Джастин Скотт - Женщина без мужчины
Ее вели по бесконечно длинным коридорам — все как положено, как описано в сочинениях советских диссидентов. Последний поворот, и леденящий ветер ударил ей в лицо.
— Нет! — отпрянула Натали. Ей показалось, что это конец. Сейчас пуля вопьется ей в затылок. Надзирательница вцепилась в ее руку. Натали толкнули вперед.
— Молчи! — вдруг зашептал ей в ухо сопровождающий их офицер.
Ее, как лунатика, провели через ворота, где офицер показал охране какие-то бумаги. Потом ее втолкнули в машину.
— Я уж заждался! — услышала Натали знакомый барственный голос младшего Лапшина. — Печка в моей карете работает на славу, скоро согреешься!
36
— Так я свободна? — спросила Натали.
— Считай, что ты у нас в гостях! Предпочитаешь вернуться на Лубянку? Там тебя уже списали в расход…
— Кириченко меня бы не выпустил!
— Свет клином не сошелся на Кириченко, кроме него, есть и другие, поумнее… Они с нами. Мы тебе благодарны… Ты выдержала с Кириченко пару минут разговора, а это страшнее любой пытки. Молодец, ты держалась, как партизанка!
Твердые губы Лапшина коснулись ее лица. Он явно ждал ответного поцелуя. Она подчинилась. От него исходил терпкий запах одеколона, а еще запах танкового топлива, водки, табака — мужественный запах. Она отвела протянутую ей руку с бутылкой водки.
— Нет, больше ни капли спиртного.
Вертолет снова спугнул стаю серых зверей, похожих на волков. Они промчались в свете прожекторов вдоль проволочной ограды, окружающей армейскую дачу.
Лапшин с преувеличенной галантностью подал Натали руку, помог выбраться из вертолета.
— Зачем ты меня привез сюда? Меня ждут в Ленинграде.
— Тебе надо кое с кем встретиться. — Он хищно улыбнулся.
Теплый освещенный дом был неподалеку, но Лапшин властно повел Натали в сторону от него, приотворил дверцу, засыпанную снегом. Обнажилось темное зияющее отверстие. Животный запах зверинца вырвался наружу вместе с облаком теплого пара. Лапшин втолкнул Натали в черный провал, шагнул вниз вслед за ней и тщательно прикрыл дверь за собой.
— Как бы не заморозить наших зверушек!
— Где мы?
— Не узнаешь? В сокровищнице. Здесь живут, между прочим, и норки твоего Василия, вскормленные по американским рецептам. Он был щедр на советы, но и не упускал возможности заработать доллары… Жаль только, что он слишком заигрался. Теперь он мертв, а ты за него в ответе.
— Чего ты хочешь?
— Проволочку… Проволочку с записью.
— Я ее расплавила… Я ради этого сожгла целую мастерскую.
— Но ты ее сначала прослушала… — раздался женский голос.
Из темноты выступила на свет Дина. Снова они встретились с ней лицом к лицу.
37
— …и сделала копию. — Сапожки Дины брезгливо переступали через мерзлую грязь.
Ее осанка, манера держаться больше подходили для подиума показа мод, чем для этого темного вонючего подземелья.
— Заставь ее сказать, где она ее прячет!
Лапшин колебался, не зная, что предпринять.
Пальцы Дины в кожаной перчатке внезапно схватили обнаженную руку Натали и прижали ее к проволочной сетке. Мгновенный прыжок пробудившейся норки, и мелкие острые зубки впились в запястье Натали.
— Неужели мне все придется брать на себя? Как всегда! А ты, мужчина, только будешь лизать ей руки?
По руке Натали текла кровь.
— Если я вам все скажу, где гарантия, что вы меня не убьете? — спросила Натали.
— Я гарантий не даю!
«Та же неумолимая твердость в голосе, как тогда на яхте…» — пронеслось в голове Натали.
Лапшин достал платок и обернул Натали руку. На белой ткани проступили кровавые пятна.
Целеустремленной походкой манекенщицы Дина прошла к выходу.
— Дадим вдове Уоллеса немного времени на размышление. Эй! Чего ты ждешь? — позвала она Лапшина. — Ну!
Лапшин, опустив голову, вышел из подземелья. Он явно прятал глаза от Натали. Дина на какой-то момент замерла в нарочито вызывающей красивой позе, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Ее красота, изящество, энергия действовали гипнотически, и она об этом знала. Снаружи с лязгом опустился тяжелый железный засов.
В наступившей темноте в клетках закипела жаркая битва. Норки были ночными хищниками, и они жаждали выйти на охоту. Их когти царапали пол, проволока тряслась от прыжков невидимых крошечных зверушек. Наверное, их было больше тысячи. И все они желали живой добычи. Сгустки ненависти и жажда убийства скапливались там, за проволочной сеткой. Лапшин говорил, что норок тянет к воде, к реке…
Натали побежала по проходу, на бегу отворяя клетки. Темная масса устремилась к щели под дверью. Какие-то зверьки успевали вцепиться в нее. Она отбивалась кулаками, скидывала их на земляной пол, расшвыривала ногами. Природный инстинкт гнал норок на волю, на свободную охоту. Твердая земля не была преградой для тысяч когтистых лапок. Они упорно рыли подкоп.
Натали, борясь с хищной звериной массой, подтянулась на руках, ухватившись за кабель, нависший над проходом. Но кабель провис под ее тяжестью, и она снова оказалась уязвимой для кровожадной стаи. Натали топтала и отбрасывала мягкие крошечные тельца. Но хищники облепляли ее ноги. Безумный план освобождения не сработал. Натали, казалось, обрекла себя на мучительную смерть. И вдруг идея осенила ее. Она протиснулась сквозь маленькую дверцу в одну из уже освободившихся клеток. Теперь проволочная сетка защищала ее от острых зубов и когтей. Она затаилась в душной вони, скорчившись на скользком от помета полу.
— Милая! — услышала она голос Дины. — Ты там не соскучилась?
Дина, скрипя сапожками по снегу, прохаживалась возле питомника. Норки почти бесшумно делали свой подкоп. Натали надеялась, что сможет своим голосом как-то заглушить легкий шорох, каким сопровождалась их работа.
— Чего ты от меня добиваешься? — крикнула она.
— Прекрасно знаешь, чего… Скажи, где пленка, и ты будешь в порядке. Умрешь быстро. Я тебя просто пристрелю!
— А если я не скажу?
— Норки проголодались. Могу отдать им тебя живьем.
— Неужто, Дина, тебе так хочется убивать?
— Тех, кто мне мешает, — да! Слабаков и предателей…
— Ты мне не оставляешь выбора?
— У меня тоже нет выбора. Благодари за свою участь Василия. Вот кто был настоящий мой враг.
— Он очень тебе досадил?
— За это он получил свое. И ты тоже получишь. Считай, что ты уже труп.
— Идиотка! — закричала Натали изо всех сил. — Хочешь стать императрицей? Очередная шлюха сядет на российский трон? Не выйдет у тебя ничего! Да все твои мужики продадут тебя за милую душу!
