Синнамон Берк - Благородная разбойница
— Он не спросил о «пушке»?
— Нет, а что?
Айвори ласково прижалась к нему и поцеловала ручонку Стар.
— Их не так трудно производить, а мы знаем, что в колониях для них есть готовый рынок.
— Айвори Даймонд, немедленно прекрати это!
— Я Дон Джордан, помнишь? — Айвори нравилось поддразнивать Дрю, и, горячо поцеловав его, она добавила серьезно: — Я знаю. Я теперь просто художница. Ты научил меня честной жизни, и я не хочу никакой другой. И, пожалуйста, прости меня за случайную оговорку. Ведь в конце концов в моих жилах течет пиратская кровь.
— А в моих жилах — только ты, — сказал Дрю. — Не время ли для Стар поспать?
— Нет, она только что проснулась. — Айвори положила голову ему на плечо. — Что мы ей скажем, Дрю?
— Мы станем повторять ту же сказку, которую ты подсунул в досье Аладо? Как мы объясним мое наследство?
Дрю посадил Стар на колено, и малышка широко зевнула.
— Она будет очень красивой женщиной, и, если она будет такая же, как ты, она сама обнаружит правду о твоем прошлом.
Айвори заглянула в ее голубые глаза, такие же, как ее собственные.
— Теперь имеет значение только будущее.
— Нет, настоящее, и у нас уже есть все, чего только можно желать.
— Почти, — ответила Айвори вкрадчивым мурлыканьем. Она откинулась, глядя на него. Уступая ее настойчивости, он наконец залечил шрамы, которые оставили ее ногти на его щеке, и с каждым днем она считала его все более красивым.
— Что значит «почти»?
— Мне все еще хочется, чтобы ты мне позировал.
Дрю покачал головой, но задумался над ее просьбой. На самом деле ему было нечего терять. В конце концов, если он снимет свою одежду, то, вероятно, они просто кончат тем, что займутся любовью. Он представил себе свой портрет и то, как историки искусства спустя поколения спорят о том, почему он так и не закончен.
— Ну хорошо, завтра, когда Стар уснет, давай по пробуем.
— Ты правда согласен?
— Конечно. Стал бы я тебе врать?
— А как же! — воскликнула Айвори, но оба они знали, что между ними существуют теперь только правда и безграничная любовь.
