Эйсукэ Накадзоно - Тайный рейс
Выйдя из ресторана, они расстались. Сайдзё отправился на Цурухаси. Вдоль узкой улицы в ранних сумерках тускло светились фонари. Дул свежий ветерок, и легкое опьянение от пива быстро прошло. У Сайдзё было такое ощущение, что он делает глупость, собираясь посетить эту Такано. Но по странной ассоциации ему вдруг вспомнились слова Моисея из Ветхого завета, которые в свое время так нравились ему и его друзьям по студенческому движению: «Осмотрите землю, какова она? Хороша ли она или худа? И какова земля, тучна ли она или тоща? Есть ли на ней дерева или нет? И возьмите от плодов земли…» Так Моисей напутствовал двенадцать лазутчиков, посылая их высмотреть землю Ханаанскую. Ни дать ни взять наставление для шпионов! Это даже развеселило Сайдзё…
Он шел по темной мрачной улице, застроенной старинными одноэтажными домами с решетчатыми окнами. В некоторых полураскрытых окнах виднелись голубые экраны телевизоров; кое-где уже ужинали. Когда Сайдзё спросил у одной старухи, вышедшей подышать вечерней прохладой, как ему отыскать 3-й переулок, и та ответила, он обратил внимание на ее акцент. Тут он вспомнил, что в районе Цурухаси и Международного рынка исстари живет много корейцев. Здесь на каждой улочке, почти на каждом доме лежит какая-то неистребимая печать бедности, запустения и затаенной ненависти.
Миновав школу глухонемых, Сайдзё попал в узкий переулок. Табличка с фамилией Такано была старенькая, но ее хорошо было видно при свете фонаря, висевшего над дверями двухэтажного дома. Когда Сайдзё, открыв решетчатую дверь, кликнул хозяев и к нему, помахивая хвостом, подошла и стала ласкаться кошка, ему показалось, будто он пришел к кому-то из своих знакомых.
Однако прошло минут пять, пока из глубины комнаты отозвались и наконец появилась какая-то старая женщина, одетая в халат. В знак приветствия она опустилась на колени и затем спросила:
— Кто вы такой будете, ваша милость?
— Такано Кэйко сейчас дома?
— А вы тоже по коммерческой части работаете? — спросила старуха, не отвечая на вопрос, и подозрительно оглядела Сайдзё. Затем она добавила:
— К сожалению, Кэйко нет сейчас дома. Она с парфюмерией поехала на Кюсю. Уже дней пять, как уехала, а вернется не раньше чем в конце месяца.
— Хм! А куда именно на Кюсю?
— Да ведь она на одном месте не сидит, а ездит из города в город.
— Как жаль! А я собирался тоже на Кюсю. Как раз хотел предложить ей один первоклассный товар новой марки. Очень хороший питательный крем.
— Так, так. Это очень, очень приятно… — протянула старуха, в то время как глаза ее настороженно смотрели на гостя. Но у Сайдзё, должно быть, был такой огорченный вид, что старуха, видимо, решила, что не следует пренебрегать вниманием коллеги Кэйко.
— Если вы тоже едете на Кюсю, попробуйте в Хаката спросить о ней в конторе «Кёкай», может, они знают.
— А где эта контора находится?
— Точно не знаю, но помнится, что неподалеку от моста Тиё на Исидо.
— Неподалеку от моста Тиё?.. — переспросил Сайдзё, обдумывая, как вести разговор со старухой дальше.
Судя по всему, старуха была здесь или служанкой, или на время пришла посторожить квартиру. «Вряд ли у нее можно еще что-либо выпытать», — решил Сайдзё и огляделся. За передней шли расположенные значительно выше комнаты. Их было две или три, с раздвижными стенами и внутренними перегородками. Комнатой, находившейся посредине, видимо, мало пользовались. На стене висел алтарь, прямо под ним были развешаны вырезанные из журналов фотоснимки японских кинозвезд. Сайдзё подумал, что хозяйка, которая сейчас занималась разъездной торговлей парфюмерными товарами, раньше, очевидно, была какой-нибудь певичкой. И он решил расспросить старуху подробнее.
— Кстати, в последнее время к вам не заходил господин Ли? — спросил он как бы невзначай.
— Господин Ли? — Морщинистое лицо старухи приняло прежнее подозрительное выражение.
— А что вы удивляетесь? Тот самый кореец, который у вас прежде жил.
— Ах, вы, наверное, спрашиваете про господина Кобори? Нет, с тех пор не заходил, — ответила старуха и деланно засмеялась.
Сайдзё ушел разочарованный.
Итак, Такано ездит и торгует парфюмерией. Вот все, что он узнал. В конце улицы Сайдзё набрел на винную лавку. Ярко окрашенный фасад лавки и освещенная витрина, уставленная множеством разных бутылок, выглядели здесь, среди убогих домиков, довольно нарядно. Постояв у витрины несколько минут, Сайдзё вошел в лавку.
У стойки сидел парень лет двадцати, он что-то подсчитывал. При появлении Сайдзё парень заложил карандаш за ухо и быстро вскочил на ноги. Сайдзё попросил бутылку виски. Парень сделал большие глаза и довольно улыбнулся.
— Прикажете в подарочной упаковке?
— Давай в подарочной, — ответил Сайдзё. — Хочу зайти к Такано-сан, да не знаю, дома ли она?
— А там старуха всегда дома, — ответил парень.
— А Кобори-сан здесь недавно не появлялся?
— Кобори-сан? Как же, был! С такой красоткой заявился! Во! (Перестав заворачивать бутылку, парень поднял кверху большой палец.) Закачаешься! Все тут так и ахнули… Я в тот вечер приносил им на дом сакэ, у них еще там небольшой скандальчик вышел, что-то вроде любовной ссоры.
— Да ну? Это уж зря… — рассмеялся Сайдзё.
«Значит, старуха соврала! Ну и черт с ней. Все-таки я не зря сюда приходил», — думал Сайдзё, шагая по темной улице с бутылкой виски в руках.
6
Вернувшись в отель и приняв душ, Сайдзё опустился в грилл-рум, помещавшийся на первом этаже. Отель выходил на угол. Это была третьеразрядная гостиница, носившая название «Гранд Кэйхан». Сайдзё, не знавший Осака, выбрал первый попавшийся отель недалеко от вокзала.
За невкусным дежурным ужином, который ему подали, он попробовал подвести некоторые предварительные итоги. Итак, причастность Ли Кан Мана к исчезновению Канако несомненна. Чон Су Кап считает, что это Канако соблазнила и вовлекла в свои сети Ли Кан Мана. Но так ли это? Она была в таких отношениях с Цоем, что вряд ли могла позариться только на деньги — пусть даже на пятнадцать миллионов иен. Следовательно, это не иначе как кража и бегство по сговору. Но была ли она уж столь очарована Ли Кан Маном? И даже если так, не странно ли, что они вдвоем отправляются к Такано. Ведь в данном случае инициатива, несомненно, принадлежала Кобори, то есть Ли Кан Ману, который раньше был любовником Такано.
Зачем ему понадобилось посещение бывшей любовницы? Очевидно, чтобы временно укрыться у нее с Канако. Но своим женским чутьем Канако, вероятно, разгадала их прошлые отношения, и, естественно, женщины не могли долго оставаться под одной крышей. Возникает ссора. Канако и Ли Кан Ман переезжают в другое место. А Такано отправляется в торговую поездку на Кюсю. Вот пока что, скорее всего, могло произойти.
Однако Ли Кан Ман должен же был предвидеть опасность скандала у Такано?.. А что, если у него с Такано оставались прежние отношения? Как могли бы развиваться события тогда? У Канако пятнадцать миллионов! И Ли Кан Ман решает обмануть ее. Или в голове Такано рождается коварный замысел. Радушно приняв гостей, она тут же выгоняет Канако. Или решает расправиться с соперницей. И осуществляет этот план. Ведь тут как бы переплетались любовь и алчность.
Но можно утверждать и другое — Ли Кан Ман бросился сюда с Канако в конечном счете просто потому, что, поддавшись соблазну, растерялся и стал действовать наугад, хотя этот факт скорее говорит о его выдержке и бесстрашии. Он явно рассчитывал, что Цой, узнав об исчезновении Канако, не побежит сразу заявлять в полицию. Таким образом, Цой был не страшен. Скорее со стороны редактора «Пан-Кориэн ревью» Чон Су Капа надо было ожидать преследования. Но и этого Ли Кан Ман мог не бояться. Он прекрасно знал, что свои денежные отношения и характер своих совместных действий Цой и Чон Су Кап вынуждены были хранить в глубокой тайне.
Но что же это за тайна? Пятнадцать миллионов иен! Почему и для какой цели Цой дает их Чон Су Капу? Какую выгоду для себя он из этого извлекает? Сайдзё пытался выведать это у Чона, но тот уклонился от прямого ответа. Деньги, несомненно, предназначались на политические цели. Но движение, которое представлял Чон Су Кап, вряд ли могло принести выгоду предпринимателю Цою. В таком случае им нечего было особенно бояться. Однако Чон Су Кап был явно встревожен предположением, что Ли Кан Мана могли завербовать и он стал шпионом.
Сайдзё вернулся к предположению, что Канако соблазнила Ли Кан Мана деньгами и что он поддался искушению. В этом случае они с Канако сумеют продержаться долго, пока не истратят эти пятнадцать миллионов. Тогда непонятно, почему Чон Су Кап пытался помешать Сайдзё вести розыски. Если Ли Кан Ман — жертва соблазна, его в какой-то мере следует считать даже пострадавшим. Ведь он незаконно проживает в Японии и нигде, кроме своей организации, у него нет надежного прибежища. Больше того, он ведь подпольщик, постоянно подвергающийся непредвиденным опасностям. Он один из видных представителей организации. Значит, надо приложить все усилия к тому, чтобы его вызволить из сетей Канако, вытащить из болота, куда его затянула глупая страсть. Это необходимо, в конце концов, и для всего движения, представляемого Чон Су Капом. Но почему же с его стороны все же не чувствуется особого стремления к этому… Почему?
