Исмаил Гезалов - Простор
Всё последнее время секретарь райкома был так занят, что не смог выбраться в степь вместе с проектировщиками. А побывать там было необходимо. Мухтаров не привык судить о том, чего не видел своими глазами. Правда, он хорошо знал места, где предполагалось создать новый совхоз, но перед обсуждением проекта полезно было наведаться туда ещё раз, осмотреться, прикинуть, подумать. Сообщение Соловьёва вынудило его немедля отправиться к Светлому.
Мухтаров целый день провёл в степи, и, когда вернулся в райком, лицо его дышало возбуждением, щёки пылали от мороза, глаза были усталые, но весёлые.
Многие не знали, куда ездил Мухтаров, и потому искренне удивились, когда он во время обсуждения проекта начал так разбирать его достоинства и просчёты, словно все эти дни находился вместе со всеми.
— Проект меня в общем удовлетворяет, — говорил Мухтаров. — Улицы, главная площадь, жилые дома и служебные помещения — всё распланировано с учётом потребностей будущих хозяев посёлка и особенностей местности. А вот под клуб место выбрано не очень удачное. Тут проектировщики пошли на поводу у шаблона: раз клуб, значит положено ему находиться в центре главной площади. А почему бы не построить его на берегу озера? Берег ровный, прочный, никаких трудностей при строительстве вроде бы не должно возникнуть. Зато молодёжь, придя вечером в свой клуб, сможет любоваться чудесным пейзажем. Допущен проектировщиками и ещё один просчёт. Зелени, товарищи, зелени маловато в посёлке! Нам надо на улицах, на площади, вокруг клуба, возле каждого дома высадить как можно больше деревьев, чтобы новый совхоз утопал в цветах и зелени! Пусть это будет зелёный оазис в степи. Возможное это дело, как вы думаете?
Горячий взгляд секретаря райкома остановился на новом агрономе, Байтенове. Тот сдержанно, веско сказал:
— Создать такой оазис нелегко. Нелегко, но можно. Можно даже заложить большой фруктовый сад.
— В Сибири климат суровей нашего, — крикнул с места Су-Ниязов, — а какие там сады!..
— Товарищи, товарищи! — спокойно-предупреждающе, словно желая охладить пыл собравшихся, сказал Захаров. — Рано ещё нам мечтать о садах, строить воздушные замки. Как я понимаю, главная наша задача — поднять целину…
— Наша главная задача — освоить, обжить эти земли, — возразил ему Мухтаров. — Наступление на целину — это не временная кампания. Целина уже в этом году перестанет быть целиной, и нам надо думать о будущем, о том, как привязать молодёжь к этим землям, как сделать из новосёлов старожилов. Мы создаём наш совхоз на долгие годы и, значит, все должны сделать для того, чтобы и жить и работать в нём было радостно, чтобы целинники чувствовали себя здесь как дома. Это и будет теперь их дом. И вот что ещё учтите, товарищи. В совхоз в основном приедет молодёжь, юноши и девушки. Приедут они из дальних сёл, дальних городов, приедут по зову Родины, чтобы помочь ей накопить побольше зерна, стать богаче, могущественней. Во имя этой высокой патриотической цели они готовы на жертвы: ведь им предстоит разлука с родными и близкими, им придётся отказаться от прежнего домашнего уюта, от привычного уклада жизни. Как вы полагаете, разве не достойны они самой большой заботы?
Захарова, казалось, нимало не смутила отповедь секретаря райкома; он сидел на стуле, положив ногу на ногу, рассеянно постукивал пальцами по колену и, судя по всему, слушал Мухтарова не очень даже внимательно. Байтенов с неодобрением покосился на Захарова.
Обсуждение проекта затянулось до полуночи.
…По дороге к гостинице Байтенов хмуро заметил Захарову:
— Гонору в тебе много, Иван, и судишь ты обо всём легкомысленно, скороспело.
— Ты о чём это? — небрежно осведомился Захаров.
— Я так и не понял: убедил тебя Мухтаров, что ты не прав, или ты остался при своём мнении?
— Не понимаю.
— Нужны нам всё-таки сады или нет?
Захаров рассмеялся:
— Фу, чёрт, я и забыл об этих садах. Сады — это твоё дело, ты ведь агроном. Меня это мало касается. Может, кто и дождётся чудо-яблок из твоего сада… Только не я. У меня, брат, другие цели.
2
На берегах озера закипела работа. Заснеженные степные просторы наполнились звонкими голосами, грохотом, урчаньем моторов. Тракторы, преодолев бездорожье и снежные заносы, приволокли с дальней станции старые железнодорожные вагончики. Их поставили в два ряда у самого озера; выскребли до опрятной желтизны заскорузшие от грязи полы, смастерили двухъярусные койки. Рядом с вагончиками выросли на снегу брезентовые просторные палатки, полом в них служил настил из мягкого душистого сена, наваленного на мёрзлую, очищенную от снега землю. Приготовив для новосёлов временное жильё, строители принялись за сооружение бани и столовой. Тут уж им пришлось потрудиться на совесть: с этих двух зданий начинался будущий совхозный посёлок.
Работать в степи было трудно: то поднималась метель с бешеной каруселью снежных смерчей, и тогда в двух шагах ничего нельзя было увидеть, то мороз сжимал землю в леденящих своих объятиях. Но ни в метель, ни в стужу ни на минуту не утихали в стопи звуки новой жизни, утверждающейся на берегу озера Светлого.
Строителей возглавил дядюшка Ян. Сухощавый, ловкий, неутомимый, он появлялся то возле бани, то у вагончиков, показывал, что нужно делать, отдавал краткие распоряжения, и работа после этого спорилась; и хотя Су-Ниязов не был официально назначен прорабом, никому в голову не приходило спросить, почему он распоряжается, советует, приказывает, — все приняли это как должное, потому что дядюшка Ян был среди строителей самым опытным, самым уважаемым человеком.
Уста Мейрам хлопотал о машинах, запасных частях, инструментах.
В этих краях уста Мейрам был первым казахом, научившимся водить трактор. Был он тогда уже не молод, но душа оставалась горячей, беспокойной, и не убавилось с годами пылкой любознательности. Прослышав о «стальных конях», появившихся в казахской степи, Мейрам собрался, вскочил на своего быстрого иноходца и махнул в Павлодар. Там он поступил на курсы трактористов. Окончив их, он пошёл работать в МТС и однажды появился в родном колхозе, важно восседая на новеньком тракторе. Земляки обступили Мейрама, осторожно, с опаской дотрагивались, до маслянисто блестевших частей невиданной машины, удивлённо качали головами.
— И эта железная штука сильней лошади?
— Она заменит нам не одну лошадь! — с гордостью отвечал Мейрам.
На другое утро он продемонстрировал землякам, как могущественна его машина.
Много казахов стало с тех пор трактористами, но лучшим из лучших считался уста Мейрам. За эти годы он научился водить комбайн, автомобиль, овладел специальностями слесаря, механика, а уж трактор знал как свои пять пальцев. Сидя за рулём, Мейрам чувствовал себя сказочным богатырём, к нему словно возвращалась молодость, и он пел — восторженно и самозабвенно.
Просясь у Соловьёва в совхоз, он уже представлял себе, как снова сядет на трактор, почувствует себя молодым и сильным. Но неожиданно все эти надежды рухнули.
Как-то Соловьёв вызвал его к себе.
— Послушай, аксакал, — сказал директор, — нужен мне твой совет. Дело серьёзное. И ты хорошо подумай, прежде чем ответить. Есть у меня одна идея, да и Байтенов меня поддерживает. Надо строить ремонтную мастерскую.
— Зачем?! — изумился уста Мейрам. — Техника придёт новая, что ремонтировать?
— Техника не вся новая, — возразил Соловьёв, — нам передают кое-что из старого парка. И правильно! Чем больше — тем лучше. Кроме того, молодёжь приедет неопытная, ребят ещё учить придётся. Вот и смотри вперёд: ремонт, запчасти, профилактика — куда без мастерской денешься?
— В других совхозах пока не строят, — неуверенно возразил уста Мейрам.
— Всё равно к этому придут, — сухо сказал Соловьёв. — Сейчас не строят, так потом спохватятся.
— Ой, Игнат, говоришь ты правильно, только рано об этом думать. Что Мухтаров скажет?..
— Уста Мейрам, знаешь ты меня не один десяток лет, а всё мальчиком считаешь. Говорил я с Мухтаровым. Он — за!..
Уста Мейрам надолго задумался, потом удивлённо посмотрел на Соловьёва.
— Не понимаю, директор, просишь совета, а сам всё уже решил.
— А правильно это?
— Правильно.
— Значит, хорошая мастерская нужна?
Уста Мейрам усмехнулся.
— А в хорошую мастерскую нужен хороший заведующий. У старого Мейрама есть опыт. Кроме него, это дело доверить некому… Ведь так ты хотел сказать, Игнат?
— Ты как в воду глядел, аксакал! И я бы на твоём месте не огорчался. Заведовать мастерской не менее почётно и ответственно, чем поднимать целину. Мы двинем в степь десятки машин, и работать они должны чётко. Без хорошей мастерской целину не поднимешь. Кроме того, мало ли что может понадобиться совхозу. Сами всё будем изготавливать!
