Тесса Доун - Кровавая судьба (ЛП)
Вот так просто. Он был свободен.
******
В момент, когда ноги Брейдена коснулись земли, Джослин услышала голоса, доносившиеся из-за угла.
Злые голоса.
Проклинающие. Гортанные.
Тристан и Уилли.
Они вернулись явно в паршивом настроении, очевидно, потому что не смогли охотиться в такой сильный шторм. Они казались раздраженными, но решительными... отчаянными настолько, чтобы убить, по крайней мере, одного. А кто лучше подходит в холодных, ограничивающих условиях, чем беспомощный, умирающий Брейден?
Джослин чувствовала отвращение и страх, но Накари был все еще соединен со своим молодым протеже. И понял, что услышал Брейден.
Поскольку Джослин и Брейден отчаянно бежали в укрытие, Накари быстро построил иллюзию Брейдена, все еще висящего на кресте, проткнутого колом, кровоточащего и почти мертвого. Они помчались в смежную комнату, направо от той, в которой Брейден подвергся пыткам, и скрылись в ней.
Задержав дыхание, они спрятались.
Глава 19
Как только Джослин и Брейден вбежали в затхлую заднюю комнату, тут же пригнулись к полу, тихо закрыв за собой дверь. Брейден, поспешив в дальний левый угол, нырнул за большой деревянный ящик, в то время как Джослин, бросившись направо, притаилась под странным, нависшим объектом.
Как только она там оказалась, ее глаза начали привыкать к кромешной темноте в комнате, и массивный объект перед ней обрел форму. Джослин прижала руки ко рту, пытаясь подавить крик — этого просто не могло быть.
Большое деревянное устройство стояло, словно злобный фантом, живое воплощение ужасного темного прошлого. Это была статуя, вырезанная из пыток и боли... сформированная темными руками бесчеловечности.
Древняя гильотина почти пять футов в высоту, с тяжелым железным лезвием, балансирующим на вершине двух соседних квадратных столбов. Массивный клинок удерживал длинный ржавый штырь, а под острым краем находилась твердая платформа... горизонтальная деревянная кровать.
Кровать стояла перпендикулярно лезвию, чтобы голова беспомощного пленника лежала под нависшей сталью — лицом вверх или вниз, в зависимости от желания палача.
Джослин напряженно вглядывалась в темноту. Снова и снова. А потом, в абсолютном ужасе, поспешно начала отползать от этой штуковины, поднимая пыль от бешеных усилий, когда ее каблуки вонзались в землю. Ее глаза продолжали смотреть на беспомощного мужчину, лежащего перед ней в кандалах на деревянном помосте.
Натаниэль называл такую густую гриву короной Королевской Кобры, но какое бы название она не носила, цвет был очевиден: красные и черные локоны непослушных волнистых волос. Признак Темных — длинные, шелковистые пряди цвета полуночи и темно-красного, смешанные в великолепную... и ужасающую гриву.
Глаза вампира открылись, светясь, словно два алых уголька в темноте. К ужасу Джослин, он продолжал смотреть на нее, в то время как она сидела в ловушке у стены, не менее чем в двух метрах от его выступающих клыков.
Джослин прижималась к стене так сильно, как могла... молясь о том, чтобы исчезнуть из поля зрения этого существа.
Но его взгляд оставался прикован к ней.
Его тело покрывали побои и кровь от, наверное, сотни ран — преднамеренных мелких порезов, сделанных с единственной целью — медленно обескровить его. Руки и ноги были закованы в тяжелые кандалы, пара на лодыжках и пара на запястьях. Огромный штырь, чуть ниже его правого плеча, удерживал их на месте.
Существо дернуло за тяжелые кандалы и резко угрожающе зарычало, дико мечась и пытаясь освободиться. Его холодные глаза пронзили ее. А затем он кинул на нее такой демонический взгляд, что Джослин застыла на месте, уверенная, что он вырвет ей горло прямо на этой платформе... в кандалах или нет.
Джослин оглядела комнату в поисках оружия: трубы, молотка — чего-нибудь, что бы дало ей хоть какую-то защиту против этого гневного существа. Хотя платформа выглядела надежной, а монстр казался ослабленным, у нее не было никаких сомнений в том, что он искал способ вырваться на свободу. И она была его целью.
Его вновь обретенным вдохновением.
Внезапно дверь в сарай распахнулась, и глубокий гневный голос Тристана разнесся эхом по всему помещению.
— Джослин! Где ты? Что, черт возьми, ты наделала?
Очевидно, он узнал, что она нашла ключи. Затаив дыхание, она прислушивалась к звуку его шагов, пока он осматривал сарай, яростно разбрасывая вещи на своем пути.
Он ругался как матрос, разбивая предметы о стены, беспорядочно направляя яркий луч своего фонарика в разные стороны... на пол, на потолок, затем снова вниз к углам сарая.
— Мальчишка все еще здесь, — сказал Уилли, — так что она не могла уйти далеко.
Джослин закрыла глаза. Слава богу. По крайней мере, они не знали, что Брейден свободен. Пока она думала об этом, Брейден тихо пробрался по полу к передней части почерневшей комнаты, где присел в ожидании за тяжелой дверью.
Тристан хмыкнул.
— Она недостаточно сильна, чтобы освободить его, иначе, поверь мне, она бы это сделала. Джослин! — его голос стал тяжелым от гнева.
Джослин затаила дыхание и ждала, казалось, вечность, пока шаги Тристана медленно приближались к задней части сарая. Пока его рычание и шипение становились все громче и громче. Ее сердце екнуло, когда она услышала, как дверь в соседнюю комнату открылась... а затем закрылась... понимая, что эти двое теперь направлялись туда, где были они.
Когда Брейден пригнулся за дверью, Джослин съежилась: мальчик не соперник для Тристана или Уилли, если они те существа, которыми назвал их Натаниэль. Ее глаза расширились от испуга, сердце колотилось от страха и ожидания. Оборотни. Их не существует. Они не могут существовать. Но ведь и вампиры не существовали всего несколько дней назад.
Руки и ноги Джослин начали неудержимо дрожать, когда тяжелая деревянная дверь со скрипом отворилась, и смерть показалась в дверном проеме. Кого она обманывала? Она была детективом. У нее отличные навыки самообороны, но она ни в коей мере не была подготовлена для борьбы с такими существами, которые через несколько секунд будут здесь.
А Брейден?
Напуганный мальчик с огромным сердцем и сильной волей... тот, кто стоит на пороге ужасной, несправедливой смерти. Человек, обращенный вампир, который не мог даже превратиться в летучую мышь без посторонней помощи.
Когда Тристан, наконец, вошел в комнату, Джослин смирилась с неизбежным выводом: они обречены. Она только надеялась, что это будет быстро и безболезненно.
А затем, в своем смирении, скользнула взглядом вниз на гильотину, на злобное существо, лежащее перед ней... того, кто присоединится к ним в смерти.
И ее сердце пропустило удар.
Что она узнала за все годы работы детективом о природе видов? Любых видов. Самосохранение — для них инстинкт... первобытный... сражайся или беги. Не имело значения, были они ворами, совершающими кражи со взломом, охранниками, наблюдающими за заключенными, или полицейскими, на которых напали преступники; в пылу сражения инстинкт самосохранения всегда побеждал.
Несмотря на самые лучшие намерения, один, и только один инстинкт выходил на первый план: инстинкт выживания. Глубокий, первобытный внутренний голос, что кричал: «Оставайся в живых!»
Джослин прижала руки к груди, пытаясь собрать все свое мужество. Это было правдой — волки откусывали собственные лапы, чтобы выбраться из ловушки охотника, а люди поедали своих же мертвецов во время зимы. Независимо от угрозы, независимо от препятствия, которое стояло между живыми существами и их жизнью, если все зайдет достаточно далеко... они переступят любую грань.
Джослин сглотнула и заставила себя посмотреть на темного монстра. Абсолютное отвращение на его лице заставило ее вздрогнуть, но она продолжала смотреть в его наполненные ненавистью глаза.
Она не была его врагом. Не сейчас.
Молясь, чтобы у него были способности к телепатии, она протянула дрожащую руку и осторожно положила ее на его голову. Он дернулся, дико зашипев, и пронзил ее взглядом.
«Если тебя не отпустить, ты умрешь сегодня вечером, — сказала она, ее голос дрожал даже у нее в голове. — Может быть, я твой враг, и ты, возможно, хочешь меня убить, но мы оба знаем, что я не угроза. Не здесь. Не сейчас. Не сегодня. И не этот ребенок. Он жертва, как и ты». Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, ее рука дрожала напротив его волос.
Непроизвольно подумав о монстре Валентайне в том зале, вспомнив его почерневшую душу... вспомнив зло... она поняла, что торгуется с дьяволом. Но выкинув эти мысли из головы, продолжила настаивать.
«Оборотни пришли, чтобы охотиться как на потомков Джейдона, так и на потомков Джегера — чтобы уничтожить весь ваш вид, не делая различий. Если мы будем сражаться друг с другом, мы все здесь сегодня умрем, но, если мы будем бороться с ними, то можем выжить».
