Случилось нечто невиданное (ЛП) - Даскалова Мария

     — Говори!

     — Турки… густыми колоннами… пехота и артиллерия… навалились на наши аванпосты, захватили крайний редут. — Казак говорил задыхаясь, хрипло, отрывисто.

     — Да что ты несешь? С каких пор турки повадились брать наши редуты! Адъютант! Коня мне! Немедленно!

     Такая сцена разыгралась на глазах изумленного Феликса Петровича. Фельдмаршал Витгенштейн вышел из палатки и продолжал кричать, чтобы подали коня. Откуда-то появился Дибич. Он начал убеждать главнокомандующего отказаться от своего намерения.

     — Мы вдвоем с генералом Киселевым отправимся на правый фланг, но прежде надо понять, что там происходит. А главнокомандующий не должен сражаться как простой солдат. Это абсурд! — убеждал Дибич фельдмаршала.

     От главной штаб-квартиры к месту боя полетели посыльные. Возвратившись, они доложили, что противник продолжает бросать в бой новые и новые массы пехоты, а турецкая кавалерия направляется к местонахождению главной штаб-квартиры. Посыльные также сообщили, что смогли с трудом добраться обратно.

     С наступившим рассветом генералам стала ясна громадная опасность, которая им грозила. Резервов не было, разместить имеющиеся подразделения по редутам было опасно, да и невозможно. Стало понятно, что в этом положении главная штаб-квартира рискует потерять связь с войсками. Начались бои у подножия возвышения, на котором располагался штаб.

     В штабе решили подать сигнальными ракетами сообщения князю Евгению и генералу Ридигеру, приказывая им оставить занимаемые позиции и поспешить на помощь главному штабу, но не успели. От тех самих прибыли посланцы с просьбой о помощи.

     — Ну и каша! — обратился Феликс к Муравьеву. — Этот дьявол Хусейн-паша своим кажущимся бездействием сумел усыпить нашу бдительность. Теперь мы должны глотать кашу, которую сами заварили.

     — Напротив, судя по докладам посыльных, это неплохие известия, если верить твоему Цезарю.

     — Что, что? При чем тут Цезарь?

     — По Цезарю получается, что паша допустил ошибку. И он, как и мы, распыляет силы, распространяет их на широкий фронт. В таком случае не сила, а воинский дух решит исход сражения.

     — Андрюша, ты страшно умный мальчик! — воскликнул восхищенный Феликс. — Становись офицером!

     Хусейн-паша и в самом деле допустил ошибку. Он переоценил свои силы и недооценил возможности русского воина. Бросился вперед широким фронтом и уже через два часа был вынужден отступить в крепость. Сражение не получилось.

     Офицеры штаба и служащие дипломатической части поспешили на правый фланг посмотреть, что там случилось. Открывшаяся им картина была потрясающа. Это была кровавая бойня. Неописуемые варварство, жестокость, садизм, исступленность — все это было в одном редуте. Весь гарнизон — от генерала до последнего солдата — был истреблен. Враг дал волю своей дикой фантазии и жестоко поглумился над останками павших.

     — Это даже не звери, это истинные людоеды! Боже мой, как назвать все это? — промолвил побледневший Феликс Петрович.

     Когда он наконец отправился к Варне, то не смог даже оглянуться и посмотреть на Шумен.

2

     Варна встретила Феликса Петровича фейерверками. Перед тем, как спускаться с холма вниз, к городу, он остановился. Усталость как рукой сняло: его пленил открывшийся перед ним вид. Как на ладони лежало синее море, простиравшееся до самого горизонта, виднелся залив с белопарусными кораблями, цветущие зеленые берега, крепость и позиции вокруг нее. С обеих противных сторон стреляли орудия. Снаряды, издававшие особенный вой, чертили в небе над Варной белые полосы. Как будто не орудийный грохот доносился до его слуха, а некая грандиозная боевая симфония.

     — Какая напряженная жизнь при Варне! — воскликнул он. — И как было уныло при Шумене!

     Спутники Феликса Петровича спешили. Последовал за ними и он. Капитан-следователь, в компании с которым он провел долгий путь, был болен, а его ждала работа: какой-то военный врач попытался дезертировать. Добравшись до Варны, они даже забыли поблагодарить болгар, которые охраняли их в пути. Отважный усатый болгарин, воевода дружины, подъехал к следователю и показал тому на белые палатки слева от подножия одного холма.

     — Лазарет вон там, ваша милость. А штаб, — обратился он к Феликсу Петровичу, — думаю, находится на линейном корабле «Париж». Поспрашивайте там, вам покажут.

     Болгары пришпорили коней и удалились.

     Русский лагерь у Варны показался Феликсу Петровичу настоящим шумным городом. Когда он остановился перед каким-то базарным лотком, кто-то стукнул его по плечу. Оказалось, это его приятель, капитан Лукиянович. Тот был нагружен пакетами и корзинкой с апельсинами. Феликс разинул рот от удивления.

     — Не воображаешь ли ты, что находишься на Невском? — спросил он, не веря своим глазам.

     — Давай, двигай со мной, — рассмеялся Лукиянович. — Я отведу тебя к Веберу. Возьми апельсин, он тебя взбодрит. Приехал от Шумена? — и капитан Лукиянович, посчитав Феликса в качестве своего гостя, повел его.

     — Тут, брат, есть все. И император тут.

     Феликс был поглощен новыми неожиданными впечатлениями. На пути в ресторан Вебера они миновали павильоны известных одесских торговцев. Им составляли конкуренцию бородатые голландцы со своими товарами. Сидя между бочонков с соленой рыбой, они невозмутимо курили трубки и пили грог.

     — Великий князь Михаил тоже здесь, — знакомил гостя с обстановкой Лукиянович. — И его светлость Вебер, вечный торговец. У него все есть, даже апельсины. Ешь, не стесняйся. Я только что проел одиннадцать червонцев у Вебера. А его ресторан — отличное место для отдыха. Туда тебя и веду.

     В ресторане Вебера приятные неожиданности следовали одна за другой. Феликс и не знал, чему удивляться: бутербродам с черной икрой, токайскому вину или новостям, рассказываемым капитаном.