Елена Арсеньева - Обнаженная тьма
– Это конец записи, – сказала она. – Пленку надо перемотать.
Агния Михайловна послушно нажала на кнопочку. Послышалось шуршание.
– Хватит? – спросила Агния, и на экране снова появилось изображение. – Боже, какой красавец! – ахнула Агния Михайловна, и Александра слабо улыбнулась.
Да, никаким другим словом нельзя было назвать черноволосого юношу, улыбающееся лицо которого было взято крупным планом. Он только что спустился с пьедестала почета и был сейчас буквально завален букетами и задавлен девицами, домогавшимися от него автографа с таким напором, что отталкивали репортершу, в руке которой плясал и прыгал микрофон:
– Всеволод, всего два слова для нашей спортивной программы! Что вы сейчас чувствуете?
– Я ничего не слышу! – засмеялся юноша, сверкая синими глазами и беря в охапку очередной букет. – Повторите, пожалуйста!
– Что вы сейчас чувствуете?! – закричала она, и юноша выкрикнул в ответ:
– Я абсолютно счастлив! Слышите? Я счастлив! Это мое первое золото! И дай бог, не последнее! И тем более я счастлив, что здесь присутствуют самые близкие мне люди, которые радуются вместе со мной. Это мой отец и брат. Папа! Иди сюда! – Он замахал букетом куда-то в сторону, камера проследила за жестом, заодно прихватив в кадр репортершу, у которой вдруг сделались круглые глаза и которая затараторила в микрофон:
– Оказывается, отец Всеволода Корнилова – депутат Госдумы Леонид Васильевич Корнилов, знаменитый своими последними выступлениями против усиления госсектора в экономике. Всеволод, Всеволод, а вы разделяете взгляды вашего отца и его близкого друга, вице-премьера Чужанина, касающиеся приватизации всех оборонных предприятий в Нижнем Новгороде?
Красавец беззаботно расхохотался:
– Да что вы, мне нет никакого дела до политики, в смысле, экономики! Папа, Славка, правда, для меня самое главное в жизни – спорт?
Он не глядя сунул букеты каким-то девицам, среди которых тут же вспыхнула небольшая войнушка, и одной рукой приобнял статного мужчину с седым ежиком на большой, умной голове, а другой – высокого парня, чьи пышные волосы в свете прожекторов отливали медью.
Этот молодой человек мало напоминал своего ослепительно красивого младшего брата – так, вроде бы легкое сходство в очертаниях лба и в разрезе глаз, которые у него, кстати, были не синими, а просто серо-голубыми. Зато он как две капли воды был похож на одного врача из «Скорой помощи» Нижегородского района… того самого, который при первом же знакомстве предупредил Александру: «Меня зовут Владислав, но чаще – просто Влад, потому что я терпеть не могу, когда меня называют Славой».
– Где же твоя Карина? – спросила хозяйка.
– Почти в начале. Я пошла. До свидания, Агния Михайловна.
Выговорить это удалось почти спокойно, только голос звучал сдавленно.
Александра сгребла в охапку шубу и выскочила на крыльцо. Пробежала через двор и уже за калиткой почувствовала холод, спохватилась, начала одеваться. Но, забыв про шарф, остановилась, не в силах справиться с потрясением.
Но почему?! Зачем все эти тайны?! И вранье про кассету, просмотр которой раздражал Влада, – вернее, Славу? Вряд ли так уж сильно раздражал, если там было записано выступление любимого младшего брата. То-то именно эту кассету он принялся спасать, когда с потолка низверглись потоки воды! Для чего ему понадобилось врать Александре? Целый роман насочинял про мухлевку в обменнике… И, выходит, он приехал в Нижний вовсе не из Екатеринбурга, как обмолвился вскользь, а из Москвы?
Мысли метались бестолково, вопросов было слишком много – даже удивительно, как человек мог нагородить столько лжи всего лишь за три дня знакомства.
Влад отлично знал, что его брат Севка и сестра Александры были знакомы, дружили, знал, кто такая Карина Синцова, мертвое тело которой он подобрал однажды ночью на углу Студеной и улицы Горького. Подобрал, отвез в морг к своему приятелю Эльдару, который написал странное, неправдоподобное заключение о смерти от инфаркта…
Зачем это было нужно Эльдару? Что именно скрыли врач «Скорой» и патологоанатом?
Ответ мог быть только один: покойной Надежде Лаврентьевне не послышался звук удара. Карину сбила машина. «Большой черный автомобиль» с простеньким номером Е 352 ЕА. Но получается, что Влад все это время прикрывал Ростислава?!
Александра собрала горсть снега с обочины и приложила ко лбу. Голову сразу заломило. Но легче не стало, вопросы не растаяли, как снег в руке, – наоборот, множились, множились…
Если Влад прикрывал Ростислава, зачем он назвал номер его машины, который будто бы разглядел водитель «Скорой»? Зачем искусно обратил ненависть Александры на человека, ради которого сначала солгал, совершил должностное преступление и даже вовлек в это Эльдара?
Она вспомнила мертвый взгляд искоса, пальцы, закостеневшие на смятой пачке. Эта смерть – так ли уж случайна она была? Что, если Эльдара замучила совесть и он возненавидел Влада? И покончил с собой… Всякое может быть – ведь в том пьяном разговоре на полуразрушенной лестнице в каждом слове Эльдара сквозил явный страх перед Владом, уверенность, что тот способен на все.
На все… На все!
Например, вовлечь человека в преступление, а потом бесстыдно «заложить» его перед женщиной, которая имела неосторожность понравиться Владу. Ведь он застал своего подельника, Ростислава, только что вылезшим из Александриной постели, куда собирался забраться сам. И брякнул первое, что пришло в голову. А на самом деле не исключено, номер у того автомобиля совсем другой, то есть вовсе не Ростислав сбил Карину, а другой человек!
Александра поскользнулась и удержалась на ногах только чудом. Вдруг показалось, что идет не по расхоженной тропке меж заборов, а по болотине, едва затянутой тоненьким, предательским ледком. Голова кружилась, она с трудом видела, куда ставит ноги, однако среди бестолково мельтешащих вопросов теперь начали мелькать и ответы… другое дело, что они были столь же страшны и непереносимы, как и вопросы.
Карину сбил кто-то другой? А шрам, уродливый шрам между запястьем и локтем, – он тоже был у другого человека? И разве на маленькой фотографии рядом с Кариной запечатлен кто-то другой?
Нет. Это Ростислав. И, значит, не он был подельником, то есть подручным Влада, а совсем наоборот: Влад действовал по указке Ростислава.
Они вместе организовали похищение Александры. Да-да, наркоглупышка Алина Золотова их нимало не интересовала, они с самого начала знали, с кем имеют дело, а все эти съемки на видео с требованием ста тысяч долларов – не более чем дымовая завеса для дурочки, которую следовало вывести из игры хотя бы на несколько дней. Александра все же какой-никакой, а врач. И если бы она забирала тело Карины из морга, уж, наверное, смогла бы отличить следы обычного вскрытия от следов замаскированного убийства. Значит, Карина должна быть похоронена без нее. Практически так оно и вышло. Еще странно, что Александра выбралась из своего проклятущего подвала живая! Вполне могла быть уничтожена – как ее сестра, как санитар Сычов, который, конечно, тоже был замешан в этом деле, но то ли начал шантажировать убийц, то ли его обезвредили просто так, на всякий случай.
