Николь Рейш - На краю моей жизни (СИ)
- Почему это?
- Ну, обычно ты грозилась оторвать мне яйца, но «выколоть глаз» тоже пойдет. До завтра, Эстер.
- Пока.
Я так и не придумала, как рассказать Максу о своей встрече с Томасом, поэтому сделала самую дурацкую вещь, на какую только способна - я ни чего ему не сказала.
Томас забрал меня из дома ровно в восемь вечера. Я намерено надела обычные джинсы и свитер, чтобы донести до Тома, что это не свидание, это просто встреча.
Но мой неопрятный вид ни как его не волновал, он сиял, как рождественская елка.
Томас припарковал свою машину возле какого-то клуба, я не успела рассмотреть название, но возле двери висело объявление, что здание находится на ремонте и откроется только на следующей неделе.
- Том, клуб вроде как закрыт... - Сказала я, указывая на объявление.
- А, это... Это мой клуб. Так что можешь не беспокоиться по этому поводу.
Что? Его клуб? У Томаса Силвермана свой клуб? Мы вышли из машины и направились к входу. Том сделал два коротких удара и дверь с той стороны отворилась, чернокожий вышибала пропустил нас в клуб, обмениваясь с Томасом быстрым рукопожатием.
- Зачем тебе свой клуб?
- Когда родители развелись, дед побоялся, что я вернусь в то состояние, в котором был после твоей гибели. Поэтому он вложил деньги в это здание, чтобы я занялся хоть чем-то и отвлекся от проблем. - Рассказывал он, ведя меня вглубь здания по длинному коридору. - Мы посоветовались с парнями из группы и решили открыть клуб. Теперь мы можем выступать в любое время.
- Макс сказал, что ваша группа очень популярна... - Я пыталась поддержать разговор, при упоминании имени моего парня Томас напрягся.
- Эстер, пожалуйста, забудь хоть на пару часов о своем Максе. - Недовольно сказал Том.
Мы вышли на большое открытое пространство. Вдоль правой и левой стены стояли небольшие столики с кожаными диванами. Справа от того места где мы сейчас стояли расположен большой бар. А у противоположной от бара стены находится сцена и диджейский пульт. Сейчас у сцены находится небольшой круглый столик, накрытый белой скатертью. В вазе стоит большой букет разноцветных гербер, огромная тарелка с роллами разных мастей и бутылка белого вина.
- Прости, я поспешил и забыл их взять с собой. - Смущенно сказал Томас, указывая на цветы.
- Герберы? - Я провела пальцами по аккуратным разноцветным лепесткам.
- Да, это твои любимые цветы.
- Спасибо. - Я улыбнулась. Странно мне они совершенно не понравились. Самые прекрасные цветы, которые я когда-либо видела, это были те розово-кремовые каллы, которые подарил мне Макс.
Долго промучившись с палочками, я наконец-то получила вилку и смогла спокойно покушать. Томас не умолкая рассказывал о разных мелочах, происходивших в моей жизни, у меня разболелась голова от огромного потока информации, поэтому я попросила его рассказать о себе. О нем мне будет куда проще слушать, чем о себе. Томас был не против и с удовольствием сменил тему.
- У меня для тебя сюрприз. - Спустя полтора часа заявил он, вставая из-за стола.
- Сюрприз?
- Да. - Он взобрался на сцену и подошел к диджейскому пульту. Нажав там пару кнопок, чтобы переключить музыку и увеличить громкость он вышел на середину сцены, и снял с подставки микрофон. Я замерла на своем месте в ожидании, когда отовсюду стала доноситься музыка.
Ты была со мной столько лет,
Озаряя мой путь светом.
Мы летали с тобой выше планет
И второй, как ты больше нету.
Я искал тебя в своих снах,
И бродил по лесам дремучим.
Но развел нас с тобой не я...
А несчастный, смертельный случай.
И я плыл не жалея сил
По реке из песков зыбучих.
И я Бога о том просил,
Чтоб убрал он провод колючий.
Мое сердце рвет на куски.
И тоски в нем и нет в помине.
Среди сотни пустых и холодных могил
Я выкрикивал твое имя....
(Твое имя...)
Припев:
Я пытался тебя разлюбить.
Отпустить на волю белой птицей.
(Белой птицей...)
Но знаешь, я не смогу допустить.
Чтобы мой любимый журавль
Стал в чужих руках просто обычной синицей.
(Синицей...)
Ты прости мне мои слова,
И что боль наполнена ими.
Но я жил в пустоте всегда,
Вспоминая твое имя...
(Имя...)
Моих столько пролито слез,
Все молитвы услышаны Богом.
И я понял, что смерть твоя была не в серьез,
Нас свела вместе снова одна дорога.
Но в тебе «тебя» больше нет
Губы, руки, глаза - чужие.
И то сердце, что бьется в твоей груди
Повторяет другое имя.
Я не буду тебя молить,
О любви и о шансе, снова.
Я попробую отпустить.
Дать тебе осчастливить другого.
(другого...)
Припев:
Я пытался тебя разлюбить.
Отпустить на волю белой птицей.
Белой птицей...
Но знаешь, я не смогу допустить.
Чтобы мой любимый журавль
Стал в чужих руках просто обычной синицей.
(Синицей...)
Ты прости мне мои слова,
И что боль наполнена ими.
Но я жил в пустоте всегда,
Вспоминая твое имя...
(Имя...)
Песня закончилась. Томас поместил микрофон на его привычное место, уменьшил громкость, переключил на обычную музыку, и сел напротив меня. Я не знаю, какой именно реакции он от меня ждал, и ждал ли он ее вообще, но я не могу ни чего сказать. Эта незатейливая песенка поразила меня до глубины души. На меня навалилась такая тоска... Я впервые за это время затосковала по родителям и по дому.
- Томас, я... - И прежде чем я успела что- либо сказать, парень наклонился ко мне через маленький стол, положил руку на мой затылок и поцеловал. Сердце мое предательски заныло, словно кто-то включил в моей голове пожарную сирену и женский голос внутри меня говорил: «Это не правильно...».
Я его не оттолкнула, но и на поцелуй, я тоже не ответила. Заметив это, Томас отстранился от меня, его глаза были полны боли. Мое безразличие ранило еще больше чем прежде.
- Томас, я думаю мне пора домой.
Я встала с места и направилась к выходу. Он последовал следом за мной, нагоняя меня.
- Я тебя отвезу.
- Нет, я сама доберусь...
- Эстер, ты приехала сюда со мной, и уедешь тоже со мной. - Сказал он тоном, не терпящим пререканий, у меня совершенно не было желания спорить с ним, поэтому я поплелась следом.
Томас остановил машину возле дома Грейс. Всю дорогу ни кто из нас не произнес ни слова, мы ехали в оглушающей тишине, уставившись в лобовое стекло. Я отстегнула ремень безопасности и взялась за дверную ручку, в этот момент Томас схватил меня за руку, останавливая.
Я удивленно обернулась на него. Лицо парня было чернее тучи.
- Извини меня за... - Он не смог произнести «поцелуй», поэтому просто потупил взгляд. - Я не смог удержаться. Я подумал, пусть лучше я сделаю это и пожалею, чем буду жалеть о том, что не сделал.
Мне стало его жаль. Совершенно не могу представить, какого это, быть на его месте. Проведи я с Максом столько лет, а потом случись с ним тоже, что случилось со мной и окажись я на месте Томаса... Я бы это не пережила.
- Ни чего страшного. - Поджав губы, ответила я. - Сделаем вид, что ни чего не было.
Мой ответ не понравился Томасу, но он все равно кивнул в знак согласия и отпустил мою руку. Я выскользнула из машины и направилась в сторону дома.
- Томас! - Я повернулась, окликая его. Машина все еще стояла на месте, окно с пассажирской стороны было опущено и Томас смотрел сквозь него мне в след. - А что в том конверте?
Мне не нужно было уточнять, о чем именно идет речь. Том понял сразу, и легкая улыбка исчезла, словно кто-то стер ее с его лица. Что-то появилось в его прекрасных глазах, но я была слишком далеко, чтобы это рассмотреть.
