Доухан Балаева - Мадина
Ей, поддавшейся сегодня общему настроению, тоже было весело, как никогда в последние годы, и былая озорная жилка вдруг проснулась в ней, заговорила, невольно вытолкнула из обычного для нее в эти годы инертного состояния. Когда Иг. налив всем вина, протянул и ей полный стаканчик, она и не попыталась отк. как делала всегда, а каким- то отчаянным жестом взяла его и выпила все до дна, вызвав удивление мужа. - Танечка! Я докажу, что ради тя готова на многое! . . Она убежала в палатку, разбитую подле машины, и спустя неск. мин. вышла уже не в своем ситцевом халатике, а в пляжном костюме, недавно купленном Ал, но так ни разу и не надетом. Мад. просто стеснялась появляться на людях в этом костюме, представлявшем для любопытных нескромных взг. весьма призрачную преграду: глубоко декольтированный лиф без рукавов едва прикрывал высокую грудь, а коротенькая, намного выше колен, слегка присборенная юбочка со сквозным разрезом на боку, завершавшимся вверху завязочками, держалась ниже талии, почти на самых бедрах. Волосы были распущены. - Ах, какая прелесть! - воскликнула Тат. - Ну как тебе не стыдно, Мад! У тя такой чудесный костюмчик есть, а ты всю дорогу в этом бабском халате! . . С любопытством поглядывая на Мад, реб. оживились, предчувствуя интересное зрелище. Мад. вышла на середину площадки.
- Танюша! Этот танец. . все танцы, какие я сегодня исполню- посвящаю тебе! - Помолчав какую- то секунду, торжественно повторила: - Посвящаю тебе и твоей. . вашей с Игорем любви! - И, повернувшись к Саше, сидевшему ближе всех к магнитофону, попросила: - Саша, давай- ка цыганскую. .
Мадина на несколько секунд замерла, вслушиваясь в знакомую мелодию, и, всем своим существом ощущая исподволь поднимающееся в ней давно забытое чувство внутреннего ликования, восторга, безудержно рвущегося наружу, пустилась в пляс- искрометный, полный едва сдерживаемой страсти.
Не было на плясунье ни традиционной широченной юбки с бесконечным множеством складок, ни украшений из монет, отзывающихся на каждое движение серебряным звоном, ни яркой цветастой шали с роскошной бахромой- и тем не менее перед зрителями предстала картина бесшабашного веселья у цыганского костра. Впечатление усиливалось непринужденной, естественной обстановкой.
Полуголая загорелая гибкая фигурка плясуньи, кажущаяся при таком освещении бронзовой, то движется величаво- медлительно, характерно покачиваясь в такт музыке и плавно поводя плечами, то, замерев на мгновение, вдруг в стремительном ритме летит по кругу. И босые ноги, резво ступающие по утоптанной площадке, время от времени срываясь на дробный беззвучный перебор, и длинные черные шелковистые локоны, живыми волнами обвивающие обнаженные плечи, спину, грудь, и волнующее потряхивание плеч, и пластичные движения рук с характерным встряхиванием кистей, завершающимся прищелкиванием, - все подчинено всевластному ритму зажигательной музыки.
И кажется, что не музыка повелевает фигуркой плясуньи, каждым своим мускулом отзывающейся на малейшие ее переливы, а сама эта фигурка является ее источником. . За цыганским последовал мексиканский танец и "танец дикарей", исполнявшийся под соответствующую джазовую музыку. И опять казалось, что кастаньеты звучат не с магнитной ленты, а в руках танцовщицы. А под своеобразный ритм джаза, в котором слышались и звуки бубна средневекового жреца, бронзовая литая фигурка вокруг "первобытного"костра исполняла невиданный ритуальный танец какого- то неведомого древнего племени. В энергичных, неподражаемых, самобытных движениях "дикарки"- то образы диковинных птиц и зверей, то имитация явлений природы, то ликование победы над стихией, то дикий восторг удачливого охотника, а то сцена борьбы со злым духом. Ребята в немом восторге смотрели на нее, пораженные неожиданным откровением. Лишь изредка раздавались их восторженные восклицания. Алихан был поражен этим зрелищем гораздо больше, чем кто- либо из присутствующих. Он напряженно следил за женой, освещенной в сгущающихся сумерках светом 4- х фар и костра, и совершенно не узнавал ее.
А Мад. буквально прорвало, понесло. Она уже не помнила, кто она и где. Посетивший ее сегодня необычный душевный настрой вкупе с выпитым вином прорвали ту плотину, которая так долго и прочно сковывала глубоко скрытые, подавляемые чувства, искренне, безудержно сквозившие теперь в ее необыкновенно выразительных, страстных и вместе с тем изящных движениях, в ее горящих необъяснимым светом глазах. . Не сводя с нее тяжелого взгляда, Ал. думал: "Вот ты какая, оказывается! . . Как мало я тебя знал. . Не будь этого вечера- так никогда и не узнал бы, какой ты можешь быть. . ". Внезапно, в самый разгар танца Мад. замерла на месте, вся как- то странно обмякла и, глухо застонав, бросилась к морю. От неожиданности в первую минуту никто не сообразил, что произошло, а стона за шумом музыки и не расслышали. Спохватившись, Ал. огромными прыжками побежал следом. Он настиг ее уже в море, недалеко от берега. Очутившись в воде, Мад. опомнилась. У нее хватило соображения не заходить в глубину: почувствовав, что дно ускользает из- под ног, отступила назад, где вода была чуть ниже плеч. Окунувшись вместе с головой несколько раз, она, судорожно всхлипывая, принялась плескать на лицо пригоршнями морскую воду, подсаливая ее своими непрошеными слезами, причину которых даже не смогла бы объяснить.
Ал. подбежал, поднял ее на руки и вынес на берег, не проронив ни слова. Мад. слышала его тяжелое прерывистое дыхание. "Бедняжка, перепугался. . "- невольно пожалела она и как можно спокойнее спросила: - Зачем прибежал? Кто тя звал? - А ты. . чего? - глухо выдавил Ал, ставя ее на ноги. - Что мне теперь и освежиться нельзя? - В голосе прозвучала неестественная обида. Она принялась отжимать мокрые волосы: - Теперь будут как проволока. Придется сейчас же вымыть голову в пресной воде. . Есть она у нас? - без всякой нужды, просто чтобы что- то сказать, спросила она, чувствуя неловкость от молчания мужа. - Полная канистра. Ал. взял ее за плечи, тихо потребовал: - Рассказывай теперь, что это с тобой происходит? - Что со мной может происходить? - Это тебе лучше знать. Ты сегодня. . ты какая- то совсем не такая, я же вижу. - А ты разве знаешь, какая я "такая"? . . Просто я сегодня опьянела, как свинья. - Да нет, ты не пьяная. . Во всяком случае- не от вина, - сдавленно произнес Ал. - Скажешь тоже! Сам ведь знаешь, что спиртное не переношу. . А тут вдруг целый стакан выпила. - Ладно, оставим пока этот разговор. Пойди переоденься в сухое. Да и мальчик, может, проснулся. Мысль о сыне, о котором начисто забыла, вызвала у Мад. острый стыд, окончательно приведший в себя. "Ай, какая же я дура! Как я сама о нем не вспомнила. . ". Она заспешила к машине, где на разложенных сиденьях устраивалось на ночь все семейство и где сейчас спал сынишка.
Мад. и сама не могла не только объяснить, но и понять неожиданно нахлынувших чувств, заставивших забыть обо всем на свете. На расспросы Татьяны, с которой уединились ненадолго перед тем как отправиться спать и сидели теперь на самом берегу, опустив в воду ноги, она только сказала: - А- а, да обыкновенный пьяный психоз напал. . Мне вообще нельзя пить- сразу косею, делаюсь ненормальной. Тат. такое объяснение не удовлетворило. Она покачала головой, недоверчиво протянула: - Ох, темнишь ты что- то, подруженька. Факт- темнишь! . . - И ничего не темню. . Просто вечер сегодня был такой чудесный. . Ну прямо прелесть непередаваемая. - Да, вечер действительно выдался чудный, - мечтательно вздохнула Тат. - Наверняка вот именно такой вечер и нашептал- напел Анне Ахматовой эти волшебные строки: Земля хотя и не родная. Но памятная навсегда. И в море нежно- ледяная. И несоленая вода. На дне песок белее мела. А воздух пьяный, как вино. И сосен розовое тело. В закатный час обнажено. А сам закат в волнах эфира. Такой, что мне не разобрать. Конец ли дня, конец ли мира. Иль тайна тайн во мне опять. - Или тайна тайн во мне опять, - как эхо отозвался восторженный голос Мад. - До чего ж красиво сказано! . . И сколько чувства, сколько музыки в каждой строчке. . Не стихи- удивительная мелодия. . - То- то же! А ты кроме своего Лермонтова никого не признаешь. - Почему не признаю? ! Просто плохо знаю других- вот в чем беда- вздохнула Мад.
Ночью Ал. попытался добиться объяснения. - Может, все же сознаешься, зачем в море бросилась? - Я же сказала: освежиться захотелось. Спи, мальчика разбудишь. - Он не проснется, он у мя парень с понятиями. . Зачем тогда прямо в одежде в воду полезла? Мад. презрительно фыркнула: - Тоже мне нашел. . Какая ж это одежда? Срам один, да и только. - Однако, насколько я заметил, тебе в ней совсем не было стыдно. - Так говорю же- пьяная была. - А где так плясать научилась? - А- ай, это у мя еще от детских забав. . - пренебрежительно проговорила Мад, подавив невольный вздох. - Хороши забавы- нечего сказать. Можно было подумать, что в тебя сто чертей вселилось. . Еле усидел на месте. - Неужто так перепугался тех чертей, что бежать был готов? - Да не бежать, а броситься усмирять. .
