Сюзанна Брокман - Переломный момент
– Открой коробку, – попросила Джина.
Ага. Внутри оказался не диск, а компьютерная дискета.
– Мы думаем, это что-то вроде резервной копии, – объяснила Джина. – Диск лежал в кладовой. Рядом со старым компьютером, который там стоял. Будто кто-то купил себе ноутбук, но не захотел выбрасывать настольный компьютер. Я подумала, что весьма странно прятать там диск, поэтому… Конечно, это порно, и, думаю, любители клубнички прячут такие фильмы в самых неожиданных местах, но я открыла коробку, и…
Молли уже сняла с полки еще один диск, открыла коробку, и…
– Здесь еще одна.
Джоунс схватил стопку дисков и тоже включился в поиски.
– Макс на кухне, настраивает компьютер, – объяснила Джина. – Если он сможет его включить, то попробуем посмотреть, что на этих дисках.
* * *
Компьютер можно было счесть антиквариатом, монитор в сравнении с современными выглядел просто крохотным. Когда Джина привела Молли и Джоунса в кухню, системный блок с тихим гудением оживал.
– Нашли что-нибудь еще? – спросил сидящий на подушке Макс. Сидеть ему было больно, но полуопустившись на подушку еще более-менее терпимо.
– Золотую жилу, – ответила Джина. – Еще десяток дисков.
Содержимое кладовой валялось по всему полу кухни: от пачек старых газет и пакетов с собачьим кормом до коробки с листовками – половина на индонезийском, половина на португальском – похоже, для политической агитации. Пришлось перешагивать через все, чтобы добраться до стола.
– Кто-нибудь еще хочет чаю? – спросила Молли, подойдя к плите.
Джина положила диски на стол рядом с Максом.
– Да, я тоже хочу, но сама приготовлю. – Она коснулась затылка Макса и пошла к Молли. Касание было очень легким, но одновременно интимным и собственническим, и Макс внезапно осознал, что именно на этом столе они недавно…
Ладно. Думает ли об этом кто-нибудь еще в кухне? Макс глянул на Джоунса, который перехватил его взгляд и постарался не улыбнуться, а…
Да, Джоунс тоже об этом думал.
– Садись, – скомандовала Джина. – Положи ноги на стул.
– Спасибо, дорогая. – Молли подошла и села за стол прямо напротив Макса.
Макс притворился, что завороженно смотрит на экран, где зависла иконка с песочными часами.
Краем глаза он видел, как Джоунс пододвигает стул, чтобы Молли подняла на него ноги.
– Лодыжки начали опухать, – пожаловалась Молли. Она обращалась напрямую к Максу, а он не мог поднять на нее глаза. Черт, неужели он правда покраснел? – С недавних пор.
Стоп. Опухшие лодыжки – это… Разве у нее не рак груди?
Молли улыбнулась ему через стол.
– Не волнуйся так, Багат. Это нормально. Возможно, дело в жаре. Мне просто нужно быть поаккуратнее, потому что, ну, мне уже за тридцать…
Теперь Макс оказался окончательно заинтригован.
Улыбка Молли стала шире.
– Что? Ты смотришь на меня, будто… – Тут ее улыбка померкла, и Молли повернулась к Джоунсу. – Ты не сказал ему о моем положении, – догадалась она, – верно?
– Ты тоже беременна? – спросил Макс и посмотрел на Джоунса. – Нет, он мне не говорил.
Джоунс потер лоб, словно у него болела голова.
– Мол, я думал, это тайна. Пока мы не получили результатов биопсии…
Молли разозлилась:
– Ты думал, что сможешь уговорить меня на аборт?
– Я думал, – перебил ее Джоунс, – что после консультации с врачом или двадцатью докторами ты, возможно, решишь, что в приоритете сохранение твоей жизни, и поэтому, может, желаешь сейчас оставить все в тайне…
– Я желаю сохранить этого ребенка, – сказала Молли.
Макс посмотрел в глаза Джине, стоявшей на другом конце кухни. Должно быть, она думает о том же, что и он – что они в долгу перед Молли и Джоунсом за спор в их присутствии. Присутствовать при чужой ссоре мучительно тяжко.
– Я знаю, – мрачно кивнул Джоунс. – И мне жаль так говорить, но я его не хочу. Боже, Молли…
– Хорошо. Я рада, что ты наконец-то набрался смелости признаться в этом мне. –
Молли встала. Она всегда держала ровную осанку, как у статуи, но сейчас вытянулась еще больше. – Прошу меня извинить, – сказала она Максу и пошла к выходу.
Между тем Джоунс очевидно расстроился. И рассердился.
– Я собирался сказать: «Боже, Молли, только не ценой твоей жизни». Черт, Мол, не надо…
Но она уже вышла из кухни. Джоунс погнался за ней, но, двигаясь слишком быстро, перепрыгнул через пакет с собачьим кормом. В прыжке он сбил коробку с политическими листовками, и они разлетелись по всей кухне.
– О черт, блин, простите!
– Я все уберу, – пришла ему на помощь Джина. – Просто иди.
Но Джоунс остановился. Наклонился и поднял одну из листовок, не отрывая глаз от фотографии улыбающегося кандидата.
– Черт, – снова сказал он. Перевернул листовку, очевидно в поисках текста на английском.
Но такого не обнаружилось.
– Молли! – крикнул он. – Ты нужна мне здесь! – Он посмотрел на Джину. – Сходи за ней.
Джина не выглядела уверенной, что сейчас это стоит делать, но Джоунс был непреклонен.
– Скажи Молли, что она должна помочь мне прочитать вот это, – сказал он. – Она понимает в языках больше моего. – Джоунс повернулся к Максу. – Думаю, я знаю, из-за чего весь сыр-бор. Думаю, я понял, кто меня ищет. – Он поднял листовку. – Видишь этого парня? Он заплатил Чаю кругленькую сумму, чтобы я убил его любовницу.
* * *
– Его зовут Херу Нусантара, – рассказал Джоунс. – Не знаю, на какой пост он баллотируется, но кто-то явно спонсирует его кампанию.
– Не думаю, что это кампания, – возразила Молли. Она снова сидела за столом, разглядывая листовку. – Думаю, это просто, не знаю, пропаганда?.. Здесь не говорится, на какую должность он баллотируется. По крайней мере, я здесь такого не вижу. То есть в этом языке существует сходство с теми диалектами, которые я умею читать, но…
– Ты справляешься намного лучше, чем сделала бы я, – успокоила ее Джина. Чай наконец заварился, и она налила его в две чашки и протянула одну Молли.
– Эта часть каким-то образом связана с Восточным Тимором. – Молли указала на верхнюю половину листовки и слабо улыбнулась Джине. – Спасибо.
Джина взяла свою чашку и села за стол рядом с Максом, который щелкал мышкой и двигал полосой прокрутки, отсматривая информацию на найденных дискетах.
Было более чем очевидно, что Молли перегрелась, устала, расстроена и напугана –
Джина ее прекрасно понимала. Месяц выдался адским, и ему еще конца-края не видно.
Словно прочитав ее мысли, Макс, до этого упиравшийся рукой в подбородок, изменил позу, и его рука легла на спинку стула Джины. В кухне было слишком жарко для полноценного прикосновения, но Макс все равно дотронулся до нее – всего лишь кончиками пальцев легонько погладил ее по спине.
