Валентина Мельникова - Мой ласковый и нежный мент
Камни зашуршали и задвигались под ним, он рванулся в сторону и в следующее мгновение с ужасом увидел, как, разжав пальцы, Людмила-с криком скользит все быстрее и быстрее вниз. Не успев ни о чем подумать, он прыгнул следом за ней в воду.
Он еще не достиг дна, а река уже подхватила, понесла, закружила, завертела, не давая вынырнуть на поверхность. Еще секунда – и в легкие хлынет вода.
Неимоверным, почти нечеловеческим усилием Барсуков оттолкнулся от камней, к которым его прижало безжалостным потоком, и выскочил на поверхность, глотнув воздух широко открытым ртом. Его тут же накрыло волной, но в последний момент он успел ухватиться за обломок дерева, торчащий между двух огромных валунов. Почувствовал себя увереннее и даже сумел оглядеться вокруг, но, кроме беснующихся волн, ничего разглядеть не удалось.
Денис подтянулся и сел верхом на бревно.
Вода захлестывала его с ног до головы, стекала ручьями по лицу, только почему-то вдруг стала солоноватой на вкус, и подполковник понял, что плачет навзрыд, как не плакал с тою самого горького в его жизни дня, когда умерла матушка. Впервые после смерти матери он испытал подобное отчаяние. Измена жены, а потом ее гибель вызвали в нем лишь приступ ярости, направленный в первую очередь на самого себя.
Денис тряхнул головой: нельзя сейчас вспоминать о мертвых! Людмила жива, непременно жива! Ведь он так и не успел сказать ей о своей любви! Он заскрипел зубами от непомерной горечи. Тупая, примитивная скотина! Ну что ему стоило еще тогда, в новогоднюю ночь, признаться ей в том, что страдает и любит ее как самый обыкновенный мужик, и ночами не спит, и подокнами уже тропку протоптал. Только вот проклятой гордыни в нем чуть больше, да, возможно, еще осторожность мешает. Обжегшись раз на молоке… Он вздохнул, в который раз окинув взглядом реку и противоположный пологий берег. Никого! Ни единой живой души!
Он вскарабкался повыше. Балансируя руками, оступаясь и скользя на мокрых валунах, преодолел каменную запруду, почти перегородившую реку.
Оставалось перепрыгнуть через узкий, метра в полтора шириной, но мчащийся с ужасающей скоростью поток воды. Он слегка присел, изготовившись к прыжку, и вдруг поймал боковым зрением почти незаметное для глаз движение слева от себя. Стремительно оглянулся и увидел волка, пытавшегося справиться с буйным потоком и вместе с тем не выпускавшего из зубов край куртки, помогая Людмиле оставаться на плаву. Женщина, судя по всему, уже из последних сил держалась на поверхности: из воды выглядывала лишь ее голова, да иногда взлетала вверх рука, видно все еще стараясь помочь Темуджину выгрести на мелководье.
Денис не помнил., как очутился на берегу и, схватив первую подвернувшуюся под ноги лесину, устремился к воде. Темуджин был уже у самого берега.
Когда Денис, бросившись к нему, ухватил Людмилу за воротник куртки, потянул к себе, волк испуганно метнулся в сторону, и поток тут же подхватил его, закрутил, ударил о камни.
– Темуджин! – закричал что было сил Денис, когда голова зверя скрылась в воронке у подножия одного из валунов. – Темуджин! – опять прокричал он, но напрасно. Волк не вынырнул, и Барсуков выругался яростно, во весь голос, отбросил от себя ненужную теперь лесину и склонился над Людмилой. Она была в сознании и смотрела на него полными слез глазами.
– Темуджин?.. – прошептала она едва слышно. – Темуджин... погиб?..
– Ну что ты! Выплыл твой Темуджин! – Денис встал перед ней на колени и принялся растирать Людмиле руки, пытаясь хоть немного согреть ее. Но она отстранилась, села и попыталась стащить с себя куртку. С трудом, но ей это удалось. Только отбросив ее в сторону, она уткнулась в колени лицом и зарыдала в голос. Денис обнял ее за плечи, потом привлек к себе. Женщина плакала у него на плече, повторяя как заклинание: «Ну почему он не выплыл, почему же не выплыл?..»
* * *Целый час они поднимались по откосу вверх.
Сначала сняли с дерева Алика, потом раз пять останавливались на более-менее пологих участках и по очереди старались рассмотреть в бинокль противоположный берег в надежде, что Темуджин все-таки справился с течением и выплыл. Людмила уже успела рассказать Денису, как спас ее волк, подрывшись под сарай, как порвал руку Алику. На что хмуро слушавший ее бандит сверкнул глазами и пробормотал сквозь зубы, что Аллах наказал злобную тварь за его искалеченную руку, утопив волка в пороге.
– Заткнись, ублюдок! – прикрикнул на него Денис и повернулся к Людмиле:
– Я уверен, что он выплыл, просто его очень трудно разглядеть среди камней, даже в бинокль.
Людмила печально улыбнулась и покачала головой:
– Возможно, вы правы, Денис Максимович! Будем надеяться, что все-таки выплыл…
Наконец они преодолели последний, самый трудный участок пути, мелкую осыпь, заросшую кедровым стлаником, и Денис помог Людмиле вскарабкаться на крутой скальный карниз, с которого она слетела вниз. Потом пришла очередь бандита. Оставшиеся до вершины несколько десятков метров он почти полз по камням, очевидно сильно потянув ногу при падении. Но мог с тем же успехом и притворяться, чтобы усыпить бдительность противника. Поэтому, чтобы не купиться на эту хитрость, Денис втянул его за шиворот наверх и приковал наручниками к толстому, выступающему над камнями корню огромного кряжистого кедра, росшего почти на самом краю обрыва. Затем поспешил вслед за Людмилой. Услышав ее удивленный вскрик, припустился бегом, преодолел скопление камней, за которыми еще пару часов назад лежал, отстреливаясь, и тоже застыл в удивлении.
А потом, выругавшись про себя, подошел ближе и поднял с земли обрывок веревки, которой совсем недавно была связана Людмила. Ею же был привязан к дереву Надымов. Мерзавцу самым необъяснимым образом удалось освободиться. Портфеля в камнях тоже не оказалось. Барсуков принялся осматривать веревку более внимательно. Хмыкнул сердито и протянул ее Людмиле:
– Смотри! Перепилена! И весьма острым ножом – края не слишком разлохмачены. Но где он взял нож? – Он огляделся по сторонам и вдруг с досадой хлопнул себя по лбу. – Придурок! Чего тут не понять! Видно, тот нож, что я в сторону отбросил, приземлился где-нибудь поблизости, вот этот подонок и воспользовался. – Денис огляделся по сторонам, потом посмотрел на Людмилу и огорченно вздохнул. – Как же я лопухнулся? Теперь он и вооружен, и при деньгах.
– Деньги и оружие он, ясное дело, прихватил с собой… – Людмила подошла к балагану, заглянула внутрь. – Спальник забрал и рюкзак с продуктами. Да, – она выпрямилась и посмотрела на Барсукова, – если он пешком решил удрать, вряд ли мы сумеем его быстро отыскать. А вот если на лошадях… – Она улыбнулась. – Мы ж его в два счета нагоним: они подковами мох сдирают, да и сами следы разве только слепой не разглядит.
