Александр Ройко - Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"
Но постепенно ожил и Виктор, которого тоже одолевали гнетущие воспоминания. Бытует мнение, что мужчины, да и юноши, быстрее забывают всё плохое и не думают о нём, не переживают. Неверно это. Ничего не забывается, и мужчинам свои мысли тоже порой, помня неприятности, очень трудно переключить на что–либо хорошее. Просто сильный пол не склонен много говорить о неприятностях, облекать свои воспоминания о плохом в словесную форму. Они держат свои переживания внутри, а это как раз не очень–то хорошо. Вероятно, именно потому инсульты и инфаркты (отбросив в сторону иные причины) более присущи мужчинам, а не женщинам. Последние, вылив со слезами подруге (а порой и не только ей), наболевшее, значительно облегчают как свою душу, так и тело, которое весьма зависимо от нормального душевного состояния. Правда, Виктору немного помогало отключиться от неприятных дум ещё и некоторое разнообразие в занятиях. А разве у девчонок не было подобного разнообразия? Оказывается, что его не было не только у девчонок, но и у большинства ребят класса. И вот на том, что было тому причиной, следует остановиться более детально, начиная с предыстории.
У них в классе (да и в параллельном) физику вела интересная учительница Надежда Михайловна, которую между собой ученики называли просто «Надийка». Она была среднего возраста, но незамужняя. Была ли она старой девой или был у неё когда–то муж, никто не уточнял, да и было это школьникам совсем безразлично. Ходила Надийка в стареньких, но аккуратных платьицах и в таких же старых туфлях. Но если устаревший фасон платьев не очень бросался в глаза, то вот туфли… В начале 60‑х годов в моду прочно вошли туфельки на высоком узком каблуке, так называемые «шпильки». А вот Надежда Михайловна по–прежнему носила туфли с широким каблуком — раритет далёкого начала 50‑х, а то и конца 40‑х годов. Правда, буквально через 3–4 года её бывшие ученики, а сейчас уже студенты или рабочие, с удивлением признали, что их Надийка ходит в очень модных туфлях. Нет, свои туфли она не поменяла, просто изменилась мода, которая предложила женщинам вновь туфли на широком каблуке. Мода — переменчивая мадам, которая постоянно меняет свои вкусы.
Избавлением от одиночества у Надежды Михайловны была постоянная работа в школе — занятия и различные кружки (до или после уроков). Она была большим энтузиастом своей профессии и своего предмета. Она старалась досконально изложить предмет и как можно лучше вложить знания в ещё не переполненные головы своих учеников. И это ей неплохо удавалось. Сие не означает, конечно, что физику знали поголовно все — предмет тоже нелёгкий. Но кому этот предмет нравился, и кому он был необходим в дальнейшем, знали его, действительно, хорошо. Были у Надийки в 11-Б и свои любимчики. Все об этом знали, но никто её за это не осуждал, потому что быть её любимчиком было достаточно накладно, и таковым никто абсолютно не завидовал. Она их совершенно не щадила, а совсем даже наоборот. Вот пара примеров.
На уроке у доски домашнее задание рассказывает Татьяна Кирикова. Излагает тему не совсем внятно.
— Так, а ну–ка Пригожин, дополни с места, — обращается к Стасу Надежда Михайловна. Стас дополняет.
— Хорошо, садись. Кирикова — «три», Пригожин — «пять».
Далее у доски Настя Усенко так же не очень хорошо освещает домашнее задание.
— Так, Молодилин, дополни.
Молодилин дополняет, но не совсем удачно, не так, как того хотелось Надийке.
— М-да! Садись. Усенко — «три», Молодилин — «два».
Таким образом, быть любимчиком у Надежды Михайловны означало досконально знать её предмет и быть готовым, так сказать, «в любое время суток» ответить на любые вопросы. Неудовлетворительных оценок своим любимчикам Надийка не жалела. Правда, в конце четверти старалась чаще их вызывать, да и те старались отвечать, а, значит, и готовиться — и в табеле у них плохих отметок никогда не было. Но постоянное напряжение на протяжении четверти, года выносить было нелегко.
Начиная ещё с 10‑го, у них в классе Надежда Михайловна, кроме кружка по физике, вела ещё и кружок киномехаников, в состав которого вошли, конечно же, лучшие её ученики. В кружке были одни ребята, в том числе и «любимчики» — девушек же такой род занятий абсолютно не интересовал. До конца 10‑го класса число этих киномехаников резко сократилось всего до 3‑х человек — те же Пригожин, Молотилин и как раз Самойлов. Эти ребята, и в самом деле, лучше других знали физику. В школе была 16‑миллиметровая установка «Украина», которая и позволяла демонстрировать очень полезные для учёбы, очень наглядные научно–документальные фильмы по тому или иному предмету. Сами фильмы правдами и неправдами выбивали в методическом кабинете районо, а то и в облоно директор и завуч школы.
Надийка твёрдо решила дать своей любимой троице дополнительную профессию, поэтому изучали они и 36‑миллиметровые кинопроекционные установки. И даже работали на детских сеансах киномеханиками в кинотеатре на новой чехословацкой аппаратуре — как бы проходили практику. Вместе с аттестатом зрелости они должны были ещё получить и диплом киномеханика. Правда, они его так и не получили, но не потому, что их обманули. Просто за выпускными экзаменами о них временно забыли. Позже вспомнили, но, как говорится, поезд ушёл, да и на оформление этих дипломов уходило немало времени, а палки в колёса чиновники вставлять всегда хорошо умели. Да и самих юных «киномехаников» эти дипломы уже совершенно не интересовали, не собирались они «сидеть в будках и крутить кино» у них были гораздо более амбициозные планы.
Учебные фильмы в школе демонстрировались по 3–4 раза в неделю для самых разных классов. И, конечно же, для их показа с уроков снимали поочерёдно кого–то из Надийкиных киномехаников. Отпускали их с уроков для подобных целей безоговорочно по распоряжению директора школы. Ну, и сами они, конечно же, были рады такому необычному разнообразию в надоевших уже занятиях. Вот и Виктор Самойлов во время таких киносеансов, которые он сам и проводил, постепенно отвлекался от своих тяжёлых мыслей и постепенно забывал о неприятных гаданиях. Он продолжал встречаться с Любой, при этом они, не сговариваясь, во время своих гуляний никогда в разговорах не касались темы предсказаний гадалки.
Конечно, этому способствовала и чудесная погода, которая установилась в конце апреля и приближающиеся праздники. Теперь уже яркое свеже–зелёное убранство окружающей их природы навеивало совсем не грустные, а наоборот — радостные, весёлые мысли о прекрасном будущем. Скоро наступят праздники, будет очень красиво, весело, все будут нарядные. Однако в праздничной, нарядной форме школьники пришли в школу ещё в двадцатых числах апреля. В один из этих рядовых рабочих (и учебных) дней (а это была среда, 22 апреля) отмечался день рождения В. И. Ленина. Ученикам 11‑х классов было доверено положить венки к памятнику вождю мирового пролетариата, который находился в центре города. Школьники не только возложили венок, но и сами увековечились на фоне этого монумента. Отлично провели Виктор с Любой и майские праздники. Сначала 1 Мая вся школа приняла участие в праздничной общегородской демонстрации, которая завершилась на стадионе. Для приветственных речей там на втором этаже административного здания и раздевалки для спортсменов была очень удобная некая площадка–балкон — такая минитрибуна. Бравурная музыка, популярные мелодии, цветы, транспаранты, цветы (искусственные и даже уже живые — тюльпаны), масса воздушных шариков — как всё это могло не способствовать чудесному настроению. Дурачились при этом ребята (они так и оставались мальчишками), исподтишка прокалывая воздушные шарики у девчат. Те, хотя немного и сердились, но, всё же, прощали такие невинные шалости, некий укоренившийся атрибут праздничных демонстраций. После демонстрации уже просто прогулки всем классом или группами, с обилием фотографирований, по улицам и скверам города, вечером уже свидания, которые проходили с зарядом положительной энергии, полученной за день.
А вот второго мая, и так не очень–то большой город, как–будто бы вымирал. Улицы его были совершенно пустынны. В этот день большинство его жителей устремлялись в леса по одну или другую сторону города (то в южной части Таращи, в замечательном лиственно–сосновом лесу, то в Улашевском лесу, расположенном на северо–запад от города в трёх километрах), где организовывались праздничные маёвки — места в лесах периодически менялись. Там тоже работала громкоговорящая связь. Были установлены динамики, из которых лилась праздничная музыка. Туда выезжала масса буфетов, обеспечивающая отдыхающих всем необходимым. Маёвки проводили семьями или группами, так сказать, по интересам. Во второй половине дня в этот день на стадионе обычно организовывался какой–нибудь футбольный матч, но уже на первенство области между сборными командами районных центров. Во Дворце Культуры проходили выступления самодеятельных художественных коллективов, а вечером, конечно же, танцы. В общем, программа обеих дней была довольно насыщенной, и скучать не приходилось. Не скучали и Виктор с Любой. Они успели побывать на маёвке, на некоторых мероприятиях, а также побродить у прудов. Всё складывалось чудесно. Им вообще в этом году с майскими праздниками повезло — сразу три выходных дня (1 и 2 мая выпали на пятницу и субботу), после самих праздников следовал ещё и выходной день, в который, как о том три недели назад поведала Виктору и Любе старушка, праздновалась Пасха.
