поступок, а она, Дэнна, должна подождать в сторонке его смерти, чтобы потом еще и прикрыть ее истинные причины?! То есть, о благополучии своей дражайшей алаты он подумал, а о том, что будет с Гончей, если Аристарх выяснит правду и разгадает обман подчиненной – нет. Прекрасно!
