Александр Владимиров - Призрак Белой страны
Из воды показались существа, лиц не разглядеть, одни силуэты. Они приветственно махали руками, приглашая обеих женщин присоединиться к ним.
— Снимай платье и — в реку Освобождения, — промолвила Маргарита.
— Почему она так странно называется?
— Ты освободишься от прежних условностей, и, точно так же, как я, сможешь летать на половой щетке. Снимай же платье…
Вода вдруг зазвучала призывно, по ней побежала легкая рябь. Воздух был наэлектризован удивительным чувством избавления от прежних условностей, насыщен ароматом свежести. На какой-то миг Валентине захотелось подчиниться требовательным просьбам Маргариты.
— Снимай платье и — в реку!..
Внезапно позади них послышался шум шагов, хрустнула ветка. Валентина обернулась и… комок ужаса сдавил горло. Позади стоял монстр, его лицо, руки были сплошь покрыты шерстью. Это его тогда Валентина увидела в окне дома Варвары.
«Он явился по мою душу?»
Перестала заманчиво петь река, куда-то исчезла сторонница абсолютной свободы Маргарита…
Монстр протянул к ней волосатую, как у зверя, ручищу. А когда она отступила, с удивительной ловкостью схватил.
Горчакова не интересовала царящая вокруг вакханалия любви, у него была иная страсть. Он жаждал появления Варвары, надеялся, что колдунья раскроет секрет своих слов: «Он рядом, и далеко. Совсем рядом и так далеко, что не видать отсюда».
— Варвара! Варвара! — бормотал он, отмахиваясь от приставаний назойливых жриц любви.
Из омута веселья возникла фигура гиганта в козлиной маске, он кивнул Александру, чтобы тот следовал за ним. За большим залом находилась еще одна комната — совсем маленькая. Здесь он и увидел колдунью, только уже не в обносках, а в приличном наряде, шикарном парике, оспинок на лице практически не осталось.
— Я пришел, чтобы… чтобы… — он не в силах был высказать мысль, язык заплетался. Колдунья усмехнулась:
— Я тебе все сказала в прошлый раз. Больше добавить нечего.
— Но я не понял.
— Твои проблемы.
— Мне нужно знать! — в отчаянии крикнул Александр. Варвара внимательно посмотрела на молодого журналиста и неожиданно произнесла:
— Будь по-твоему. Взгляни вон туда.
Александр повернул голову в указанном направлении. Там находились несколько фигур в масках, полностью закутанные в объемные плащи, так что невозможно определит ни их пол, ни их возраст.
— И что? — удивился Горчаков.
— Сорви маску с любого. Может, найдешь своего убийцу.
— Так он… среди них?
Варвара захохотала. Потом повторила свою старую фразу:
— Он рядом, и далеко. Совсем рядом и так далеко, что не видать отсюда.
«Понимай, как хочешь! Но не случайно она предложила сорвать маску. Наверное, убийца здесь, на этом странном празднике».
Колдунья глядела на него с нескрываемым интересом: рискнет или нет? Александр решился, медленно направился в сторону закутанных в плащи фигур. Он уже рядом, ощущал холод. И исходил он именно от таинственных гостей Варвары.
Горчаков остановился; желание хоть как-то приблизиться к разгадке жуткой тайны соседствовало с безотчетным страхом. Вдруг проклятая колдунья решила разыграть его?
«Сорви маску с любого!»
Что он теряет, если сделает это? А если очередной обман? Но раз он тут, почему бы не попробовать?
Он проходил мимо фигур, они по-прежнему не проявляли себя ни единым словом, ни единым движением. Александру даже пришла в голову бредовая мысль, что это замаскированные под живых людей мертвецы. С помощью каких-то приспособлений они стоят на ногах и интригуют.
«Не неси ерунды!»
— Видишь, как тяжело решиться, — иронично заметила Варвара.
Из далекого прошлого опять выскочил карлик-комиссар, который тоже язвил и смеялся… Горчаков решился. Подойдя к одной к одной из фигур, сорвал маску.
И опешил! Перед ним — Корхов. Александр повернулся к колдунье, сквозь зубы процедил:
— Сволочь! Ты ответишь за это!
— Он рядом, и далеко, — напомнила Варвара.
— Но это не может быть Корхов!
— Тогда посмотри, кто следующий?
Обычно слишком живой Корхов напоминал мумию. Однако и она с интересом наблюдала: кто ее сосед? Оказывается, не сосед, а соседка. Ей оказалась Черкасова, за ней следовал ее муж Валерий, дальше — сотрудники редакции. Потом дошла очередь до театра: Никита Никодимович сложил молитвенно руки, горилла выругался, Прохоренко не проявила никаких эмоций, зато Лапин умиленно улыбнулся: «Какой славный мальчик». Коммунист Андрей Коровин наоборот, глядел на Александра с открытой неприязнью. Не остались забытыми банкир Еремин, повелительный и одновременно грустный, его помощник, сверкающий плешью Арсений, даже те двое работников спецслужб. И, что самое поразительное, служанка Лена… Так можно подозревать весь город!
Варвара ухмыльнулась: «Он близко, и далеко». Под масками остались только двое!
Что Александру терять?! Он разоблачил предпоследнюю фигуру… Валя?!
В мозг ядовитой рекой проникали слова начальника полиции: «Им там все запрещено, в том числе встречаться с иностранцами. Если только… она не из НКВД». Нет, нет, он не поверил тогда и не поверит сейчас! Зато сильнее горело желание — открутить колдунье голову!
— Хочешь правды и бежишь от нее? — вопрошала Варвара. — У тебя остался последний!
Что Александру было терять? Не исключено, там именно тот, кто нужен ему.
Он снял маску с последнего.
Им оказался монстр с заросшим лицом из дома Варвары. Он так взглянул на Горчакова, что у того подкосились ноги…
Его разбудили лучи утреннего солнца. Александр приподнялся и огляделся: он лежал на зеленом стожке скошенной листвы. Рядом — Валентина. Потребовалось некоторое время, чтобы она пришла в себя.
— Где мы?
— Пока не представляю. Однако раз говорим и соображаем, значит, живы.
С одной стороны — лес, с другой — как будто деревня. Как их занесло сюда? Горчаков внимательно присмотрелся:
— Нет, не деревня. Это тоже Старый Оскол, один из его окраинных районов. Не так далеко дом Варвары.
— Как мы оказались здесь?
Что мог ответить Александр, когда и сам не имел о том ни малейшего представления?
— А ты что помнишь?
До определенного момента их воспоминания совпадали. Расходиться они стали лишь после того, как их заставили выпить тот ужасный напиток.
— Он так подействовал на нас? Почему?
— Наркотическое зелье, причем, сильнодействующее. Слышала о наркотиках?
— Нет, — призналась Валентина.
— Хоть в этом ваше преимущество.
— То есть я путешествовала в мечтах? А на самом деле никуда не выходила?
— Что-то вроде того.
— И была в полной отключке… Не ты меня сюда принес?
— Нет. Но есть предположение, кто это сделал.
— Кто?!
— Думаю, тот самый монстр. Не случайно именно его и ты, и я видели последним в своих видениях.
— Почему он помог нам?
— Есть одно предположение. Об этом после.
Они вышли на ухабистую улицу. Повернешь в одну сторону, дорога приведет тебя к дому Варвары, в другую — на автобусе можно добраться до центра. У Репринцевой возникло сильное желание вернуться и шугануть как следует колдунью. Она многое должна рассказать и объяснить. Горчаков ее остановил:
— Ею займется полиция за содержание притонов, распространение наркотиков, поклонение сатанинским культам. Можно написать шикарный материал, и я его напишу. Ей несдобровать, если только… у нее не найдутся влиятельные защитники в руководстве города. Но сейчас меня волнует другое: в своем расследовании мы не продвинулись ни на шаг. Мало того, кажется, я только отдалился от истины. Этот ряд фигур, с которых я срывал маски… Все знакомые люди! Убийцей может оказаться кто угодно.
После недолгих колебаний Валентина согласилась, что возвращаться в дом колдуньи бессмысленно, да и небезопасно. Вспомнила она и о том, какой вселенский шум наверняка подняли ее друзья. Надо отметиться, показать им, что она жива и здорова. Расстраивали лишь слова Александра, что их журналистское расследование фактически зашло в тупик. Правда, и здесь Горчаков постарался ее успокоить:
— У нас есть сутки, чтобы докопаться до истины. Но только сутки! Завтра ты уезжаешь, а я должен написать статью. Лучше бы сдать ее сегодня, но ничего, потерпят. Надеюсь, верная помощница не бросит меня?
— Если только сам не откажешься от моих услуг, — улыбнулась Валентина.
— Будь уверена, не откажусь.
— Тогда я готова работать дальше! — бросила она.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Они договорились встретиться через пару часов в гостинице «Белогорье», после чего каждый отправился к себе.
