Яна Егорова - Аня де Круа
Взяв меня за плечи, он отстранился:
– Мало времени, самолет ждет… – хрипло сказал он.
– Как? Ты улетаешь? – нет, я не хотела его отпускать!
– Мы улетаем, – он провел рукой по моим волосам, – тебе нужно одеться или желаешь лететь в таком виде? Лично я немного против, чтобы на тебя кто-то смотрел кроме меня…
Он улыбнулся. И в этой улыбке я впервые увидела настоящее счастье…
– Так что?
– Мы… улетаем насовсем? – испуганно спросила я. Неужели он опять…
– Нет, мне нужен буквально один… нет, два твоих дня. К понедельнику ты вернешься обратно. Ты подаришь мне их?
– Да! – я вскочила с кровати и бросилась к нему на шею…
– Да! Да! Да! – повторяла я, ставшим немного низким и хриплым от возбуждения голосом, когда он осыпал мою шею и плечи… жаркими поцелуями… – Да, Гай… да-а…
Мы немного опоздали в аэропорт. Там нас уже ждали, пилот и две стюардессы, которые в шикарном салоне частного самолета Де Круа, подали нам завтрак: фрукты, свежие горячие тосты, вкуснейший кофе и букетик красных роз на столе.
Казалось, со вчерашнего вечера я попала в рай… Но, не красоты дорогой жизни меня возносили до небес, а то, что рядом был Гай. С момента, как мы покинули дворец, он практически ни на секунду не отходил от меня, я все время чувствовала его прикосновения. И за завтраком он неустанно ухаживал за мной, как за маленьким ребенком…
– Гай… я совсем забыла спросить… а куда мы летим?
– Разве это важно? – улыбнулся мне он.
– Нет… – и это на самом деле так, я бы полетела с ним куда угодно… теперь я уже не совершу прошлых ошибок.
– Мы летим в Париж, – он взял мою руку и нежно поцеловал в ладонь, – у нас там будет одно маленькое дело.
Он наклонился ко мне и мы снова слились в страстном поцелуе… Я… могла бы так провести всю жизнь… Он… моя часть… и в каждом поцелуе… я словно пыталась с ним слиться воедино… чтобы уже никогда не терять…
В конце концов, я уснула у него на плече. Проснулась уже, когда мы пошли на посадку. За все время, пока я спала, Гай даже не пошевелился.
Через час мы были в Париже… Как будто волшебник взмахнул своей палочкой и мы из зимы переместились в необыкновенно теплую осень. В городе светило яркое весеннее солнце, как будто сам Париж был рад нашему приезду…
– Я понимаю, что ты всегда отказываешься, но мы сейчас заедем в магазин – нам обоим нужно переодеться по погоде, а потом… мы отправимся на прогулку. Надеюсь, ты не против?
– Нет…
Водитель подвез нас к самым дверям элитного бутика. Там нас встретили с большим почтением – женщины и мужчины в дорогих костюмах поздоровались с нами по-французски и провели вглубь салона. Как позже оказалось, бутик закрыли от посетителей исключительно для нас.
Дизайнер салона довольно быстро подобрал мне наряд, который не слишком отличался от того, в котором я приехала – черная короткая юбка в мелкую крапинку, жакет с черным же передом и сзади в крупную черно-белую клетку, пальто в эту же клетку, черные плотные колготки и высокие, выше колена, бархатные сапоги на каблуке.
Когда я вышла в новом наряде в зал, там меня уже ждал Гай. Его тоже переодели – теплую куртку сменило элегантное пальто, из-под которого неизменно торчал идеально белый ворот дорогой рубашки.
Мы посмотрели друг другу в глаза – сладостная дрожь пробежала по всему телу… Нельзя… нельзя же на столько чувствовать друг друга, такого же просто не может быть!
Де Круа взял меня за руку и мы покинули салон. Он что-то приказал водителю и повел меня на набережную. Сена очень красивая река – ее зеленые волны местами, словно отороченные изысканными кружевами, приводили меня в благоговейный трепет.
Мы направились вдоль реки. На улице было очень тепло, а насколько красиво – это не передать словами. Вдоль реки тут и там выглядывали здания, известные на весь мир.
А по воде один за другим плыли кораблики, с которых счастливые туристы каждый раз махали руками и кричали нам приветственные слова на всех языках мира. Вдоль старой как сам мир набережной росли деревья – теплый ветер играл их ветками и редкие листья летели на нас.
Я была абсолютно счастлива. Я шла рядом с Гаем и держала его под руку. Это такое наслаждение, все время чувствовать его рядом… его тепло… его сильное тело…
Во время всей прогулки Де Круа не забывал мне рассказывать о городе, о том, что мы видели перед собой. Я готова была его слушать целую вечность – его потрясающий низкий, мужественный голос заставлял трепетать каждую клеточку моего тела.
В какой-то момент мы увидели целое представление на реке. В месте, где были большие пороги и вода бурлила, как будто кто-то очень большой под водой вызывал это волнение, остановилась лодка со спасателями. Мужчины, каждый из которых был в идеальной физической форме – по очереди прыгнули в воду и поплыли против течения. Потом, они отработали друг на друге спасение утопающих – за это время вокруг нас успела собраться целая толпа любопытствующих и к концу всего действия – набережная аплодировала бравым спасателям. Никто из нас не сомневался, что если что, нас точно спасут!
Продолжив прогулку, мы немного свернули вправо и оказались на Елисейских полях. Там стояли маленькие белые домики, вокруг которых счастливыми стайками крутились туристы – это была знаменитая парижская рождественская ярмарка. Я просто не верила, что оказалась здесь. Местные ароматы сводили с ума – пахло летним ветром, жаренными на углях каштанами и горячим красным вином.
Мы купили каштаны и вино, и направились дальше. Я попробовала один из этих ароматных коричневых комочков – выяснилась, что на вкус каштаны, как горячий печеный хлеб – странное сочетание такого простого лакомства и блестящих, знаменитых улиц столицы мировой моды.
Мы еще долго гуляли по улицам Парижа, потом катались по Сене на маленьком частном кораблике, потом опять и опять гуляли… Когда стемнело – за нами приехал автомобиль, который отвез нас… к подножью величайшего строения – к Эйфелевой башне. Когда я посмотрела на нее снизу вверх, стоя ровно посередине под ней – у меня закружилась голова – настолько это сооружение приводило в восторг.
Гай за руку подвел меня ко входу на подъем наверх, где нас уже ждал человек в форме. У него на пиджаке в районе груди я увидела небольшую надпись, вышитую золотыми нитками – Жюль Верн.
Роскошный лифт вознес нас наверх. Но, мы вышли не на вершине башни, а где-то в ее середине, мы оказались в ресторане. Здесь практически не было стен – только окна из которых открывался вид на весь Париж…
В ресторане было пусто и темно. В середине помещения стоял один стол, накрытый белой скатертью. Кроме прекрасной посуды, на нем стоял старинный золотой подсвечник, такие, наверное, можно увидеть только во французских замках, с пятью свечами, от огня которых помещение и освещалось. Больше ничего не было видно.
