Владислава Мека - Падшие Небеса. Последний Рубеж (СИ)
Альрик Джонсон.
Я не мог поверить своему счастью, когда мы с ребятами из дозора наткнулись на чету Харрисов. Стив Харрис - отец семейства и первоклассный военный пилот, Рэй и Алекса его дети - близнецы так же отлично пилотирующие. Вот теперь я верил, что мы сможем свергнуть ньюмэнов и спасти Вибек с сестрой.
Верил… Ведь мне больше ничего не оставалось. Если я перестану вставать каждый день с этой мыслью, что Вибек жива и ждет меня, наверное, умру. Просто лягу и умру. Я знаю, что совершенно не интересен ей, знаю, что она никогда не будет способна даже на улыбку мне, но все равно не могу избавиться от чувств к ней. Это сильнее меня.
И нет тут любви с первого взгляда, зато есть восхищение, уважение и непередаваемое чувство тоски. Я тоскую по ней все время, порой забываю и оборачиваюсь, чтобы спросить у нее о чем-то мне неизвестном и понимаю, что за спиной пустота.
Мы знакомы не так давно, но за это время я успел осознать насколько она дорога мне стала. А последние пару месяцев, что наше сопротивление упорно борется за жизнь и территорию против ньюмэнов, как никогда прежде я надеюсь, что смогу хотя бы немного, но отплатить ей за добро.
Для Вибек моя благодарность - пустой звук. Она не понимает и вряд ли поймет, что своим появлением спасла нас всех, что именно ее мощь заставила, даже вынудила людей здесь поверить в свои силы. Она дала им то, отчего я пытался оградить их, кстати напрасно пытался, Вибек объявила войну и не обстоятельствам или мертвецам, нет, она дала нам осязаемого и живого врага - ньюмэнов. Предателей. Уродов, что когда-то сбежали и оставили свою расу погибать.
Да, мы больше не “Последний Рубеж”. Люди не защищают и не ищут убежища. Мы нападаем и громим их оборону.
-Генерал! - Мангус в очередной раз наплевав на этикет, без стука и наверняка, с ноги открыл дверь.
-И чего ты орешь? - поморщился от его крика.
-Они опять решили чпокнуть пище блок…
-Мангус! Не “чпокнуть”, а выкрасть, обворовать, ну на худой конец - похитить! Ты понял? - с тех пор, как этот парень само провозгласил себя моим помощником, я пытаюсь вбить в него хотя бы крупицу воспитанности, но пока он не поддается.
-Да какая к х*рам разница? Главное, что эти придурки уже собрались садиться в зоне складов - азартно продолжил он.
-Кто там у нас?
-Вольф, Фриц и Кэп со своей дурой…
-Не называй ее дурой! Она - женщина, хоть и ньюмэн. А Бизарис с чего подвязался с ними? Он же вчера на рейде был.
-Был… Но Вы же знаете этих мэнов, пару часов продрых, а потом сорвался к ненаглядному Фрицу…
-Ревнуешь, что ли? - решил я подколоть недовольного, внезапно возникшей дружбой между человеком и ньюмэном, Мангуса.
-С чего бы? Пусть милуются, все равно при такой жизни не долго нам осталось…
-Опять за старое - нахмурился я, поднимаясь из-за стола. После исчезновения Вибек больше всего поник именно Мангус, он ее чуть ли не обожествлял, правда старался делать это незаметно, но все равно ближнее окружение понимало.
-Когда мы уже поможем ей? - и снова это вопрос.
-Сегодня будет наш последний корабль. После мы начнем собирать рекрутов для полета.
-Правда?
-Правда. Мне и самому не терпиться - проверив патроны в магазине, я щелкнул предохранителем и первым вышел на очередную встречу с судьбой.
Вибек.
Сознание он мне вернул, хотя сейчас я бы предпочла валяться в отключке. Да. Этому есть веский повод.
После неудачи с попыткой сделать из меня личную свиноматку, Адонис решил, что если не получается задуманного, то уж удовольствие я ему обеспечить обязана… Я была против. Настолько, что сейчас лежу обездвиженная, оттраханная по …дцатому разу и абсолютно беспомощная.
В этом состоянии есть свои плюсы… К примеру, я почти спокойно отнеслась к тому, что мои сестра стала ньюмэном, беременна от братца ублюдочного Адониса и к тому же, весьма счастлива. Как-то не так мне представлялось будущее.
-Ну, какой план у тебя на сегодня? Будешь вести себя хорошо? - Адонис начал день с привычной ему фразы: “Слушайся меня, тварь”.
Я же “порадовала” его своей любимой фразой:
-Подыхать ты будешь мучительно, сначала я отымею твою девственную задницу вон той балкой, к которой ты меня привязываешь, затем оскоплю, поджарю…
-Да-да, поджаришь мои яйца и скормишь мне их, бла-бла. Сколько можно одно и то же от раза к разу повторять, а? Ну в самом деле придумай что-нибудь еще, милая. Благо времени у тебя достаточно - картинно возмутился Адонис.
-Ты того не стоишь!
-Паршивка! Но, заметь. Я все равно тобой восхищаюсь. А сейчас, думаю пока у тебя не очень получается воплотить в реальность фантазию с балкой, привяжу-ка я эти прелестные ручки к ней и помою, а то совсем стала на свинку похожа, а что хозяева делают с грязными свинками? Правильно, они их моют и стегают, чтобы неповадно было пачкаться…
Конечно, простым мытьем и парой ударов плетью это отродье не ограничилось и я не стану описывать, как героически молчала и не теряла чувства собственного достоинства. Глупости это все. Крики в такой ситуации - это единственное, что не дает окончательно сойти с ума, а мольбы о избавлении - тонкая преграда между остатками воли к жизни и желанием прекратить агонию.
Вся беда в новом теле. Именно оно ломает меня. Из-за этого тела я не могу сопротивляться, а когда пытаюсь все заканчивается болью, которая в этом куске плоте обострена и чертовки неприятна. Но, основное, что не дает мне выбраться - это Майя. Ей не нужно спасение, она вообще не считает, что в происходящем есть что-то неправильное. И если вдуматься, если на секунду отвлечься от моей ненависти, моих потерь, моей Земли - всего на мгновение забыть об этом. Майя будет права. Она стала сильной, любимой и любящей, у нее появилась семья, в которой ожидается пополнение. Больше моей сестре не приходиться заботиться о больной матери, переживать за “дохлую” сестру, думать, что завтрашний день может стать последним. У Майи появился наконец дом. Убежище. О котором я мечтала для нее.
Вот только я никогда не думала, что все столь плачевно закончится для меня. Впрочем, пару дней назад я задумалась. А что если это мое наказание? Кара Небесная? Нет, ну правда. Я конченная грешница и сейчас расплачиваюсь за свои грехи.
-Милая, ты ведь понимаешь, одно твое слово и все может быть по-другому… Ну же, я обещаю, что отпущу тебя. Мне просто надо знать, кого из глупых человечков стоит пристрелить, чтобы остальные были не в состоянии продолжать диверсии. Скажи. по кому надо бить? Не по генералу, это я итак понял и не по его помощникам. По кому? Давай, расскажи мне и…
-Пошел ты - фыркнула я, ощущая, как тонкая кожа на спине только начавшая регенерацию лопнула и поползла.
Я знала, точнее слышала от охраны. Урывками. “Рубеж” восстал. Повстанцы уже подорвали кучу складов с припасами, перебили половину ньюмэнов и периодически захватывают шаттлы. Это вопрос времени, когда они доберуться до станции.
Удар плетью я пропустила, потому вздрогнула всем телом и повалилась набок, но упасть не удалось, лишь присела, удерживаемая цепями на руках. Адонис усмехнулся.
-Ладно, дорогая. Раз так нравится мое общество, не стану тебя лишать его. что выбираешь порку розгами или же страстный утренний секс?
Сколько аз мы это проходили? Наверное, сотню. Ответ всегда один. Впрочем, мечта тоже одна… Вдруг загнусь на этот раз окончательно?
-Порку.
-Кто бы сомневался…
Думаю, я за столько времени впервые получала удовольствие от ударов. И орала с не меньшим удовольствием. Ведь именно из-за моего визга Адонис… не услышал аварийный сигнал.
Ражек Дробжеш.
Наверное, только попав на станцию я до конца осознал, что мы это сделали! Нам удалось прорваться! Бешеная, сумасшедшая эйфория! Ликование. Мы не просто убивали противников, мы наслаждались этой резней. Словно, во всех нас - людях, ньюмэнах проснулась та застарелая ненависть, что никуда не исчезала. а только копилась прибывая в неком состоянии анабиоза и ожидая своего часа. Нарыв прорвало. Мы не замечали кого рубим - мужчин? Мужчин! Женщин? Женщин! Плевать! Они все - враги.
А потом я услышал это. Крик! Непередаваемый. Страшный. Словно, человека резали на куски. И очнулся. Остановился. Определился с направлением и пошел на звук. Да и не я один. Аден следом. Мы ненавидим друг друга. Но, кое-как миримся с этим, ради победы, ради Вибек. Вот и сейчас только переглянулись и двинулись дальше.
Каково же было наше удивление, когда мы поняли, что наткнулись на главный трофей. Адонис! Та самая сволочь, из-за которой все и началось. Он стоял к нам спиной. В руках розги, у его ног женское тело, сильно избитое и исполосованное ударами. Это она кричала и благодаря ее крику Адонис не услышал нашего приближение и не учуял, в комнате слишком сильно фонило свежей кровью и мясом. Как можно так издеваться над человеческой женщиной? Хотя, такому ублюдку одной смертью больше - одной меньше…
