Фредди Ромм - Капкан для провинциалки
– Розалинда, что это?
Вопрос глупый – разумеется, поезд сошёл с рельс. Но почему? И откуда взялся огонь?
– Не знаю, Анна, – хрипит моя подруга, её зубы стучат. Внезапно опять что-то: меняется: из прохода тянет горелым. Пожар?!
– Анна, надо выбираться отсюда поскорее!
– Да! Давай!
Легко сказать, а как сделать? Идти, вернее, ползти по проходу, по бывшей стенке к дверям? Но там может быть огонь, да и где уверенность, что дверь не заклинило? Остаётся окно. То, которое над нами. Огонь через него больше не рвётся? Как бы теперь выбраться?…
– Анна, держись, я сейчас!
Розалинда вдруг сбрасывает туфли и, словно кошка, начинает карабкаться вдоль по скамейке. Прежде чем я понимаю её план, она уже оказывается у окна. Расстёгивает свой поясок, надевает его на оконную рукоятку и затягивает. Конец пояска повисает прямо надо мной. Розалинда нагибается и протягивает мне руку:
– Ну, давай!
Я вдруг обнаруживаю, что стою на бывшей стенке – противоположной той, через которую нам теперь предстоит выбраться. Стенка сильно наклонена, но упираться в неё можно. Первым делом я разуваюсь и передаю Розалинде её туфли, мои, а также обе наши сумочки. Затем, вдохновляясь поддержкой, хватаюсь за её руку и поясок и подтягиваюсь. Школа танцев хорошо меня натренировала – я оказываюсь у окна раньше, чем Розалинда подхватывает меня подмышки.
– Быстрее наружу!
– Да!
Не проходит и минуты, как мы усаживаемся на наружной стороне вагона, переводим дух и осматриваемся. Ветер обдувает наши лица, но не радует – внизу свирепствует пламя, грозящее скоро добраться до нас, отовсюду несётся запах горелого. Солнце уже почти зашло. Из вагона доносятся крики и детский плач. Мы переглядываемся:
– Там дети! Давай попробуем вытащить!
Розалинда улыбается и кивает. Я, вдохновлённая первым успехом, осторожно ползу в ту сторону, откуда кричат, и заглядываю через разбитое окно. Двое детей плачут, ещё малышка лежит без движения, их мать в крови, а мужчина прижимает руки к лицу, словно ослеп. Некогда раздумывать, надо им помочь.
– Сдвиньтесь в сторону! К стене! – кричу я им на хинди, забыв, что здесь больше нет ни стен, ни пола или потолка. Однако мужчина понимает меня – берёт детей, оттаскивает в сторону. С его лица капает кровь. Каблуком туфли сбиваю ощерившиеся зубы осколков оконного стекла. Как бы теперь пробраться внутрь? Прежде чем я успеваю додуматься до чего-то толкового, Розалинда опускает вниз свой благословенный ремешок и завязывает его на оконной раме так же, как перед этим у нас. Мы обе пытаемся спуститься и мешаем одна другой.
– Анна, останься здесь и принимай детей!
Я послушно киваю, сейчас Розалинда главная. Изгибается, как змея – и вот она уже внизу. Берёт первую девочку, та плачет, но одно движение – и малышка рядом со мной. Следом за ней – её братик и сестричка. Теперь очередь взрослых. Что-то происходит там, внизу, вагон быстро наполняется белёсым дымом. Пожар? Да, конечно… Однако паниковать некогда. Индианка поднимает руки, я хватаюсь за них, Розалинда подталкивает женщину снизу – и вот мать семейства рядом со мной. Теперь отец, с ним тяжелее… Однако он и сам молодцом, подтягивается на ремешке – вот это качество, такой вес выдержал! Боже мой, левый глаз этого человека окровавлен, оттуда торчит обломок стекла… Не могу смотреть, лучше помогу Розалинде выбраться. Кто-то ещё кричит в отдалении, но сил уже нет идти не помощь. Но ведь можно позвать!
– Розалинда, твой мобильный телефон в порядке?
Она энергично кивает, вынимает аппарат из сумочки… Господи, хоть бы заработал…
– Анна, говори!
Я беру её мобильный телефон, и вдруг до меня доходит, что номера телефонов здешних спасательных служб мне неизвестны. Но ведь это поправимо, я мягко толкаю в плечо спасённого мужчину:
– Сударь, как звонить в службу спасения?
– Медицинская помощь – сто два…
Я киваю, набираю номер.
– Медицинская помощь слушает!
– Алло, помогите! – Я плохо соображаю, о чём взывать. – Наш поезд сошёл с рельс! Много раненых!
– Это не к нам! – и моя собеседница разъединяет. От шока меня спасает только то, что сейчас неподходящее время для истерик.
– А пожарная служба?
– Сто один!
Отлично, сто один – набрать…
– Алло, наш поезд опрокинулся и горит!
– Где вы находитесь?
– Не знаю, это на пути от Нью-Дели до Диспура!
– Не обслуживаем!
И снова – разъединено. Да что же это? Почему им наплевать на нас? Этого не может быть!
– А в полицию как звонить?
– Сто!
Ну на этот раз хотя бы получится? Слёзы застилают глаза, я с ожесточением утираю их ладонью, набираю номер…
– Полиция, поезд сошёл с рельс! Много раненых! Пожар!
– Звоните в пожарную службу!
Я чувствую, как к горлу подкатывает комок, предвещая истерику отчаяния. Я сойду с ума… Господи, это люди мне сейчас отвечали или нет? Розалинда отнимает у меня телефон, набирает какой-то номер. Она собирается с кем-то говорить? Она же не знает хинди…
– Алло, это консульство Великобритании? Произошло крушение поезда, следовавшего от Нью-Дели к Диспуру. По какой-то причине возник пожар. Много раненых. Чрезвычайные службы Индии отказываются прислать помощь.
Я вдруг слышу, как ей отвечают:
– Не волнуйтесь, леди, мы сейчас же займёмся этим.
Розалинда разъединяет, опускает свой мобильный телефон в сумочку и смотрит на меня, как будто говоря без единого слова: «Ну вот, Анна, мы и сделали всё, что могли». Мы обе застываем и ждём. Внизу злобствует огонь, рядом с нами дрожат и плачут дети, а мать пытается их успокоить. Раненный мужчина лежит, почти не шевелясь… но ведь он жив?! Из разбитого окна вагона валит белёсый дым – всё гуще. Нам, наверное, лучше спуститься на землю, только найти, где не горит…
Прежде чем я успеваю додумать эту мысль, в воздухе раздаётся характерное стрекотание, и через несколько секунд нам нами повисает индийский армейский вертолёт.
ОлегСейчас мне предстоит небольшой спектакль. Режиссёр – подполковник ФСБ Антон Лебедев. Полный дурдом: Андрей должен считаться убитым, ему велено сидеть дома и не маячить перед окнами, завтра его похороны. Лебедев пытается убедить Таню сыграть безутешную вдову, а она отказывается – говорит, плохая примета. Но если и согласится, то что – дети должны изображать сирот? Если Лебедеву нужен спектакль, то пусть и обращается к профессиональным актёрам. И детей их можно привлечь. Да, конечно, утечка информации, но если хорошо заплатить людям, трепаться не будут.
В спектакле, который сейчас состоится, главную роль исполнит юный киллер Сёма, хочет он того или нет. Мы с Антоном – на вспомогательных ролях. Вот, кстати, и он.
