Сиобхан Паркинсон - Сестры? No way!
Мама выглядела сонной, как будто она вообще не ложилась. Одному Богу известно, как она смогла избавиться от навязчивых разговоров отца. Она не могла отправить его домой пьяным. Должно быть, ей самой пришлось отвезти его. — Не спрашивай меня ни о чем, дорогая. — сказала она, когда я села за стол. — И ради бога, ни слова Алве обо всем этом.
Как будто я собиралась что-то болтать! Выглянув в окно, я увидела мамину машину, хотя я могу поклясться, что вчера вечером она стояла в гараже.
Вторник, 22 июля
Этим утром я не услышала маминой возни на кухне. Обычно к половине восьмого она уже поет там. Меня она будит около восьми, но обычно я сама просыпаюсь к этому времени, прислушиваясь, как она суетится, перемещаясь небольшими шажками по мраморному кухонному полу, как открывается и закрывается дверца холодильника и как мама поет своим приятным голосом, накрывая на стол. Обожаю это время суток, когда просто лежишь в теплой постельке, зная, что у тебя есть еще несколько минут, чтобы понаслаждаться красивым маминым пением.
Сегодня утром ничего этого не происходило. Я проснулась около четверти девятого и выпрыгнула из кровати. В доме стояла тишина. Алва никогда не встанет, пока не придешь в ее комнату. К половине девятого я умылась и оделась, но в доме по-прежнему не раздалось ни звука, и только слышно было, как вода стекает с крыши и ударяется о металлический цилиндр, лежащий на земле. Я решила проверить, что делает мама, потому что в какой-то момент у меня возникло подозрение, не ускользнула ли она куда-нибудь посреди ночи. Нелепая мысль, но она явилась сама собой. А может быть, это не такая уж глупость, уехала же она вместе с отцом прошлой ночью.
В ее комнате было темно, так как на окнах висят толстые занавески, и поэтому, когда они занавешены, там нет света даже летом. Но я услышала ее дыхание и поняла, что она в комнате, поняла и то, что она уже проснулась, но лежит молча, притворяясь спящей.
— Мам, у тебя все в порядке? — спросила я, вглядываясь в сумрак комнаты.
Она застонала.
— Мам! — закричала я в панике. — Что с тобой?
— Ничего, — пробормотала она. — наверное, что-нибудь съела не то.
— Может, принести чаю? — спросила я.
— «Эрл Грэй», — ответила она. — Только черный и завари слабо. И принеси ведро или что-нибудь еще.
Она всегда просит «Эрл Грэй», когда болеет, Я быстро заварила чай прямо в чашке, потому что нужно было бежать на работу, и помчалась наверх, прихватив большой белый таз, стоявший под раковиной. Еще я принесла полотенце, пачку салфеток и маленький флакон туалетной воды, чтобы можно было освежиться.
Мама уже сидела на кровати. По крайней мере, она могла подниматься самостоятельно. Она взяла чай, поблагодарила и пальцем показала, куда положить все остальное. Она зажмурилась, когда я открыла шторы. В дневном свете ее лицо было таким бледным.
— Убери, пожалуйста, туалетную воду, — произнесла она, поморщившись. — От ее запаха мне становится еще хуже.
Я удивилась, почему такая сильная реакция на запах, если учесть, что пузырек даже не открыт, но положила флакон в карман куртки и сказала «пока». У меня не осталось времени, чтобы позавтракать, но я даже не заметила этого.
Когда к обеду Алва появилась в магазине, я спросила, как там мама.
— С ней все хорошо, — сказала она. — Когда я уходила, она мыла плиту.
Среда, 23 июля
Сегодня за завтраком мама выглядела бледной, но сказала, что чувствует себя отлично. К вечеру ее щеки порозовели. Алва ушла в пиццерию с подружками потратить деньги, выданные ей в книжном магазине, в этом нет сомнений. Для нас с мамой я приготовила омлет с сыром и зеленью. Мы часто готовим его, когда Алва уходит, потому что она не любит яйца.
— Фу! Туалетная вода, — сказала мама, когда я нагнулась, чтобы выложить ей половину омлета на тарелку, и сразу побледнела. — У тебя в кармане, Эшли. Убери ее отсюда!
Я похлопала себя по карману и обнаружила пузырек, который положила сюда еще вчера утром. Я вынула его, и мама сморщилась.
— Хорошо, — сказала я, — не думала, что ты так реагируешь на этот запах. Ладно, я прямо сейчас избавлюсь от него. — И я выбросила пузырек в мусорное ведро.
— Между папой и Наоми все нормально? — поинтересовалась я у мамы, зная, что в доме больше никого нет.
— Нет, — ответила она. — Бедный малыш Гэвин. Больше она не собиралась ничего говорить.
Я поняла это по выражению ее лица, поэтому просто продолжила есть омлет. Надеюсь, они Не разойдутся или еще что-нибудь в этом роде. Отец обожает Гэвина. Он не переживет, если Наоми уйдет от него и заберет Гэвина с собой. А я предполагаю, что она так и сделает.
Четверг, 24 июля
Сегодня, придя с работы домой, я обнаружила в холле плачущую маму. Она сидела возле телефона, вцепившись в него обеими руками, как будто он был живой. «Должно быть, это отец, — первая мысль, которая возникла у меня. — Или Гэвин? Он мог похитить его».
— Мама! — бросилась я к ней, — что случилось? Это Гэвин?
— Да, — запинаясь, проговорила она.
— Что? Что? Отец сделал какую-нибудь глупость?
— Да, — снова произнесла она, — вытирая глаза бумажной салфеткой. — В некотором роде.
— О, мама! — тяжело выдохнула я, садясь возле ее ног. — Это ужасно! Ты звонила в полицию или что?
— Полиция? Полиция? Эшли, о чем ты говоришь? Почему я должна звонить в полицию?
— Потому что, если папа сбежал с Гэвином, его нужно остановить.
— Сбежал? С Гэвином?
И затем это выглядело ужасно, но она начала хохотать. Это был приступ истерического смеха. Так смеются, когда вот-вот сорвутся на плач, и слышать это было невыносимо,
— Когда ты прекратишь? — спросила я холодно, потому что чувствовала, что самой мне не до смеха. — Может, объяснишь, что случилось?
— О, бедная моя Эшли, — сказала мама, положив руку мне на голову и накручивая волосы себе на палец. — Я так расстроена. Я имею в виду, что понимаю, как тяжело все это для Алвы и для Синди. А еще прошлой ночью посмотрела на Гэвина, который не виноват, что его родители ругаются… Все это вместе так смешалось у меня в голове, что я подумала, будет лучше прекратить видеться с Ричардом. Вот почему я сказала, что это связано с твоим отцом и Гэвином.
Я тихонько взяла ее за уши обеими руками, как обычно делала, когда была маленькой. Я качала ее голову из стороны в сторону, слегка прислоняясь своим лбом к ее.
— Но, мама, это нечестно. Ты рискуешь своим счастьем. — Говоря это, я чувствовала себя героиней мыльной оперы, но я действительно так думала.
— Счастье, — произнесла она так, будто слышала это слово впервые. — Счастье, — снова повторила она, словно открыв для себя что-то новое.
Но, вернувшись в прежнее состояние, она сказала:
— Да, хорошо, но я должна думать о вас с Алвой в первую очередь.
— Не будь глупой, — запротестовала я. — Алва переживет. Она просто вредничает. Это такой возраст. И Синди тоже. Они просто не хотят ни с кем делить своих родителей, но это нечестно.
— А как у тебя? — спросила мама. — Как получилось, что ты так резко перестала встречаться с Бобом?
Я просто остолбенела от удивления. — Ты думала, я ничего не замечаю, да? — сказала она.
— Ну…
— Вы поссорились или ты тоже запуталась, как и я?
— Ну…
Я слишком растерялась, чтобы отвечать.
— Понимаешь, — продолжила мама, — когда в жизни происходит какая-то путаница, мы пытаемся разобраться в том, что происходит, избавиться от всего чуждого и сосредоточиться на том, что на самом деле важно для нас, сконцентрироваться на более важных для себя вещах. В подобных ситуациях некоторые отношения становятся лишними, даже тяготят.
Иногда меня волнует, что мама все слишком близко принимает к сердцу. Лишние отношения? Могу ли я считать Боба лишним в своей жизни? Я только качала головой, слушая короткую речь мамы. Я не хотела признаваться самой себе в этом.
— Ладно, пойдем, — сказала она изменившимся тоном, поможешь мне на кухне.
Воскресенье, 27 июля
Вчера днем со мной чуть не случился инфаркт. Подошла моя очередь выносить мусор, и я ходила из комнаты в комнату, опустошая корзины, переворачивая их вверх дном. И вдруг обнаружила нечто ужасное, отчего испытала самый настоящий шок. Алве только четырнадцать. Я присела на край ванной, потому что у меня дрожали нога. Это был тест на беременность, а вернее, пустая упаковка от него, брошенная в мусорный бак. Как такое могло произойти с Алвой? Разорвав упаковку на множество мелких кусочков, я завернула их в туалетную бумагу, прежде чем выбросить. Сама не знаю, для чего я сделала это.
Полночи я лежала, не сомкнув глаз, думая об Алве. Она ведь так мала для этого. Как она могла сотворить такую глупость? Мама всегда была так аккуратна, открыта и абсолютно честна с нами в этих вопросах. Нельзя сказать, что Алва ничего не знает об этом, хотя, скорее всего, она не задумывается о последствиях. Я начала гадать, где и как это могло произойти? Я сразу вспомнила тот день, когда мы все переругались из-за того, что она собиралась идти на дискотеку. А может, она уже ходила туда раньше?! А вдруг она связалась с плохой компанией, где курят травку, пьют или еще что-нибудь? Но она дружит с девочками достаточно невинными. Это хорошие девочки, особенно Сара. Хотя внешность бывает обманчивой.
