Сандра Браун - Как две капли воды
Кэрол была не Кэрол.
Всевозможные «как», «почему» и «зачем» тоже требовали ответа, но все же значили неизмеримо меньше, чем сам по себе несомненный факт: Кэрол Наварро Ратледж кем-то подменили. Потеря памяти лишь отчасти объясняла полное изменение ее личности. На это можно было списать то, что она снова влюбилась в своего мужа, но оставалось совершенно непонятным, откуда она приобрела совершенно новые черты характера. Такое представлялось возможным, только если допустить, что на ее месте оказалась другая женщина.
Кэрол была не Кэрол.
Тогда – кто она?
Мучительный вопрос, если учесть, сколько поставлено на карту. План, вынашиваемый долгие годы, должен вот-вот воплотиться в жизнь… если на пути не встанет какое-то неожиданное препятствие. Все звенья цепи пришли в движение. При всем желании поворачивать назад было бы поздно. Сладость мести иногда замешана на горьких жертвах. Возмездие должно совершиться.
Но до того, как это произойдет, за самозванкой под личиной Кэрол необходимо наблюдать. Она выглядит совершенно невинной, но береженого Бог бережет. Кто она такая и почему ей вздумалось выдавать себя за другую – если, конечно, так оно и есть, – совершенно непонятно.
Сразу по возвращении домой нужно будет найти ответы на эти вопросы. Наверное, надо еще раз подкинуть ей приманку и посмотреть, как она себя поведет и к кому метнется. Да, и еще одно. Нельзя, чтобы она насторожилась, догадавшись, что ее хотят раскрыть. Тут партнер, конечно, согласится. Отныне им необходимо следить за каждым ее шагом и выяснить, кто она.
Начнем с того, что выясним, кто же в действительности погиб в катастрофе рейса 398… И кто остался жив.
– Привет.
– Привет, Джек. Присаживайся. – Тейт указал брату на стул напротив и знаком попросил официанта налить ему кофе.
– Ты никого не ждешь?
– Нет. Кэрол с Мэнди сегодня проспали. Я встал, пробежался, оделся, а они только проснулись. Кэрол сказала, чтобы я их не ждал и спускался. Ненавижу есть в одиночестве, хорошо, что ты пришел.
– В самом деле?.. – хмыкнул Джек. – Завтрак номер три. Проследите, пожалуйста, чтобы свинину хорошо зажарили, – последние слова адресовались официанту.
– Обязательно, мистер Ратледж.
– Неплохо иметь знаменитого брата, – заметил Джек, когда официант удалился с заказом. – Обслуживание по высшему классу тебе гарантировано.
Тейт откинулся на стуле, положив руки по обеим сторонам тарелки:
– Может, объяснишь, что ты имел в виду, когда меня поддел?
– Поддел? – Джек высыпал в свою чашку два пакетика с сахаром.
– Да. Ты спросил, в самом ли деле мне приятно с тобой завтракать?
– Я просто думал, что после вчерашнего…
– Вчера все сложилось блестяще.
– Я о разговоре с Дерком и Ральфом.
– Ты все еще на взводе из-за того, что я их выгнал?
– Ладно, это твоя кампания.
– Это наша кампания.
– Черта с два.
Тейт был готов возразить, но появился официант с завтраком Джека, и ему пришлось подождать, пока они снова останутся вдвоем. Подавшись вперед, он миролюбиво произнес:
– Я поступил так не потому, что пренебрегаю твоим мнением.
– А для меня это выглядело именно таким образом. Как и для всех прочих.
Тейт разглядывал остатки сосисок с вафлями, остывавшие у него в тарелке, но не спешил опять взяться за вилку.
– Прости, если ты все принял так близко к сердцу, но их тактика ничего мне не приносила. Я выслушал тебя, Эдди, папу…
– И в результате сделал, как сказала Кэрол.
Тейта изумил злобный тон, которым это было сказано:
– При чем здесь Кэрол?
– Тебе виднее.
– Она моя жена.
– Это твоя забота.
Тейт был совсем не расположен обсуждать с братом свои семейные проблемы и вернулся к основному предмету их размолвки:
– Джек, ведь баллотируюсь я, а не кто-то другой. В конечном итоге, только я несу ответственность за то, как проходит моя кампания. И только мне предстоит отвечать за то, как я зарекомендую себя в Конгрессе, если меня туда изберут. Мне, Тейту Ратледжу, и никому больше, – подчеркнул он.
– Я это понимаю.
– Тогда работай вместе со мной, а не против меня! – Разгорячившись, Тейт отодвинул тарелку и уперся локтями в стол. – В одиночку мне не справиться. Черт, неужели ты думаешь, я не понимаю, как ты отдаешься нашему делу?
– Больше всего на свете мне хотелось бы видеть тебя в Сенате.
– Да знаю я, Джек. Ты же мой брат, и я тебя люблю. Я ценю твое упорство, самоотреченность, ценю то, что благодаря тебе могу не беспокоиться о множестве деталей. И отдаю себе отчет – причем, возможно, больше, чем тебе кажется, – что, пока я гарцую на белом коне, ты тихонько убираешь навоз.
– Я никогда не претендовал на то, чтобы гарцевать на белом коне, Тейт. Мне просто хочется, чтобы иногда мне воздавали должное за образцовую уборку навоза.
– Более чем образцовую, – отозвался Тейт. – Жаль, что мы вчера разошлись, решая этот вопрос, но временами мне приходится следовать инстинкту, что бы мне ни советовали. Да и стали бы вы сами мне помогать, будь все наоборот? Годился бы я в кандидаты на государственную должность, если бы меня можно было уговорить пойти на какие-то вроде бы вполне целесообразные, правильные, выгодные действия, которые мне самому ужасно не по нутру?
– Наверное, нет.
Тейт печально улыбнулся:
– Так что в конце концов выходит, задницу на всеобщее обозрение выставляю все-таки я.
– Только не жди, что я буду ее целовать, когда считаю, что ты не прав.
Оба рассмеялись. Джек первым стал опять серьезным и подозвал официанта, чтобы тот убрал тарелки и добавил им кофе.
– Тейт, если уж мы устраняем старые недоразумения…
– То?
– У меня такое впечатление, что вы с Кэрол сейчас ладите лучше.
Тейт внимательно посмотрел на брата:
– Пожалуй.
– Что ж, это… это хорошо. Если приносит тебе счастье. – Джек теребил пустой пакетик из-под сахара.
– А с какой стати я должен ждать из-за этого неприятностей?
Джек откашлялся и неловко заерзал на стуле.
– Даже не знаю, тут есть что-то… – Он провел рукой по редеющим волосам. – Нет, ты решишь, что я совсем спятил.
– Проверь, решу или нет.
– Что-то тут непонятно.
– То есть?
– Да не знаю даже. Черт возьми, это ты с ней спишь. И если уж ничего не замечаешь, значит, мне точно мерещится. – Он помолчал, ожидая в ответ подтверждения или опровержения, но не получил ни того, ни другого. – Ты видел, как вчера вечером она разговаривала с тем телевизионщиком?
– Каким телевизионщиком?
– Который был оператором, когда снимались коммерческие ролики на ранчо.
