Сергей Герман - Обреченность
К двери подскочил Шкуро, подбоченился, спросил:
— Куда нас?
Майор негромко ответил с досадливой усмешкой:
— На медосмотр.
И уже громче.
— Без вещей. На выход!
Но приговоренные уже знали. Они все поняли.
Петр Николаевич Краснов перекрестился и первым шагнул к двери.
Их вели какими-то темными переходами. Подземным коридором.
Генерал медленно шел между конвоирами, тяжело опираясь на палку. Следом за ним шли остальные - племянник Семен, Доманов, Шкуро, Султан-Гирей Клыч. Замыкающим шел фон Паннвиц.
Тесный и гулкий колодец тюремного двора, переполненный солдатами и гомоном команд.
Руки приговоренных были скованы за спиной наручниками. Конвойные помогли забраться на невысокую, сколоченную из свежих сосновых досок скамеечку.
Накинули на шеи веревочные петли. С неба повалил редкий крупный снег. Огромные снежинки медленно кружась, опускались на дно каменного колодца.
Угрюмый, мрачного вида полковник в светло-серой шинели зачитывал приговор.
— Именем Союза Советских социалистических республик военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила…
Приговоренные ждали. Время тянулось медленно, секунда гнала секунду, а минуты едва ползли, плавно перетекали в вечность.
…начальника Главного управления казачьих войск.. .генерала Краснова... начальника казачьего резерва Главного управления СС генерала Шкуро…
В узеньком каменном мешке звучало гулкое эхо. Голос полковника слегка дрожал, скрипел снег под сапогами переминающихся с ногу на ногу охранников.
...руководителя Северо-Кавказского национального центра в Берлине генерала Султан Клыч Гирея, походного атамана «Казачьего стана» Главного управления казачьих войск Министерства восточных оккупированных территорий Германии генерал-майора вермахта Доманова, командира 15 казачьего кавалерийского корпуса СС... генерал-лейтенанта…
Холодный воздух перехватил горло. Жадно вдохнув новую порцию воздуха полковник продолжил:
...Паннвица на основании... Указа «О мерах наказания для... злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников...»
Первым стоял генерал Краснов. Тело его сотрясала крупная дрожь и в голове билась единственная мысль. - Это от холода... Конечно от холода. Но не от страха.
В последней тоске генерал поднял глаза в небо, глубоко и порывисто дыша, ловя открытым ртом густой морозный воздух.
Снежинки терялись и таяли в его седых волосах, превращаясь в сверкающие круглые капельки. Они были похожи на слезы.
Гельмут фон Паннвиц старался восстановить в памяти самые лучшие дни своей жизни. Перед глазами шли и шли белые кони эскадрона Мосснера, восторженные, восхищенные лица казаков. Их глаза. Они так хотели жить!
Сержант сделал маленький шажок к скамье.
Андрей Шкуро скосил на него глаза, набрал в грудь воздуха и плюнул на сапог сержанта.
Как сквозь вату донесся дребезжащий голос полковника.
…к смертной казни через повешение и конфискации всего лично им принадлежащего имущества.
Сержант побагровел, но справился с собой. Полковник махнул рукой, стоящие рядом солдаты дружно хекнув, гвардейским ударом выбили скамейку из под ног.
Натянулись веревки. Выгнулись тела. Полковник отвернулся.
Солдаты повернулись через левое плечо и по команде старшины ушли.
Через полчаса зэки из хозобслуги сняли трупы и уложили их на носилки. Врач в белом халате щупал пульс. Констатировал смерть.
Морозно пахло снегом. По длинному тюремному коридору несли в морг носилки с телами казненных генералов.
Стучали каблуки зэковских сапог по кафельному полу. Свесившись с края носилок длинное худое запястье безжизненно раскачивалась в такт их шагам.
— И маршалы зова не слышат...
Эта казнь стала последней точкой в истории долгой и жестокой Гражданской войны казачества за ту Россию, которую они потеряли.
* * *
ПОСЛЕСЛОВИЕ:
Заместитель и друг Гельмута фон Паннвица, полковник Ганс Иоахим фон Шульц остался жив, женился на его тридцатилетней вдове и воспитал троих детей.
Генерал-майор КОНР Иван Никитич Кононов, проживая в американской зоне оккупации, в конце 1940х годов сумел перебраться в Австралию, где отошел от политической деятельности. Но все равно, до самого последнего своего дня и часа, находился в розыске органами КГБ как изменник Родины.
Сбылось предсказание отца Валентина. Проживая в городе Аделаида Иван Кононов стал прилежным прихожанином местного православного Храма.
15 сентября 1967 года он погиб в автомобильной катастрофе. Органы ЧК - ГПУ- НКВД - КГБ, не зря называли себя карающим мечом Советской власти.
Сомневающихся в правильности выбора коммунистического строя, врагов и предателей похищали, убивали, травили, рубили топорами и ледорубами во всех уголках земли.
Его жена, Кононова Лидия Михайловна, вернулась из эвакуации в Житомир. Ей вернули ее дом. Она вырастила и воспитала дочь и сына. Дочь даже какое то время занимала комсомольские должности.
Сын — Вениамин Иванович Кононов поступил в военное училище. Принимал участие в подавлении Венгерского восстания 1956 года. Женился на студентке медицинского института. Родилась дочь. В начале 60х решил поступать в академию, но при проверке личного дела особым отделом вылезла наружу правда об отце. Вылетел из армии и остался на улице в шинеле, но с женой и ребенком.
Советская власть не прощала детям измены отцов. Но им хотя бы дали возможность жить.
Вернулся к матери в Житомир, работал слесарем-наладчиком КИПиА.
Его дочь вышла замуж за военного врача.
Потери, понесенные казачеством в войне с СССР и его союзниками, точно неизвестны. Германское командование не вело такого учета среди восточных добровольцев, в том числе и казаков. До сих пор используется формулировка:
«В боях некоторые казачьи части были уничтожены полностью».
Оставшиеся в живых казаки получили сроки заключения, некоторые покончили с собой во время репатриации. Многие погибли в лагерях. Лишь единицам удалось скрыться, затаиться, спрятаться. Весь остаток своей жизни им пришлось прожить виноватыми, стараясь забыть, навсегда вычеркнуть из своей памяти эти страницы.
Они не дождались прощения. Никто не слушал их оправданий.
И им оставалось только одно, до конца испить горькую чашу предательства.
Не нам судить, были ли они правы или виноваты. У каждого из них были свои причины ненавидеть советскую систему. Почти все они в той или иной форме пострадали от советской власти. Именно эти личные и политические обиды, укоренившиеся достаточно глубоко, послужили причиной того, что величайшие патриоты России оказались в стане ее врагов.
Служба казаков в Вермахте была величайшей трагедией, порожденной политикой геноцида казачьего народа, которую советская власть проводила на казачьих землях. Но об этом старались не говорить вслух.
Историю всегда писали и пишут победители. Побежденные же уходят в вечность с клеймом изменников и предателей.
1999 2013 гг.
Пятигорск - Новочеркасск – Лиенц - Бонн.
