Арэку Сэнэрин - Дорога к себе. Начало пути (СИ)
Лестница наверх, и вот я на помосте недалеко от своей сокамерницы.
Дух перехватило от открывшегося мне вида: та самая площадь, через которую мне приходилось не раз пробегать, теперь просто кишела жителями Палавана разных возрастов, полов и народов. Все возбужденные, радостные, безумные. Их было намного больше, чем когда меня продавали. Хотя, кажется, тогда мы находились где-то в стороне, поэтому только сейчас я заметила монумент справа от этого помоста: здоровенная гильотина высотой с кирпичные дома, черная и блестящая, с наточенным громадным лезвием, а близ нее поменьше размером стояла настоящая.
Я сглотнула, чувствуя, как по телу разливается холодная волна страха и перевела внимание на золотое пятно позади памятника.
С крыш всех домов, огородивших площадь, свисали огромные полотна ткани, изображавшие лишь две картинки, чередующиеся друг с другом. На темно-сером фоне ярко выделялся золотой щит с черными трещинами, отходящими от пролома в центре, из которого торчал не менее черный меч. Лишь сейчас, вспомнив флаг капитана Рокка и нашивки у гер, поняла, что это значит. Золотой щит, о котором пел Берг – это символ Братима, а черный меч, уверена, принадлежит Богу смерти.
Рядом с таким флагом всегда находился другой: на картине в ярком свете полной луны виднелся мощный черный дракон, от тела которого вились тонкие струи дыма. Прямые рога вдоль широкой шеи, едва различимые на фоне туловища, пылали таким же черным огнем. А красные глаза раскаленными углями светились в темноте.
Это подавляло, заставляло сходить с ума, вызывало приступы паники. Чтобы не видеть пугающую бестию, опустила взгляд, но снова нарвалась на маленькую гильотину, своим видом трепавшую нервы. А через пару метров от нее на возвышении, подобно нашему помосту, примостилась виселица. Здесь же, в трех метрах от меня и моей сокамерницы – над плахой с секирой наперевес палач в форме оэнгера. Внизу, поодаль от толпы – несколько лошадей и высокий столб, окруженный кучей соломы и дров.
Пытки на любой вкус, да?! Да чтоб этот мир!..
— Я София, — представилась мне сокамерница, разряжая обстановку и прерывая мои отчаянные мысли. — Не бойся, умирать не страшно, — снова ее фирменная улыбка, но в этот раз с грустью в глазах.
Не страшно? Что за бред она несет?!
— Вперед, — тихо и равнодушно произнес оэнгер, стоявший рядом с ней, и, взяв ее под локоть, повел к палачу.
Я замерла, не в силах пошевелиться. Страх парализовал каждую клеточку моего тела. Что могу сделать? Что должна? Могу ли я хоть что-нибудь?! И почему не в состоянии произнести и звука? Сдвинуться с места. Хотя бы на шаг. Ну же…
Тяжелая ладонь моего конвоира упала на плечо, заставив вздрогнуть и судорожно вдохнуть.
— Наслаждайся последними минутами своей жизни, — впервые за все время дэвэгер выразил что-то кроме ненависти. И даже наоборот: искреннее сочувствие, понимание.
Последними минутами?.. Да ни черта подобного!
Посмотрела на Софию с полной решимостью спасти и ее, и себя, но нарвалась на ее взгляд, кроткий, спокойный, осмысленный. Я притихла, не спуская с нее глаз. Почему она смирилась? Что мне?..
— Софи́я Од’ю́рэн Зерт, — громко и четко пронеслось над площадью сильным, властным мужским голосом, и толпа в тот же миг стихла, — обвиняется в совершении особо тяжкого преступления: убийства дэвэгера. — Снизу раздались какие-то уж больно искусственные пораженные вздохи. Да вам же плевать, что она сделала, лишь бы ее сейчас порешили! — Приговаривается в день бога смерти Рокка к смертной казни через лишение головы. ― Толпа взорвалась восторженными криками.
Как можно быть счастливыми от того, что скоро случится убийство человека? В голове не укладывалось все происходящее. Даже вчера в камере все казалось понарошку, вымышленным, ненастоящим, но теперь я понимала, насколько близко подошла к смерти.
К моему удивлению, страх, который продолжал расти, совсем не мешал мне здраво рассуждать и мыслить. Только бы найти решение. Не для этого я здесь, на этом помосте. Что я должна увидеть? Что я должна узнать? Почему я здесь, Рокк вас всех побери?!
— Ваше последнее желание? — раздалось откуда-то сверху.
И София снова улыбнулась мне. Еще живая. Живая…
Я должна сделать хоть что-нибудь!
Шаг в ее сторону под ее удивленным взглядом. Пальцы моего конвоира сильнее впились мне в плечо. И на секунду перед глазами все поплыло, в ушах скачками зашумели морские волны. Что это? Не могу даже дышать! Это… его сила? Он тоже маг?!
— Не дергайся, — шепнул дэвэгер мне на ухо. — Она приняла свою участь. Это ее право, не находишь?
Кто он? Что такое? Человек ли?..
Превозмогая боль в висках, смогла повернуть голову, посмотреть на него, в открытый глаз: пронзительный, карий, без мутной пелены. В него никто не вселялся, но сейчас я чувствовала, была уверена на сто процентов, что он обладает магической силой. Это отличие военного в маске и с плющом на рукаве?.. Но… что я могу против мага? И ведь София умудрилась такого завалить…
— Я не собираюсь тебе помогать, — рубанул он, выплюнул со злостью, — но и мешать не стану. Только тебе. Думай.
Его рука покинула мое плечо, но тело по-прежнему не слушалось.
Маг не станет мешать магу… Он дает мне шанс спастись?
Только София… Все, что я сумела сделать, это посмотреть на нее, в ее ясные голубые глаза. Она кивнула мне, и мягкий голос женщины, будто кем-то усиленный, разлетелся над площадью.
— Хочу, чтобы ты прожила еще много счастливых лет, — обратилась она ко мне, и толпа разочарованно загудела.
Что… происходит? Как я могла в это все ввязаться? Зачем?..
Софию толкнули к деревянному бревну. Она не сопротивлялась, добровольно положила голову на плаху, отбросив в сторону длинные желтые волосы.
— Думаю, — произнес голос сверху, разрезав снова возникшую тишину, — мы не в силах выполнить ваше желание.
Сердце стучало уже где-то в самой голове. Я отвернулась и закрыла глаза, тщетно надеясь, что все это страшный сон. А ненависть к себе продолжала расти. На что еще я буду так реагировать? Как долго буду убегать? Оставаться в стороне? Отвратно признавать, но страх за свою жизнь был сильнее всего. Сжатые кулаки, наклоненная голова… Жалкая. Жалкая! До чего же я жалкая! С хриплым стоном, сквозь стиснутые зубы… Лишь одна холодная слеза выбилась на правую щеку. Что со мной не так?!
Звонко, пульсом в моих висках, секира палача ударилась о дерево.
Публика разразилась радостными криками, а я, дыша скупыми, жадными глотками, боялась открыть глаза. Прежде я никогда не чувствовала подобного. Это не был ужас или паника, я просто знала, что меня могут убить, и отчаянно отмахивалась от этой мысли. Мне казалось, что я схожу с ума, что все нереально. Точнее, я хотела в это верить. На мгновение на моих губах появилась улыбка, только облик сокамерника-психа, возникший перед глазами, вернул рассудок.
В груди давило, кололо и мешало вдохнуть мое желание выжить. Я никому и ничего не должна. Пусть эгоистично. Пусть. Но самое важное – моя жизнь. Только моя.
Открыла глаза, все еще дрожа, но теперь смирившись со своим решением. Стараясь не смотреть на мертвое тело Софии, окинула взглядом пуще прежнего бушующую толпу: на соседний помост вели глупо улыбающегося мужчину. Похоже, ему было плевать на все происходящее. Он улетел мыслями куда-то в свой мир, намного прекраснее этого. Вот и славно, для него же лучше.
И вновь всё по-старому сценарию: имя, нарушение, наказание. Оказалось, этот человек съел собаку, причем живую, на глазах изумленной публики. Видимо, уже тогда он был не в себе.
Мужчину быстро подвели к виселице, затянули на шее петлю. Хотела отвернуться, но рука конвоира снова легла мне на плечо.
— Смотри, — холодно заявил он.
Дэвэгер не выглядел довольным, ему самому было противно происходящее. Тогда зачем? Напугать меня сильнее? Заставить понять, что все реально, что я следующая?
— Ваше последнее желание? — пронеслось над площадью… знакомым голосом.
Уверена, я слышала этот голос прежде. Где же? Вспоминай!..
Толпа снова затихла, ожидая слов смертника, но безумный преступник шире улыбнулся и показал всему народу язык. В тот же миг под его ногами открылся люк, человек резко нырнул вниз под восторженные крики зрителей, дернулся несколько раз в конвульсиях и, уже не улыбаясь, стал раскачиваться безжизненным телом.
Все по-настоящему. По-настоящему…
Весь мир расплывался перед глазами, тело дрожало, мысли вспышками проносились в голове. Кто тот человек, чей голос звучит над площадью? Вспоминай. Ну же!
Конвоир толкнул меня в плечо дальше, и моё сердце надрывно бухнуло в груди. Медленно переставляя тяжелые ноги, я подошла к палачу, тщетно роясь в уголках своей памяти. Оэнгер с секирой в руках скосил взгляд на обезглавленное тело Софии. Не стану смотреть. Не заставишь. Тот расстроено хмыкнул и указал свободной рукой наверх. Невольно подняла голову.
