Лиана Мориарти - Что забыла Алиса
– Скорее поправляйтесь! – крикнула девушка в обрезанной майке с помоста в дальнем конце зала; микрофон, укрепленный на голове, усилил ее голос.
Когда носилки оказались у дверей, грянула ритмичная музыка. Алиса оглянулась: девушка начала быстро подниматься на низкую пластмассовую платформу и спускаться с нее. Женщины, которые только что толпились вокруг Алисы, старательно повторяли на своих платформах ее движения.
– Продолжаем, девушки! Все в исходное положение, чуть согнули колени – и… «родео»!
Все дружно прыгнули на платформы и закрутили над головой воображаемыми лассо.
Ну и ну… Только бы не забыть ничего из этого сумасшедшего дня, все-все рассказать Нику. Надо будет показать ему «родео». Он, конечно, скажет, что это отвратительно. М-да… весь день коту под хвост.
Правда, чуть-чуть страшно. Что же все-таки она делала с Джейн Тёрнер в спортзале и почему это Джейн ведет себя как ненормальная?
Они миновали стеклянную дверь и оказались в длинном большом помещении размером с добрый супермаркет. Алиса решительно ничего не узнавала.
Вдоль помещения тянулись ряды непонятных сложных машин, на которых работали мужчины и женщины, поднимая и опуская что-то явно тяжелое. Все сосредоточенно занимались своим делом, стараясь не шуметь, точно в библиотеке. Носилки двигались мимо них, но никто даже не приостановился. По ней скользили равнодушным взглядом, как будто смотрели телевизионный репортаж.
– Алиса! Что это с тобой?
С беговой дорожки сошел мужчина, вынул из ушей наушники, опустил их на плечи. Его лицо – ярко-красное, в бусинах пота – было Алисе совершенно незнакомо. Она разглядывала его и соображала, как бы повежливее ответить. Беседовать с незнакомцем, лежа при этом на носилках, – полный абсурд. Это ей снится. Приснилось же как-то, что она в пижаме заявилась на коктейль.
– Стукнулась слегка кумполом, – совсем не по-медицински ответил вместо нее «Клуни».
– Ужас! – отозвался мужчина и промокнул лоб полотенцем. – Только этого еще недоставало перед таким днем!
При этих загадочных словах Алиса постаралась сделать скорбное лицо. Может быть, это коллега Ника, а говорит он о каком-то якобы известном ей задании по работе?
– Ну что, Алиса, будешь и дальше такой же фанаткой гимнастики?
– Хо, – откликнулась Алиса.
Она и сама не знала, что хотела сказать, но вышло у нее именно это «хо».
Санитары двинулись дальше, мужчина вернулся на беговую дорожку и побежал.
– Алиса, поправляйся! – закричал он ей вслед, поднеся к уху кулак с отогнутыми большим пальцем и мизинцем. – Я позвоню Мэгги.
Алиса закрыла глаза. В животе забурлило.
– Как вы себя чувствуете? – спросил «Клуни».
– Подташнивает. – Алиса открыла глаза.
– Это нормально, так и должно быть.
Они остановились перед лифтом.
– Я и правда не знаю, где я, – напомнила она «Клуни».
Ей почему-то казалось, что это очень важно.
– Не волнуйтесь сейчас об этом.
Двери лифта со свистом раздвинулись, и из него показалась женщина с прилизанными, туго затянутыми в хвост волосами.
– Алиса! Ты как? Что это с тобой? – заговорила она наигранно-бодро, как произносят «как живете-можете»? – Ну надо же, как совпало: я о тебе и думала! Хотела позвонить тебе насчет… Да, того случая в школе. Хлоя мне рассказала, ах ты, бедняжка! Дорогая моя, только этого тебе и не хватало! Перед завтрашним вечером, перед таким днем!
Под ее трескотню санитары втиснули носилки в лифт и нажали кнопку первого этажа. Двери со свистом сомкнулись, отрезав от них женщину, которая, как тот мужчина на беговой дорожке, поднесла к уху воображаемый телефон.
– Это что, Алиса Лав на носилках? – в это же время крикнул кто-то.
– У вас много знакомых, – заметил «Клуни».
– Нет, – ответила Алиса. – Ничего подобного.
Она раздумывала о том, почему Джейн сказала: «Я приглашена на банкет по случаю ее сорокалетия». Повернула голову набок, и ее стошнило прямо на блестящие черные туфли «Клуни».
Домашняя работа, выполненная Элизабет для доктора Ходжеса
Почти к концу обеденного перерыва мне позвонили. У меня оставалось пять минут, чтобы дойти до туалета и проверить, не застряло ли что-нибудь между зубами. Она сказала: «Элизабет? Привет, это Джейн, у меня тут небольшая проблема…» – так, будто никакой другой Джейн в мире больше нет. Если тебя зовут Джейн, то полезная привычка – сразу же называть фамилию. «Джейн, Джейн, Джейн, у Джейн проблема», – крутилось у меня в голове. А потом я поняла, что это Джейн Тёрнер. Та, с работы Алисы.
Она сказала, что Алиса упала в спортзале, когда занималась степом.
А я как раз должна была выйти один на один со ста сорока тремя слушателями, которые сидели за столиками, тянули воду со льдом, жевали мятные конфеты и, держа наготове карандаши, нетерпеливо посматривали на подиум. За удовольствие услышать меня каждый из них заплатил по 2950 долларов или по 2500, если они забронировали место заранее. Вот столько люди платят, чтобы я научила их успешно вести кампанию прямой почтовой рассылки. Да, я знаю! Этот грязный мир коммерции совершенно чужд вам, доктор Ходжес! Мне сразу это стало ясно, когда вы вежливо закивали, пока я объясняла, чем занимаюсь. Уверена, вам и в голову не приходило, что письма и брошюры, которые приносит почта, пишут настоящие люди. Такие, как я. Могу поспорить: на ящике у вас наклеено «Просьба не класть рекламу и бесплатные газеты». Не волнуйтесь, я не собираюсь вас за это винить.
Итак, это определенно было не самое удобное время, чтобы срываться с места и лететь к сестре только потому, что с ней что-то там случилось в спортзале. Некоторые из нас, знаете ли, работают, некоторым из нас в середине дня не до спортзала. Особенно потому, что я не разговаривала с ней после того случая с банановыми кексами. Знаю, мы долго говорили о том, что нужно стараться более рационально смотреть на ее действия, но все-таки я так и не разговариваю с ней. Вообще-то, она и не подозревает, что я не разговариваю с ней, но позвольте мне такое девчачье удовольствие.
Я ответила Джейн (признаюсь, несколько раздраженно и заносчиво): «С ней что-то серьезное?» Почему-то я и не задумывалась, что это действительно может быть серьезно.
– Она думает, что теперь девяносто восьмой год, ей двадцать девять лет и мы до сих пор работаем в АБР «Брикс», – начала рассказывать Джейн. – Куда уж серьезнее? Да, и вы, надеюсь, знаете, что она ждет ребенка?
За мою реакцию мне стыдно до сих пор. Могу сказать только, доктор Ходжес, что это получилось непроизвольно, безудержно и больше всего походило на сильный чих при сенной лихорадке.
Меня просто затрясло от ярости, этот громоподобный чих как нельзя лучше выразил мои чувства, я сказала: «Извините, Джейн, мне нужно идти». И прервала разговор.
«Джордж Клуни» ничуть не рассердился за свои туфли. Алиса в ужасе порывалась встать с носилок, чтобы хоть как-то помочь их отчистить, – только бы найти где-нибудь салфетку, может, хоть в этом холщовом мешке, – но оба санитара строго приказали ей лежать и не шевелиться.
Когда носилки задвинули в заднюю дверь машины «скорой помощи», живот немного успокоился. Плотный, чистый белый пластик действовал умиротворяюще, все вокруг было солидно и стерильно.
До больницы ехали совершенно спокойно, будто в такси. Насколько Алиса поняла, они не неслись по улицам, мигая фарами, чтобы другие машины убирались с дороги.
– Вроде не умираю? – спросила она «Клуни».
Его напарник сидел за рулем, а «Клуни» рядом с ней. Она заметила, что у него довольно густые брови. У Ника брови были такие же широкие, кустистые. Как-то раз, поздно вечером, Алиса сделала попытку их выщипать, но он так громко заорал, что она испугалась, как бы их соседка миссис Берген не проявила бдительность и не вызвала полицию.
– Вы в два счета вернетесь в свой спортзал, – заверил ее «Клуни».
– Не хожу я в спортзал, – возразила Алиса. – Мне кажется, от них нет никакого толку.
– Понятно, – откликнулся «Клуни» и похлопал ее по руке.
Она смотрела, как мимо машины, за головой «Клуни», мелькают рекламные щиты, офисные здания, кусочки неба.
Ну вот… Как глупо все вышло. «Ударилась кумполом» – и сразу все стало казаться странным. Ощущение было очень похоже на то, какое бывает, когда просыпаешься где-нибудь на отдыхе и, будто во сне, не сразу соображаешь, где находишься. Только сейчас все было сильнее и никак не заканчивалось. Паниковать незачем. Было так интересно! Нужно лишь сосредоточиться.
– Который час? – резко спросила она «Клуни».
– Скоро обед, – ответил он, бросив взгляд на часы.
Прекрасно… Обед… Обед, пятница.
– Зачем вы спрашивали меня, что я ела на завтрак?
– Мы спрашиваем об этом всех, у кого повреждена голова. Так оценивается психическое состояние.
